Твоя измена - не моя вина - Лена Тэсс

ноутбук, записную книжку, паспорта, страховку и папку с медицинскими документами, где были выписки, результаты анализов, ЭКГ и всего, что может мне срочно понадобиться в случае если станет хуже. Все это положила в спортивный рюкзак.

Такси вызвала через приложение. Ждать нужно было минут двадцать.

— Лесь, не горячись. — Он повторил это кажется в восьмой раз, но вслед за реальными словами у меня в ушах звучало: “В этом ты виновата не меньше меня”.

Виновата.

Виновата? Серьезно?

— Пошел ты в жопу, Руслан! — крикнула, чувствуя как кровь в венах закипает.

Из гардеробной я достала только самое необходимое — белье, пару джинс, несколько футболок, кожанку, и еще три пары кроссовок. Несколько полок занимали туфли и босоножки, но будь я проклята, если заберу хотя бы одну из этих пар. Возможно, когда-нибудь при разделе имущества мне удастся отсудить себе черные лодочки Маноло, но это точно будет не сегодня.

— Я не выпущу тебя из дома, — силуэт мужа обозначился у меня за спиной и его руки легли мне на плечи. Сильные и надежные. Такие бесконечно заботливые и нежные. — Просто останься и ложись спать. Я никуда не пойду, я буду с тобой столько сколько потребуется, чтобы ты меня простила. Дам тебе все, что ты хочешь. Только попроси, Леся.

Запах виски ударил в нос. Он уткнулся лбом мне в макушку. Большой мужчина, взрослый и умный. Наверняка лучший из тех, что я когда-либо встречала и могла бы встретить. От таких мужчин не уходят, чтобы они не натворили. Всё терпят. Всё прощают.

А я не могу.

— Отпусти меня.

— Лесь…

— Ты сказал, что дашь мне все, что я хочу. Я сейчас хочу уйти. — Я повела одним плечом, сбрасывая с него тяжесть горячей ладони. Затем вторым. — Или ты нарушишь слово, которое только что дал? Брачные обещания ты сдержать не смог, так будь добр хотя бы не облажаться прямо сейчас.

Утрамбовав в чемодан вещи, я застегнула молнию и аккуратно поставила его на колесики. Рюкзак с документами и некоторыми мелочами закинула за спину, сумочку с кошельком и телефоном повесила на локоть, и уже почти дошла до выхода из спальни, когда вдруг вспомнила — кое-что брать я с собой не хотела. Руки быстро справились с замками на серьгах-гвоздиках и они, мелодично звеня, ударились о стеклянную поверхность ближайшей тумбы.

На то, чтобы снять кольца у меня ушло еще меньше времени, но расстаться с ними оказалось не так легко. Держа в руках два идеальных ободка — символы нашего брака, уважения и любви друг к другу, мне казалось, что если я прямо сейчас отпущу их из рук, то потеряю что-то важное.

— Не делай этого, Олеся, — Русан предпринял еще одну попытку остановить меня, поймав на минутном замешательстве, накрывая мою ладонь своей. Он редко звал меня полным именем. Редко говорил, что любит. Редко замечал. — Я дам тебе все, что ты хочешь, кроме этого. Я тебя не отпущу.

И в этот момент, на этой же самой тумбочке, загорелся экран его смартфона. “Руся, твоя жёнушка еще не окочурилась? Не вижу другой веской причины почему ты еще не у меня.” — гласило новое сообщение от абонента “Белова”.

Что ж. Распрощаться с кольцами мне стало гораздо легче.

Глава 5

Видимо я так торопилась убраться из собственного дома, что пропустила момент, когда ткнула на смартфоне пальцем в категорию такси “Эконом”. С недоверием рассматривая старенький Логан, у которого обе двери с пассажирской стороны и заднее крыло были разных оттенков синего (от василькового до цвета морской волны), я задалась вопросом — как он вообще преодолел весь путь сюда, и не развалиться ли по дороге до родителей?

— Давайте я вам помогу, — мужчина, которому на вид было глубоко за шестьдесят, с седыми усами и в кепке родом прямо из СССР, подхватил мой чемодан, стукнул кулаком по багажнику и тот открылся. — Запрыгивай внутрь, дочка.

Момент, когда мы с незнакомым старцем перешли на “ты” был упущен, но я последовала его совету и быстро забралась на заднее сиденье, ведь знала, что Руслан смотрит мне вслед и, едва почувствовав слабину и сомнение, затащит обратно в дом. А потом уж точно не выпустит до утра.

— Тяжелый вечер? — спросил водитель дружелюбным тоном, вернувшись на сиденье и пристегивая ремень безопасности.

— Тяжелый год, — бросила я, заставляя себя смотреть вперед, пока Логан отъезжал от дома. Нельзя было оборачиваться. Нельзя сомневаться.

Слова Руслана по-прежнему молоточками били по голове. “Ты тоже виновата”. “Не меньше меня”. Он сказал это так легко и просто, слово в этом был смысл. Я не стала уточнять, где именно я ошиблась, чтобы толкнуть любимого мужа на измену. Ответ все равно не будет иметь смысла и не будет справедлив.

Водитель свернул на широкую магистраль, вливаясь в общий плотный поток, и “задница” машины неприятно накренилась. Зато манёвр отвлек меня от тяжелых мыслей.

— На этой машине вообще безопасно ездить? — со скепсисом спросила я.

— Конечно, — дедушка за рулем посмотрел на меня в зеркало заднего виде по-отечески добро. — Вот этими самыми руками перебираю ее по мере необходимости. Это старая кляча, но она любой кобылке даст фору, если будет надо.

Едва ли Логан мог развить скорость более ста километров в час без риска остаться, что колеса отвалятся, но преданность водителя своей машине оказалась куда сильнее, чем верность Руслана. Эта мысль меня развеселила и я искренне улыбнулась, кажется впервые за весь вечер.

— Тот мужчина, от которого ты улепётывала — это муж?

— Муж. Вероятно скоро бывший, — кивнула я.

— Не каждая ссора достойна развода, — многозначительно заключил таксист.

Наверно стоило воспользоваться случаем и выговориться случайному, незнакомому человеку о том, какое предательство я пережила всего пару часов назад. Психологи говорят, что это отличный способ скинуть стресс и освободится от тяжелых мыслей, которые камнем лежат на сердце. Но я не хотела говорить. Не хотела даже думать.

Произносить подобное вслух было больно. Словно до этого осознание правды откладывалось на неопределенный срок, а теперь она свалилась на меня ушатом холодной воды, пробирая до нутрянки. Неприятно так. Мерзко.

Таксист все понял и больше не приставал с вопросами, включил радио погромче. Голос Любови Успенской наполнил потрепанный салон и мои губы зашевелились подпевая нехитрым словам песни из девяностых. “Это