Проверка на отцовство (СИ) - Касс Вероника

Как только Карина смогла присмотреть за Маришей, я сделала УЗИ, которое подтвердило беременность. Срок был немаленьким — десять акушерских недель или восемь от зачатия, можно было становиться на учет. Странным образом, даже услышав удары сердечка своего малыша, я не смогла до конца поверить в то, что все происходящее правда. Анализы пришлось сдавать вместе с Мариной, и, в общем-то, ничего не поменялось. Я чувствовала себя как обычно и почти никогда не клала ладонь на слегка выпирающий живот. В первую беременность мои руки постоянно находились именно там, а сейчас все воспринималось по-другому или же не воспринималось вовсе. 

Я нашла координаты головного офиса Вавилова и даже записалась к нему на прием. На сентябрь. После чего расслабилась, словно оттянула неизбежность до осени. Мне стало чуточку легче. Карина меня ругала и убеждала, что связаться с Глебом нужно раньше. Я все это понимала, осознавая, что, как бы оно ни было, мужчина должен знать. А дальше сам принять решение, но сообщить ему я была просто обязана. Я это понимала, но все равно жутко боялась. Не представляла, что и как ему скажу. Да и разве сообщают о беременности предполагаемым отцам настолько поздно? Да и узнает ли он меня вообще? 

На этом месте в своих размышлениях я всегда спотыкалась и садилась вышивать брошки. Я нагребла себе кучу заказов и работала все свободное время, не понимая, какую цель преследовала в первую очередь: накопить как можно больше денег или просто занять чем-то голову, чтобы не думать о том, что ждет меня и Марину дальше.

На двенадцатой неделе мне назначили плановое УЗИ, на котором обычно проверяют плод на отклонения. Возможно, лишь к тому моменту я окончательно поняла, что во мне теперь развивается еще одна жизнь. А возможно, это был гормональный всплеск или что-то похожее на него, но я решила, что тянуть больше нельзя. В очередной раз оставила Маришу с Кариной и отправилась по адресу, который выяснила. Только встретиться с Глебом оказалось намного тяжелее. Мне не было хода не то что в его кабинет, но даже на нужный этаж — лифт открывался лишь по пропускам. Я прикусила губу, радуясь, что под конец рабочего дня в кабине никого не было и никто не видел, с каким убийственным отчаянием я давила на нужную кнопку. Посмотрела на лифтовую панель и нажала на минус третий ярус. 

Створки лифта разъехались без проблем, пропуская меня на подземную стоянку. Я почти обрадовалась, ведь я уже видела однажды автомобиль Вавилова. Решительно переступила порог лифта и тут же растеряла весь свой настрой. Машин на парковке было больше, чем я ожидала. Намного больше. Да и не факт, что у Глеба всего одно-единственное транспортное средство.  Лифт позади меня закрылся, и я вздрогнула. Глянула на часы: у меня был еще целый час в запасе.

— Ну что ж, приступим, — пробубнила себе под нос и отправилась на поиски знакомой машины.

Глава 5

На удивление, машину Глеба, я нашла очень быстро.  На стоянке было холодно, и руки начали подрагивать, но скорее от опаляющего душу ужаса. Обняла себя за плечи и посмотрела на глянцево-чёрный внедорожник, прикусив губу. Даже вид автомобиля вызывал во мне страх. Слишком дорогой и безупречный, такой же, как и его владелец. 

Задумавшись о том, как я могла быть такой беспечной, лишь в последний момент услышала шаги за спиной. 

Тут же оглянулась и почувствовала, как внутри все задрожало: мужчина был не один, он приблизился к своему транспорту вместе с обворожительной блондинкой.

— Глеб, простите, но мне срочно нужно с вами поговорить, — выпалила, не давая себе шанса передумать, — наедине, пожалуйста.

Мужчина пожал плечами и, указав мне ладонью в сторону, пошел следом за мной.

— Я беременна, — шепотом произнесла, опасаясь, что ещё пара секунд — и моя решимость окончательно растает.

— Поздравляю. А я при чём? — нахмурился мужчина и серьезно на меня посмотрел. 

— Вы… Ты же знаешь… Есть вариант, что тогда… — Я облизала губы и отвела взгляд. У меня не хватило сил произнести это вслух. — Я решила, что ты должен знать. Безопасный тест на определение отцовства очень дорогой, и мне он без надобности. Но если ты все же решишь, то уже можно, — посмотрела на мужчину и, сглотнув, закончила свою речь, окончательно теряя внутренние силы от перенапряжения: — Срок позволяет. Извини, что отвлекла, — кивнула в сторону блондинки и поспешила к лифтам, лишь бы быстрее скрыться от тяжелых взглядов Глеба и его спутницы.

Оказавшись в кабине, я поняла, как по-глупому все это вышло. Его слова: “А я при чем?” — эхом звенели в моей голове. Господи, а вдруг он и правда меня не узнал? А я несла какую-то ахинею, не сумев связать и пары слов. Надо было заранее заготовить речь. Только вот я была уверена, что хоть заучи я ее до того состояния, что слова отлетали бы от зубов, я бы все равно их забыла, встретившись с внимательным взглядом Глеба. 

Он был совсем другим. И его взгляд, и сам мужчина. 

Домой добралась в каком-то полубессознательном состоянии, как механическая кукла. Все видела, все понимала, но ощущение реальности происходящего отсутствовало напрочь.

— Ну как? — с волнением спросила Карина, держа на руках Маришу. Я, не разуваясь, прошла в комнату и упала в кресло.

— Даже слов подобрать не могу, Карин, чтобы описать…

— Все было настолько плохо? 

— Мне кажется, он меня не узнал, — выдохнула и зажмурилась, лишь бы забыть слова, которые словно на репите крутились в моей голове раз за разом.

— Ну, оно и неудивительно, — усмехнулась Карина и беззлобно меня поддела: — Ты бы хоть накрасилась.

— Не преувеличивай, Кариш.

— Ладно-ладно. Все, давай успокаивайся и иди мой руки. Вот морковочка вся извелась, к маме на ручки хочет.

Я приоткрыла глаза и усмехнулась: доча внимательно за мной наблюдала и словно подбадривала своим взглядом. Я разулась, подняла босоножки и пошла в коридор, по пути чмокнув свою девочку в сладкую щечку. 

— Лесь, а что ты ему в итоге сказала? Номер оставила или что?

Обувь выпала из рук, а я рассмеялась, словно ненормальная. Казалось бы, ну куда еще хуже? Но моя глупость превзошла все возможные границы.

— Ка-кариш, — сквозь смех я попробовала объясниться, — а я… Я ничего ему не сказала. 

Позже, когда глупый смех прошел, я проводила подругу, покормила и искупала Маришу, уложила ее спать и легла рядом с ней. Мне не хотелось подниматься с дивана, вставать и идти вышивать, делать что-либо. 

Мне хотелось закрыть глаза и просто расплакаться оттого, что все мои усилия насмарку. Груз неопределенности и понимание, что я все же должна поставить Глеба в известность, давили на меня. И я так надеялась, что хоть одной проблемой станет меньше. Но нет же. Только зря переволновалась.

Положила ладони на свой маленький животик и расслабилась. Вот таким странным образом и сбываются детские мечты. Когда мы жили вдвоем с бабушкой, я мечтала о большой семье, смотрела на подругу и ее сестру и все время как мантру повторяла, что у моих детей тоже будут братья и сестры. Доповторялась. 

Так и уснула — в домашней одежде, неукрытая и с ладонями на животе, а Мариша впервые за долгое время проспала до пяти утра, словно специально давая мне отдохнуть. Она быстро насытилась и заснула опять, а я нехотя поднялась с заправленного дивана, разгладила покрывало и поплелась в ванную.

К приходу Карины я вышила брошь цветочком, она была несложной, а потому я справилась с ней достаточно быстро. 

— Сегодня у нас пшеничная кашка, — дала указание подруге, обуваясь, — где лежит, ты знаешь. 

Выпрямилась и поцеловала ее в щеку. Выбежала из подъезда, надевая солнцезащитные очки, и словно в невидимую стену врезалась.

Если знакомую машину можно было принять за всего лишь похожую, то уж мужчину, стоящего рядом с ней, невозможно было спутать с кем-либо другим.

Сегодня он выглядел значительно проще, на нем не было вчерашнего костюма. Потертые светлые джинсы и в тон им голубая футболка; загорелые мускулистые руки были сложены на груди, а взгляд спрятан за солнцезащитными очками с коричневыми стеклами, удивительным образом сочетающимися с цветом волос мужчины, которые на солнце отливали медью.