Темный. Плохой. Дикий (ЛП) - Вест Джейд

Как только он остановился, сплевывая кровь на землю рядом со своим поверженным противником, я нашла свой мобильный.

— Кусок дерьма! — взбесился он. — Ты гребаный кусок дерьма!

— Пошел ты, Джексон! — Тайлер отполз в сторону, держась за бок и, настороженно оглядываясь, поднялся на ноги. — Надеюсь, они уже забили ее до смерти, мудила.

— Если они прикоснулись к ней, ты гребаный покойник. Клянусь своей чертовой жизнью.

— Нет, если ты умрешь первым, гребаный мудак.

Я затаила дыхание, когда Тайлер отшатнулся, испустив вздох, и исчез из поля зрения. Спасибо, блядь, за это.

Я ввела код разблокировки телефона и набрала номер экстренной службы.

— Служба спасения, какая помощь вам нужна?

— Полиция! — прошептала я. — Мне нужна полиция!

Тень, заслонившая мне обзор, перекрыла свет.

— Нет, блядь, не нужна.

И тогда я поняла, что красивый головорез был на самом деле намного больше, чем казался в начале.

Глава 2

Софи

Прекрасный дикарь был быстрым, как вспышка, и прежде чем я смогла что-то сделать, вырвал трубку из моих пальцев. Он с ворчанием разобрал его, сорвав заднюю панель и выдернув батарейку.

— Джонс сам напросился, кусок дерьма.

Он пихнул мне в грудь части телефона, и я выхватила их у него из рук. Но его взгляд был устремлен на меня. Он был близко. Слишком близко. Достаточно близко, чтобы напугать меня. И достаточно близко, чтобы я могла чувствовать его запах. От него исходил дикий аромат: пота, сырости и чистой гребаной ярости.

Блядь. Адреналин, страх и горячая потная мужская плоть. Комбинация, которую я жажду, но не должна. Я определенно не должна.

— Позвольте мне вызвать скорую. Ваша челюсть… — Мой голос был больше похож на карканье.

Он стер кровь, сплевывая так близко от моих ног, что она забрызгала мою обувь.

— Бывало и хуже.

Я смотрела, как он наблюдает за мной пустым непроницаемым взглядом. Я вздрогнула, когда он потянулся к моей груди, но он только хотел взять бейджик с моим именем.

— Софи Хардинг. Управляющий.

— Иду в первый корпус. — Я указала на вырисовывающуюся громаду моей цели. Полумрак и грязь никогда не выглядели такими безопасными.

Мне следовало быть более осторожной с документами. В этом хаосе мой планшет небрежно повис, и я слишком медленно убрала его с глаз.

— Ты идешь к моей маме.

— Я, эм, совершаю несколько визитов.

— Она говорит обо мне всякое дерьмо, она гребаная лгунья. Я не прикасался к ней.

Я изо всех сил старалась держать себя в руках.

— Тайлер Джонс сказал, что думает, что кто-то пострадал… он говорил о ней?

— О моей маме?! Блядь, нет.

— Ну-ка, подскажите мне… я сейчас должна кричать во все горло и звонить в полицию?

— Ты очень уверена в себе, не так ли? С чего ты взяла, что я позволю тебе натравить на меня копов?

Я осмелилась посмотреть на него в ответ.

— Что вы собираетесь делать? Держать меня тут вечно?

— Пока не знаю.

— Вы можете просто сказать мне, что происходит. Если кто-то в опасности…

Я вздрогнула, когда он ударил по стене над моей головой, убежденная, что совершила ужасную ошибку. Слова Кристины пронеслись у меня в голове. Опасный, опасный, опасный.

— Будто кто-то вроде тебя может помочь кому-то вроде меня.

Я опустила взгляд, стараясь говорить нейтрально, но твердо:

— Я знаю, что у Тайлера Джонса есть история… с женщинами…

— Ты мне не поможешь. Тебе будет насрать.

— А ты попробуй.

— Ты все равно вызовешь копов, как только я отпущу тебя.

— Тогда что же мы теряем? — Я рискнула. — Я ничего не скажу о драке. Джонс тоже ничего не скажет, я знаю это так же хорошо, как и ты.

Он сжал кулаки, крепко прижимая их к стене по обе стороны от моей головы, заключая меня в клетку.

— Я не могу вернуться за решетку, пока она не будет в безопасности.

— Кто в опасности, Каллум?

Когда он услышал свое имя, его глаза вспыхнули, и на одно крошечное мгновение он стал человеком. От боли, которую я увидела на его лице, у меня перехватило дыхание.

— Кейси, — просто сказал он.

— Кейси?

— Моя собака. Они забрали ее.

Я почувствовала, как напряжение покидает мое тело достаточно, чтобы свободно дышать.

— Ты дрался из-за собаки?

Его лицо стало мрачным, будто я ударила его.

— Да, из-за простой гребаной собаки. Я же сказал, что тебе будет насрать. А теперь можешь отвалить, управляющая недвижимостью.

Он повернулся ко мне спиной, собрал кучу разбросанных вещей и сунул их в невзрачную сумку.

Я встряхнулась, приводя мысли в порядок. Мой костюм помялся и стал тесным.

— Что ты будешь теперь делать?

— Будто тебе, блядь, не все равно.

— Почему кто-то украл твою собаку?

— Они не крали. Моя тупая мать отдала ее Джонсу, пока я был в тюрьме, а потом этот мешок дерьма продал ее.

— И ты не думаешь, что новые владельцы заботятся о ней?

Он бросил на меня взгляд через плечо, от которого я почувствовала себя четырехлеткой.

— Ее купили Скотты. Ты знаешь их? Ублюдки участвуют в собачьих боях.

Я знала их. И да, они были именно такими. Они были на верхушке моего списка на выселение.

— Ты просил их вернуть ее?

Он даже не удостоил меня ответом.

— Отвали и иди, встреться с моей мамой. И достань те чертовы решетки, которые она хочет повесить на окна. Они ей понадобятся, если с Кейси что-то случится. Скажи копам все, что хочешь, мне насрать. Она — единственная причина, по которой я вышел.

— Досрочное освобождение за хорошее поведение… и это из-за собаки?

— У тебя никогда не было собаки, не так ли?

Он был прав. У меня никогда не было собаки. Вообще-то, у меня никогда не было домашних животных. Мои родители не любили беспорядок. С бьющимся сердцем я смотрела, как Каллум Джексон копался в своей сумке, возвращаясь, чтобы помахать перед моим лицом фотографией: потрепанной фотографией неряшливой черной дворняжки.

— Она для меня не просто собака. — Он забрал изображение и засунул глубоко в сумку. — Я — все, что у нее есть.

И она — все, что есть у тебя. Я не осмелилась произнести это вслух.

— Как давно она у тебя?

— Несколько лет. Она была бездомной, как и я. — Он перекинул сумку через плечо.

— Что ты собираешься делать?

— Все, чего бы это, блядь, не стоило.

Я собрала свой телефон, взвешивая варианты. Я должна позвонить в полицию, должна позвонить в офис, должна рассказать всем, кто, черт возьми, готов слушать, что Каллум Джексон снова замешан в своем обычном дерьме, и его нужно было снова посадить. Должна, должна, должна, черт возьми, должна.

— Если ты пойдешь туда и устроишь разборки, тебя посадят раньше, чем ты успеешь моргнуть. Кто тогда будет заботиться о твоей собаке?

Его плечи напряглись.

— У меня нет выбора.

— Ты мог бы позволить мне позвонить в полицию, чтобы они отправили спасателей… забрать собаку.

— Ага, конечно, а потом они просто вернут ее мне, не так ли? Ни единого гребаного шанса.

— По крайней мере, с ней все будет в порядке, — попыталась я. — Она будет в безопасности.

— Не получится найти ей хорошую семью, — сказал он с грустью на грубом лице. — Она не очень хорошо ведет себя в помещении, не обучена.

Я посмотрела на первый блок. Скотты жили на верхнем этаже, в четырнадцатой квартире.

— Ты уверен, что она у них?

Его глаза были черные, как уголь.

— Конечно, я, блядь, уверен.

Несмотря на все остатки здравого смысла в моем теле, я сократила расстояние с мужчиной, которого называют диким.

— Я могла бы пойти туда и посмотреть, отдадут ли они ее.

Он сузил глаза, изучая меня.

— И за каким хером тебе это делать?

Черт его знает.