На грани измены (СИ) - Ридд Анастасия

***

Спустя около получаса в дверь номера раздается громкий стук. Мой муж вернулся. Интересно, зачем? Ему ведь есть, чем заняться.

— Инга, открой эту чертову дверь! — рычит Миша.

— Ты опять вернулся? — отзываюсь я, сидя на полу возле стены, примыкающей к двери.

— Я всегда буду возвращаться к тебе, Инга, как бы сложно не было. Открывай, — голос Королева становится мягче.

— Миш, давай так. Ты сегодня от меня отстанешь, а завтра мы поговорим, ладно? Я очень хочу спать, — устало произношу я. Нарочно говорю спокойно — для начала нужно усыпить его бдительность, а мне действительно нужно отдохнуть.

— Хорошо, Инга, — неожиданно соглашается он. — Все гости разошлись. Я снял номер ниже этажом. Если захочешь поговорить…

— Спокойной ночи, Миша, — резко перебиваю.

— И тебе, любимая, — на автомате отвечает он, а я поджимаю губы, чтобы в очередной раз не расплакаться.

Этой ночью мне так и не удается как следует выспаться — то кровать кажется неудобной, то меня тошнит до такой степени, что приходится посещать ванную комнату, то отголоски воспоминаний о моей «прекрасной» свадьбе не дают уснуть. Часам к четырем после очередного посещения уборной комнаты обессиленно падаю на кровать и чувствую, как веки наливаются тяжестью, а я проваливаюсь в долгожданный сон.

Неожиданно распахиваю глаза от резкой боли в нижней части живота. Не могу пошевелиться — любое движение отдается дискомфортом. Включаю лампу, находящуюся на прикроватной тумбе и кидаю быстрый взгляд на настенные часы — шесть десять. Как же больно! Вовремя вспоминаю, что в моей сумке на этот случай есть обезболивающее, и протягиваю руку, чтобы до нее добраться.

— Черт, как же больно! — бормочу про себя.

Наконец, дотягиваюсь до сумочки и нахожу то, что искала. Откупорив одну таблетку, открываю рот и уже собираюсь отправить ее туда, но резко останавливаюсь. Я ведь беременна. Нельзя пить таблетки, не проконсультировавшись с врачом.

Скидываю одеяло и, осторожно приподнявшись на подушке, потираю глаза, а затем опускаю взгляд на простынь. С ужасом смотрю на белоснежную ткань, на которой красуется огромное кровавое пятно — месячные не идут во время беременности. Дрожащей рукой я тянусь к мобильному и, недолго думая, набираю номер скорой. В двух словах рассказываю о произошедшем. Девушка на том конце провода сочувствующим голосом произносит: «Ожидайте».

Мне очень больно передвигаться, но я все же поднимаюсь с кровати. В глазах стоят слезы — на этот раз от физической боли, что почти невыносимо. В голове мелькает мысль о том, что я могу потерять ребенка, и это по-настоящему пугает. Я ведь только прошлым утром узнала о своей беременности, у меня даже не было времени осознать радостную новость.

Врач скорой помощи не медлит ни минуты. Приятная женщина средних лет, напоминающая мою маму, помогает мне одеться и спуститься вниз до автомобиля. Как только я устраиваюсь на заднем сидении, у меня начинает кружиться голова и темнеть в глазах.

— Рома, Рома, помоги мне, — отдаленно доносится до моего сознания, а затем я погружаюсь в мрак.

Открыв глаза, первое, что вижу, — это солнечный свет, пробивающийся сквозь плотные жалюзи. Щурюсь пару секунд от его яркости, но быстро привыкаю. Далее взгляд скользит по стенам палаты, желтоватый цвет которых меня раздражает. Ненавижу больницы.

— Инга, добрый день! — на пороге палаты возникает врач. — Меня зовут Елена Андреевна Петрова. Я ваш лечащий врач. Как чувствуете себя?

— Здравствуйте! Если честно, как будто меня переехал камаз, — пытаюсь пошутить, но выходит не очень.

— Вы в последнее время находились в состоянии стресса? — в лоб спрашивает она.

— Да. Весь вчерашний день, — она непонимающе смотрит на меня, а я тут же поясняю: — У меня была свадьба.

— Волнительное событие, — улыбается она. — Поздравляю.

— Спасибо, — сиплю я. — Елена Андреевна, что с ребенком?

— Опасность миновала, — говорит она, и я облегченно выдыхаю.

— Спасибо, — шепчу я, едва сдерживая подступающие слезы.

— Инга, вы должны понимать, что вам совсем нельзя нервничать, — серьезно произносит врач. — Сейчас вы были на волоске, понимаете? Срок очень маленький.

— Я буду беречь ее и себя, — я опускаю ладонь на живот.

— Впервые слышу, чтобы на таком сроке будущая мама с такой уверенностью говорила о том, кто у нее появится, — улыбается Елена Андреевна. — Берегите вас обеих. Сейчас все зависит только от вас.

— Елена Андреевна, — окликаю ее, когда она направляется к выходу из палаты. — Если придет мой супруг, пожалуйста, не говорите, почему я здесь. Пусть будет версия — переутомление. Я хочу сделать ему сюрприз.

Каждое из произнесенных слов дается мне с трудом. Изображать счастливую жену — то еще испытание.

— Хорошо. Вы все равно временно находитесь в терапевтическом отделении. Он не догадается, если кто-то ему не подскажет…

— Пока никто не знает, — быстро произношу я, но вспоминаю наш разговор с мамой. Хотя в ней я уверена. Если мою маму попросить никому ни о чем не рассказывать, то все остается тайным. Я очень люблю эту черту характера в ней.

— Инга, ваш муж приехал сюда час назад, но я не разрешила ему заходить в палату. И он все время просидел в коридоре, — спокойно произносит она. — Сейчас он за дверью и хочет войти. Что скажете? Готовы к посетителям?

«Нет! Нет! Нет!» — кричит мое сознание, но вместо этого я равнодушно отвечаю:

— Пусть войдет.

Миша с хмурым выражением лица входит в палату и останавливается. Он опирается плечом на стену и немигающим взглядом смотрит на меня. Его глаза излучают нечто, похожее на беспокойство, но я уверена, думает он о другом — будто я сама виновата, что оказалась здесь. Королев продолжает молчать, а я не выдерживаю — мне хочется поскорее остаться наедине с собой.

— Мое самочувствие в норме, — резко бросаю. — Ты ведь за этим пришел.

Он резко отталкивается от стены и медленно словно хищник приближается к кровати. Я смотрю на мужа в упор, пытаясь найти хоть каплю сожаления в его непроницаемом взгляде. Ничего. Еще вчера во время регистрации и после нее Миша казался мне совсем другим человеком — добрым, внимательным, заботливым.

— Почему ты не позвонила мне, когда тебе стало плохо? — ледяным тоном спрашивает он.

— Считаешь, должна была? — нервно усмехаюсь.

— Инга, я твой муж, — отрезает он.

— Что-то вчера вечером ты упустил этот факт, — не могу удержаться от колкости.

— Если бы ты задержалась на долю секунды, то увидела бы реальное положение дел, — меня даже пугает, с какой серьезностью он врет.

— Не верю ни единому твоему слову, — отрицательно качаю головой.

Он тяжело вздыхает и запускает пятерню в свои густые темные волосы. Как бы мне хотелось верить, что это не фарс, а Миша в нем не актер. Но ведь я все сидела собственными глазами. Что тут можно было понять иначе.

— Я хочу поговорить с врачом и забрать тебя под свою ответственность, — как ни в чем не бывало произносит он.

— Черт возьми, Королев, — бросаю насмешливо, — о какой ответственности ты говоришь? У тебя ее нет. Как и сердца.

— Я обеспечу тебе должный отдых…

— А сам поедешь отмечать продолжение нашей свадьбы? Ну нет. Уж лучше находиться здесь и плакать в казенную подушку, чем ехать с тобой домой или еще хуже — веселиться с тобой на продолжении нашей свадьбы. Мне совсем не до веселья, ясно?

— Я отменил второй день. В таком состоянии тебе не до праздника.

— Конечно. Меня ведь предал собственный муж и лучшая подруга. Какая банальщина! — со злостью выплевываю я.

— Инга, — предупреждающе, — я очень терпелив, но ты перегибаешь.

— После того, что произошло, у тебя еще хватает наглости издеваться? — сквозь зубы цежу я. — И что же ты сказал гостям?

— Что случился небольшой форс-мажор, и мы решили отменить второй день, — Королев быстро успокаивается.

— Небольшой форс-мажор, — насмешливо бросаю я, а затем говорю серьезно: — Я хочу аннулировать брак, Миша, или подать на развод.