Почти мой (СИ) - Риз Лаванда

— Элизабет нужно перевести на кровать, — сдержанно произнёс Джек первым услышав шевеление в коридоре.

— Дочь, моя дочь. Прости меня, я не хотела, — начала бормотать мама, как только я наклонилась, чтобы помочь ей подняться. — Мне было так плохо. О, и Джек тут. Так неловко. Не нужно было приезжать, я бы проспалась и всё.

— Нет, нужно. Девочки правильно сделали, что вызвали меня. Тебе нужно прилечь, Элизабет. Попытайся снова заснуть. Позже мы с тобой побеседуем, — бесстрастно и убедительно произнёс Джек авторитетным тоном, подхватывая мою мать с другой стороны.

Она уснула моментально, как только её голова коснулась подушки, а мы снова вернулись на кухню. Ведь я ждала его вердикта, наверняка ему было что сказать в ответ на мою драму.

— Лично я с нашим мэром не знаком, но наслышан. Сложный человек с преобладающей манией власти. Почему ты поверила ему, Дженни? Почему позволила себя убедить? Не поговорив с подругой, ты не можешь быть уверенна, что она действительно тебя предала. Ты ведь не получила никакого подтверждения лично от Мии? Возможно, позже всё прояснится. Дай ситуации немного уложиться во времени. И ты можешь получить совершенно другой ответ. Это раз. Второе. Ваши миры с Мией разные, и восприятие тоже разное и это естественно. Люди совершают ошибки, из-за страха, эгоизма, растерянности. Потому что проявление слабости для человеческого существа — это норма. Допустим, она действительно соврала, испугавшись отца, решив, что ты поймёшь её желание спасти собственную шкуру. В этой ситуации она оказалась слабее тебя. Мия достойна жалости, ведь она лишена свободы и собственного выбора. А у тебя это есть. Главное оставаться верной себе. Ты знаешь, что ты не совершила ничего постыдного, и некрасивый поступок избалованной эгоистки не должен влиять на твоё отношение к жизни. Ты поставила перед собой цель, хорошо. Вот и следуй ей согласно выбору своего сердца. Точно так же, как ты поступила с этим Стиви — ты ушла, освободилась от неприятной ситуации. Перестань мусолить, накручивать себя и страдать из-за чужих ошибок. Лучше объясни мне, почему ты не ищешь работу в той сфере, которая тебе действительно нравится? Ты ведь хорошо поёшь, Дженни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С чего ты взял! Я ведь самоучка! — возмущаюсь и смущаюсь одновременно.

— Потому что я слышал, как ты поёшь. Этого достаточно. Самоучки порой куда талантливее образованных. Можно ведь попробовать себя в живом исполнении в ресторанах или клубах. Наш город богат на такие заведения. Для хозяев иногда диплом не важен, важно, как ты можешь привлечь публику. Займись поисками в этом направлении и перестань пережёвывать не подтверждённые эмоции. Тебе стало легче после нашего разговора?

— Да. Определённо, — улыбаясь киваю я. И я сказала ему чистую правду. Меня перестали съедать мои мысли.

— Я рад, что смог помочь. Мне всегда была приятна твоя компания.

 Вот снова он на меня так посмотрел. С мягкой многозначительностью. Вряд ли я ошибаюсь. Я нравлюсь ему, но он не говорит прямо, боится спугнуть и разрушить нашу дружбу. Потому что от меня ответных знаков внимания не поступает и открытого выражение симпатии тоже. Прости, Джек. Ты хороший человек, но влюбиться в тебя я не могу. Мне хочется, чтобы с головой, до одури, до безумной страсти, чтоб пушок на руках дыбом вставал при его появлении, а от голоса кружилась голова. И чтоб красавец, конечно, и чтоб весь такой достойный по всем параграфам. В общем, дурацкие мечты, которым вряд ли суждено сбыться. Ни моим мечтам, ни мечтам Джека в этой реальности, видимо, исполнится не суждено. Такая вот несправедливость в мире творится.

— Мне пора, — кивает Джек, подхватывая свой чемоданчик.

— Огромное спасибо за всё. Ты нас так выручаешь. Мы перед тобой в неописуемом долгу, — с облегчением вздыхаю я.

— Пора брать натурой, — скупо усмехается Джек. — Шучу. Пока, Дженни. Скажешь матери, что я зайду к ней завтра.

А как насчёт того, что в каждой шутке есть доля правды?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Закрываю за ним дверь, проверяю, как там мама. Снова заглядываю в телефон в надежде увидеть сообщение. Но нет, там так же пусто. Ладно, попробуем прислушаться к совету психолога, отпустить ситуацию и заняться своими целями.

На следующее утро, набравшись смелости, абстрагировавшись от негатива, отправилась устраиваться на должность певицы. Да уж, звучит тупо. Ну, как певицы, в газете появилась заметка, что ресторану «Генерал Флэш» требуется вокалистка.

Нас таких мечтающих о сцене и на «вы» с микрофоном оказалось трое. И в жюри, как на зло тоже трое парней, которые с видом оценщика изучают каждую твою складку, длину волос, ноги и умение держаться на людях. Накачанные, раскрепощённые и нахальные критики, которые, как выяснилось за словом в карман не лезут и смущать девушек своими подначками — их любимая развлекуха. Я прослушивалась последней.

— И что ты нам исполнишь, птичка? — критик номер один, любитель острот, татуированный симпатяга Энди, даже встал, сложив руки на груди. А у меня уже от волнения зуб на зуб не попадает и микрофон пытается из рук выскочить и под рояль от стыда запрятаться. И я, наверное, тоже с ним полезу. Это тебе не на кухне дома петь. Когда на тебя вот так пялятся смеющимися глазами, уже заранее готовые обсудить и поржать с твоего провала. Им это как бальзам к одному месту.

— Кристина Агилера «Сердце», — выдохнула я мышью в обмороке, с трудом вспоминая слова песни.

…Да, я перенервничала. Брови Энди изобразили знак вопроса, губы скорбно поджаты, а замысловатые тату подпрыгивают на накачанных руках.

— Голос пробивался временами, — вынес он свой приговор. -  А когда ты побледнела мне даже страшно стало, всё думал, когда нужно бросаться, чтоб подхватить твоё хрупкое тельце.

— Это волнение первого выступления. Прошу, дайте мне шанс. Я могу лучше.

— Когда ты налажаешь и опозоришься перед посетителями, что я, по-твоему, должен сказать шефу? Что она может лучше? Не катит. За такой ответ он мне яйца открутит. Так что нет, малышка, ты однозначно не подходишь!

— Может, выйдешь и покажешь, как нужно? — осмелела я.

— Увы, я не умею петь. По крайней мере, не со сцены. Я танцую.

— Почему меня тогда оценивает танцор?

— Потому что у меня есть соответствующее образование, умница. С поражениями тоже нужно уметь мириться.

— В жопу философию! — меня даже разозлил этот его надменный высокомерный вид главного пажа, которому позволили немого покомандовать. — Мне нужна работа! И я готова учиться. Пахать сутками, потому что я упрямая и трудолюбивая!

— И настырная, как я погляжу. Официанткой подойдёт? — криво усмехнулся Энди.

— Подойдёт! — гордо вскидываю голову. Думал испугаюсь? Как бы ни так. — Заодно, бегая между столиками, посмотрю, как ты виртуозно танцуешь!

— Уже готовлюсь быть сломленным твоей критикой, птичка! Можешь отправляться на стажировку прямо сейчас. На кухне Тина посвятит тебя в детали. Не поздравляю, потому что работать на генерала адски сложно. Перепуганным, дрожащим от волнения девочкам здесь не место, — нацепив ядовитую улыбочку, Энди покинул зал виляя накачанным задом. И глядя ему в спину я приняла вызов!

— Ага, новенькая значит, — окидывает меня скептическим взглядом проворная стройная девушка с короткой стильной стрижкой. — Опыт работы имеется?

— Немного работала официантом в кафе.

— Кафе! — фыркает она. — Роби, ты слышал?! Кафе! Зайчик, это нельзя сравнивать!

— Меня зовут Дженифер. Не зайчик, не птичка и не лапочка, — да, у меня есть характер. Я бываю чертовски упрямой, принципиальной и вспыльчивой. Эта Тина, поджав губы якобы понимающе кивает и меняет тактику разговора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В нашем заведении, официант — это актёр и вымуштрованный раб. В других ресторанах чуть иначе, но здесь мы неукоснительно следуем правилам генерала. Должна быть выработана соответствующая походка, тон, улыбка. Исключительное знание блюд и выдержка. С этим, как ни странно, сложнее всего. Потому что тяжело улыбаться, когда на тебя выливают суп. Посетители бывают разные и каждому нужно продемонстрировать своё бесконечное уважение, даже если перед тобой сидит богатенький отморозок. Цены у нас выше среднего, поэтому посетители в основном люди обеспеченные. Даже мэр у нас частенько обедает, — услышав это, я постаралась не выдать лицом своего отвращения. — Я старший официант, я обязана тебя всему научить в очень сжатые сроки. Если тебя возьмут, зарплата у нас хорошая, а чаевые иногда капают, как две зарплаты вместе взятых, но пахать нужно добросовестно. Сейчас я тебе выдам форму и приступим. Будешь обслуживать пока что столик рабочего персонала здесь на кухне. Через неделю у тебя примет экзамен сам главный.