Бессердечный ублюдок (ЛП) - Сноу Дженика

Так же, как и я.

Группа чертовски плохих людей.

Но если некоторые из них могли бы искупить свою вину… Я был монстром, у которого был билет первого класса прямо в ад.

Кроме того, у меня были планы на вечер, в которых значилось, что я пойду туда, куда не следовало, потому что хотел увидеть того, на кого не должен был смотреть.

Слишком невинную брюнетку, работавшую в ночной закусочной «У Сэла», принадлежавшей Братве, чтобы отмывать их деньги. О последнем она не имела ни малейшего представления. Скорее всего, она видела в ней очередную захудалую круглосуточную забегаловку, которая обслуживала пьяниц, наркоманов и тех, кто забредал туда после ночных гулянок в поисках убогой еды, так как все остальное было закрыто.

Мне не следовало думать о ней, не тогда, когда я был один и лежал в постели, и уж точно не тогда, когда разделывался с ублюдком, распростертым на земле.

Но, черт возьми, она не выходила у меня из головы уже несколько месяцев, и для человека, который ничего не боится… желание обладать ею пугало меня до смерти.

3

Галина

Если вы были достаточно одиноки, это было почти как будто вы никогда не были одни. Это было постоянное, тяжелое присутствие, которое давило на вас почти как дружеское общение с другим человеком. Это был друг, с которым я хорошо познакомилась за прошедшие годы, особенно после того, как переехала в Десолейшен и оставила Вегас позади.

Когда я бежала. Сбежала.

И вот уже два месяца я живу с этим мрачным спутником. Как хорошо, что я создала новую жизнь в Десолейшен, штат Нью-Йорк. Новое имя. Новое прошлое. Ложь всей моей жизни.

Но я не могла ненавидеть Десолейшен, особенно эту дерьмовую часть города, особенно закусочную Сэла, где работала официанткой. Это было единственное место, где мне не задавали никаких вопросов, не проверяли биографию и выдавали зарплату в конверте.

Я уставилась на старые, выцветшие часы промышленного образца, которые висели на стене закусочной справа от меня. Я не сомневалась, что если бы сняла их, то они были бы покрыты слоем грязи толщиной в дюйм. Как и все остальное в этом дерьмовом ресторане.

Время показывало, что уже чертовски поздно или рано, в зависимости от того, как на это смотреть. Было чуть больше трех утра, и, к счастью, до конца моей смены оставалась всего пара часов.

Меня не смущали ни дрянные часы работы, ни унылая эстетика заведения. Мне давали столько часов, сколько я хотела, чаевые были приличными, когда я работала в час пик, первым делом утром, и пребывание здесь избавляло от необходимости сидеть в своей дырявой квартире в одиночестве, думая, найдут ли меня, настигнет ли меня мое прошлое.

Историю «Сэла» я узнала от Лауры, одной из официанток, которая работала со мной в ночную смену. Она рассказала, что заведение работает уже пятьдесят лет и когда-то им владели муж и жена, сицилийские иммигранты, которые осуществили свою американскую мечту — стали владельцами собственного бизнеса.

Но, к сожалению, когда Марианна — жена — ушла из жизни, ее муж Сал вскоре последовал за ней. И тут, сюрприз, частная организация — она же, несомненно, теневой бизнесмен, который, скорее всего, использовал это место как прикрытие для отмывания денег, — чертовски быстро ворвалась сюда и стала владельцем. Я сама собрала все вместе, учитывая мое окружение с менее чем примечательными связями.

И вот я здесь, спустя два месяца после побега от Генри и его больных планов, согласно которым я должна была расплатиться за долг отца. Я жила мечтой, скажу вам, но толкать жирные, как черт, гамбургеры, разбавленную колу и кусочки яблочного пирога трехдневной давности наркоманам, работникам секс-индустрии, пьяницам и всем остальным, кто хотел убраться с улицы, поскольку мы были открыты двадцать четыре часа каждый день в году, было лучше, нежели любая другая альтернатива.

Я больше не была Галиной Мишонн. Я была Линой Майклс. Поддельное удостоверение личности было достаточно легко достать в Вегасе, а моя жизнь здесь, в Десолейшен, была до жути похожа на жизнь дома, так что я прекрасно освоилась.

— Могу я получить здесь какое-нибудь гребаное обслуживание?

Я устало выдохнула и потерла глаза, прежде чем направиться к явно пьяному посетителю, который только что вошел. Я видела его уже много раз, и он всегда был несносным и требовательным — не говоря уже о том, что был пьян. По тону его голоса и взгляду в глаза, когда он обращался к противоположному полу, было ясно, что он считает женщин ниже себя. Мужчина был похож на всех остальных мудаков, с которыми я сталкивалась в своей жизни.

Я почувствовала запах спиртного от него еще до того, как подошла к его столику, но постаралась натянуть профессиональную улыбку, даже если знала, что она, несомненно, выглядит вынужденной и не поможет получить чаевые от этого мудака. Потому что он никогда их не оставлял.

Он уставился на меня, и я вытащила из фартука блокнот и ручку.

— Что я могу Вам предложить?

Секунду он просто смотрел на меня налитыми кровью блестящими глазами, на лбу у него выступили капельки пота, а волосы стали влажными у линии роста волос. От него также пахло так, будто он давно не мылся и последние двадцать четыре часа употреблял только алкоголь.

— Бургер и картофель фри. Пиво. И убедись, что оно холодное, — он выплюнул последнее слово, а я ничего не ответила, только кивнула и повернулась, чтобы уйти.

Он протянул руку и схватил меня за запястье, его хватка была крепкой. Мгновенно моя защитная реакция усилилась, а тело напряглось.

— Убедись, что мое пиво чертовски холодное, — его слова были невнятными и неряшливыми, как и его внешний вид.

— Отпусти меня, — тихо произнесла я, показывая силу, которой на самом деле у меня не было. Удивительно, но он отпустил меня, не жалуясь. Я хотела потереть запястье, но не хотела давать ему понять, что это беспокоит меня так сильно на самом деле. — Я скоро принесу Ваш заказ. Но в следующий раз держите руки при себе. — Я быстро ушла, не дав ему шанса ответить.

Оформив заказ, я встала за стеной — единственное уединение за всю смену. Такие мудаки, как он, не так уж сильно меня беспокоили, когда я жила в Вегасе и ежедневно сталкивалась с придурками. Но они все равно иногда доставали меня, сейчас больше, чем когда-либо, и я ощущала себя более уязвимой, чем когда-либо за долгое время.

Я прислонилась головой к стене и уставилась прямо перед собой на стеллаж, где хранились кое-какие принадлежности. Я услышала, как открылась задняя дверь, и, посмотрев в сторону, увидела Лауру, которая входила с потрепанным ранцем, висевшим у нее на плече. Ее длинный темно-русый хвост был немного растрепан, как будто она бежала, и, взглянув на время, я поняла, что, вероятно, так оно и было, поскольку она опоздала на несколько минут.

Лаура, как и я, работала в основном в ночную смену, но она набирала больше часов, чтобы накопить на занятия в муниципальном колледже. Если бы у меня были друзья, то она была бы, наверное, самой близкой из тех, на кого я навесила этот ярлык.

Она подняла голову и заметила меня, на ее лице появилась искренняя улыбка.

— Прости, я опоздала.

Я пожала плечами. Какая мне разница? Сейчас было не так много народу, и, если не считать пьяного придурка, особых «волнений» не было.

Она стянула куртку и повесила ее рядом с ранцем на крючок, прибитый к испачканной жиром стене. Взяв «чистый» фартук, она надела его и остановилась передо мной.

— Ночь уже настолько плоха, да?

Я рассмеялась и покачала головой.

— Не совсем. Обычный пьяный засранец.

Она сморщила нос.

— Какой именно? У нас их так много по ночам.

Это правда.

Она еще раз улыбнулась мне, а затем выдохнула и выглянула наружу, снова сморщив нос.

— Сегодня мне придется работать вдвойне. Не могу жаловаться, потому что чаевые, вероятно, будут хорошими, но Лина… Я ненавижу людей.