Светлана Чистякова - Понарошку

Он подмигнул Игорю и вышел. Наумов посидел в одиночестве еще минут пятнадцать, прикидывая с чего начать разговор с Катей, выпил бокал вина, расплатился с официантом и направился к себе.

Глава 3

В «Аленушке» Катя Репнина работала уже второй год. Закончив в родном Питере факультет иностранных языков ЛГУ и, получив красный диплом, Катя попыталась устроиться по специальности. Но переводчики с французского, на котором девушка свободно говорила с детства мало кому требовались, а если какая-то фирма и сотрудничала с французами, то место было уже занято. Переводчиков же с английского, которым Катя тоже неплохо владела, в Питере было как блох на барбоске. Поддавшись уговорам подруги, уехавшей в Москву сразу же после школы, Катерина решила попытать счастья в столице. Приехав в Москву и поселившись в одной квартире с Дашей, которой как раз нужна была соседка, (девушка, снимавшая жилплощадь вместе с ней, вышла замуж и съехала), принялась искать работу. Но и тут её постигла неудача.

Нет, с работой-то как раз было все в порядке — желающих принять на службу умную и красивую переводчицу, знавшую в совершенстве два языка, было много. Дело было в другом. Помимо исполнения своих прямых обязанностей, боссы непременно стремились познакомиться с ней поближе, так сказать, а именно затащить в свою постель. Такой расклад Катю не устраивал.

Сменив несколько фирм, девушка решила — не судьба и уже было собралась назад в Питер, но Дарья, уговорила её попробовать еще один разок. Фармацевтической кампании, где работала Даша, как раз требовался сотрудник. Правда, не переводчик, а секретарь в отдел маркетинга, но зато, по рассказам Дашки — генеральным директором там была женщина. О том, что непосредственным шефом Кати будет молодой мужчина, коварная подружка намеренно умолчала.

Катерина с легкостью прошла собеседование и уже на третий день после визита в «Аленушку» сидела в уютной приемной начальника отдела маркетинга.

Узнав, что Дашка подло умолчала о том, что её боссом будет сын Светланы Олеговны, Катя устроила подруге небольшой скандальчик.

— Да ладно тебе, Катька, — в ответ на гневные упреки подружки, махнула рукой Даша, — ничего он тебе не сделает. Вот увидишь. На фирме всем заправляет его матушка, а Игорь Андреевич её побаивается. Он, конечно, кобель, каких мало, но в стенах компании романов никогда не заводил. Так — легкие интрижки были, но после одного случая, вообще на секретарш смотрит как на пустое место. Да ему и своих дамочек хватает. Видела бы ты — какой он! Так что можешь тут не строить из себя недотрогу. Подумаешь, принцесса крови нашлась, блин.

Про принцессу крови, Даша вспомнила не зря. Катя действительно была из древнего княжеского рода, и её предок служил при дворе императора. Не просто служил. Князь Михаил Александрович Репнин был адъютантом и близким другом царя Александра Третьего.

Отец Кати — Дмитрий Александрович, очень гордился своим происхождением, постоянно напоминая единственной дочери — кто она такая. «Не забывай, Катюша, — говаривал отец, — в твоих венах течет благородная кровь Репниных. И вести ты себя должна соответственно. Пусть твои подружки — вертихвостки, делают что хотят — бегают по дискотекам, спят, с кем попало. Ты не имеешь права так поступать. На первом месте для тебя должна стоять честь. Ты — княжна Репнина! Помни об этом!»

С этими словами отец доставал одну из сохранившихся у них вещей — старинный золотой медальон, на крышечке которого были выгравированы герб рода Репниных и девиз: «Жизнь Родине, честь — никому». Если открыть секретный замочек, то на внутренних створках кулона можно было увидеть два маленьких эмалевых портрета — князя Михаила и его супруги. Медальон, да еще невероятной красоты гарнитур, состоящий из жемчужного колье с подвеской из обрамленного алмазами огромного чистейшей воды рубина, в комплекте с бриллиантовыми сережками — вот и все, что сохранилось от внушительного состояния когда-то знаменитого рода. Их берегли как зеницу ока, передавая из поколения в поколение. Катина прабабушка сохранила их даже во время блокады, предпочитая умирать от голода, но не расставаться с последними реликвиями, напоминавшими ей о былом величии предков.

Кате по большому счету было плевать на все эти заморочки с происхождением — как — никак двадцать первый век на дворе, но в одном, она была полностью согласна с отцом — менять мужчин как перчатки дурной тон.

За двадцать пять лет жизни у неё был только один постельный опыт, да и тот закончился неудачно, если не сказать плачевно. Парень, соблазнивший её, оказался редкостным подонком, и после расставания с ним, у Кати вообще пропала охота общаться с мужчинами в таком ключе.

Несмотря на заверения Даши о том, что, мол, Игорь Андреевич считает секретарш не более чем случайно ожившим компьютером, на всякий случай девушка решила обезопасить себя от посягательств очередного плейбоя.

Выйдя утром первого рабочего дня в «Аленушке» в кухню, где подруга мирно пила кофе, Катя чуть не довела её до обморока.

— Ты чего, Катька, с дуба, что ли рухнула?! — Чуть не подавившись бутербродом, спросила ошарашенная Дарья. — Ты куда это так вырядилась-то? На картошку что ли?

— Хватит придуриваться, Дашка, — возразила Катя, осматривая себя в зеркале прихожей. — Нормальная одежда.

Зеркало отражало вполне прилично одетую девушку. Выше среднего роста, с тонкими чертами лица и миндалевидными карими глазами. Правда на лице не было даже грамма косметики, а роскошную косу, Катя заплела и закрутила во внушительный узел на затылке. Костюм же девушки состоял из темно-коричневой юбки в пол, светлой блузки с узким галстуком-селедкой и мешковатого жакета в тон юбки, почти полностью скрадывающего достоинства фигуры.

— Ты этот прикид из бабкиного сундука вытащила, да? — Продолжала возмущаться Даша. — Ты поступила на работу в приличную кампанию, если что, а не в фирму по закупке рогов и копыт.

— Между прочим, я купила это на Черкизовском рынке, — заявила Катерина. — И вообще, в моем контракте ни слова не сказано о дресс-коде. Ты можешь хоть голой ходить, а я буду одеваться так, как считаю нужным.

— Как скажешь, — махнула рукой Даша, понимая, что спорить с упертой Катькой, все равно, что идти с ручной гранатой на атомный крейсер.

С тех пор Катя и работала секретарем Игоря Наумова. Надо признать, что Дашка оказалась права — Наумов к ней не приставал, всегда был вежлив и благожелателен, да и работой особо не загружал.

В первую же неделю, Катя поняла, что для её шефа — женщины, всего лишь приятные игрушки. Ни о каких серьезных отношениях он никогда не задумывался и, вероятно, завести семью, ему было не суждено. Он был из тех, которые вообще не женятся.