Я научу тебя любить (СИ) - Акулова Мария

На протяжении месяца они несколько раз побывали в кино — фильмы выбирал Корней, Аня соглашалась. Это всегда были неожиданные картины, пересматривая трейлеры к которым, девушка напрягалась… Ей казалось, что ждет их что-то слишком сложное. Но выходила всегда в восторге. В отличие от самого Корнея, который давал довольно скупые эмоционально оценки. «Хороший фильм». «Немного затянут, как по мне». «Ожидал большего/меньшего».

Куда чаще они просто где-то вместе ужинали. Уже не в том ресторане, в котором однажды встретили Илону. Корней не предлагал, ощущая, что Аня еще не избавилась от неприятных воспоминаний. И скорее всего допуская, что боится снова встретиться. И чего греха таить? Аня действительно боялась. Но уже другого. Была уверена — Корней запретил Илоне повторять свою выходку. И что он сделает, если бывшая любовница все же рискнет, предполагать не бралась. И свидетельницей становиться не хотела.

Выходные, если Корней не забивал их работой, они обычно проводили дома. Аня училась, Корней ходил на спорт. Иногда девушка набиралась смелости и что-то готовила. Кормила. Корней неизменно хвалил.

Очевидно было, не ждал и не нуждался в том, чтобы Аня «брала на себя кухню». Скорее всего даже сделал бы замечание, что таким образом она нерационально тратит свой главный ресурс — время. Но никогда не отказывался от предложенного. Не вредничал, не воротил носом. Искренне благодарил, пусть и не выражал восторг, падая на колени и целуя пальцы.

Подобного поведения от мужчины Аня вообще не ждала. Да и не хотела-то особо. Редкие слова, долгие взгляды, горячие руки, которые могут найти ее тело в совсем неожиданный момент, когда она занята делом, когда задумалась о чем-то своем, когда на секунду забыла о нем… Пробирались под одежду, обжигали кожу, дарили куда больше счастья, чем любые слова.

Аня понимала — он хочет ее по-прежнему сильно. Даже считать не бралась, сколько времени провел без секса из-за того, что связался с ней. Знала, что это не продлится долго. Ведь его близость всегда отзывалась в ней однозначно. Но была благодарна за то, что Корней не форсирует. А сама готовилась умом, когда тело было давно готово.

Вероятно, никто не понял бы, в чем причина замедлений. Ведь хочешь — вперед! В чем проблема-то? Зачем мужика мучить? Кому сдалась эта девственность? Но дело было не в ней. И не в страхе неизвестности и физической боли. А в страхе поспешить. Все же нырнуть слишком глубоко. Туда, где оттолкнуться ногами в нужный момент просто не сможешь. Оступиться, как мать. Но не в том смысле, который однажды озвучил Корней. А в том, что… Она же любила Аниного отца. Очень любила. В этом Аня не сомневалась. И именно из-за этого совершила так много ошибок. Именно из-за этого лишила любви дочь — слишком похожую на него. Из-за этого сломала себе жизнь… Ведь не была счастливым человеком. Аня понимала это прекрасно… А может ей только казалось… Или просто хотелось хоть как-то мать оправдать. Хотелось назвать поступок ошибкой и найти ее причину… А еще хотелось не повторить ее судьбу.

И пусть Аня понимала: Корней совсем другой. Он никогда не пропадет просто так… По щелчку пальцев. Слишком ответственный. Но страх, что для него все закончится, а она будет на дне… Все равно стоял между ней и новой чертой, которую предстояло перейти.

Она не выбирала, влюбляться ли. Но отдаться ли — выбор ведь за ней. И на это Ане нужно было решиться.

Глава 2

Идея с походом в филармонию принадлежала Ане. Как-то раз Корней сказал, что не имеет ничего против, если она возьмет на себя определение, каким образом проводить совместный досуг. И пусть он имел в виду лишь то, что элементарно не знает, чего хотелось бы ей — в силу разницы в возрасте, но Аня восприняла это как самый настоящий вызов. Приняла его… И долго думала, как бы реализовать нереализуемое. Что-то такое, что доставило бы удовольствие и ей, и ему.

О том, чтобы тащить Корнея и тащиться самой в какой-то ночной клуб и речи не было. Аня относилась к подобному времяпровождению более чем холодно, а Корней так и вовсе выглядел бы там скорее всего самой белой из возможных вороной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Также он вряд ли порадовался бы предложению проверить свою командную работу в квест-комнате.

Не было смысла заставлять его посещать концерт любимой Аниной рок-группы…

Звать на футбол или хоккей, когда она сама не любила ни один из этих видов спорта…

Иногда, проводя бессонные ночи в раздумьях, Аня совсем теряла веру в то, что удастся придумать хоть что-то… Но со своим привычным упрямством продолжала попытки. И вселенная, по всей видимости, оценила ее старания, потому что внезапно подбросила рекламную афишу филармонии, в которой значилось, что в Киев приезжает Анин любимый гитарист. Если можно так сказать — идол. Человек, чьи пальцы из музыки делают магию…

Идея возникла и оформилась моментально. Аня не сдержалась, сбросила Корнею ссылку…

Увидела, что он тут же прочел, начала набирать пояснение, но не успела.

Так и не закончив свое: «ты просил приду…», с улыбкой пялилась на прилетевшее раньше времени: «ок. Вечером возьмем билеты».

А вечером крутилась вокруг сидевшего за столом Корнея, который молча сначала выбирал места, а потом оплачивал, распинаясь о том, как это будет замечательно…

Мужские губы слегка подрагивали в улыбке, но этим весь скепсис и ограничивался. В конце концов, чего он ждал от мечтательницы? Только чего-то вот такого неожиданного. И вполне серьезно допускал, что будет совсем недурно.

Единственное, о чем предупредил сразу: если на работе случится внезапный аврал, он пойти не сможет. Говорил серьезно, очень надеясь на то, что Аня так же и воспримет, а потом не будет обижаться. Но она, судя по всему, была слишком рада, чтобы задумываться о подобной возможности.

Сама-то думала о другом…

Всегда, попадая в «святые стены», сидя на балконе, с огромным интересом разглядывала не только исполнителей на сцене, но и пары, занимавшие первые ряды партера… Импозантных мужчин и утонченных дам. Иногда взрослых. Иногда совсем молодых. Иногда с интересом следящих за происходящим, с восторгом аплодирующих. Иногда предпочитавших после нескольких посвященных искусству минут доставать телефоны и опускать взгляды в них.

Это Анино любопытство было схоже с тем, которое поначалу вызывал у нее Корней — интерес с опаской относительно совсем "других" людей.

И сегодня у нее была возможность попробовать и самой стать на вечер "другой". Ведь их места — в партере.

* * *

За прошедший месяц Аня, пусть и откладывала это всячески, но обновила себе гардероб. Естественно, не за свой счет. Корней, как всегда, вывернул все в рассуждения о пользе. А Аня сделала вид, что так и есть. Никто не погнал ее по бутикам сгребать вещи с вешалок. Просто снова карта в руки и напутствие: "лучше разом купить все необходимое, чем носиться, как угорелая, каждые выходные".

Аня скупила. Новое пальто — подходившее как для поздней осени, так и для их привычно теплой зимы. Две пары сапог — на устойчивом каблуке и низком ходу, но обе классические. Туфли-лодочки… Как у девочек в офисе, чтобы оставить их на работе и переобуваться там. Брючный костюм, пара юбок, несколько блузок… Джинсы и свитер — больно приглянулись, однотонные гольфы, несколько платьев — не то, чтобы очень нарядных, скорее офисных… Одно — лаконичное, но довольно смелое, как казалось Ане. Шелковое.

Поначалу делать это было сложно. Подходя к первой кассе с вешалкой в руках, Аня чувствовала себя безумно странно — будто все вокруг знают, что она транжирит чужие деньги… Но расплатилась… А небо на землю не упало. Девушка-консультант мило улыбнулась, протягивая фирменный пакет, и даже когда Аня взяла его в руки — конец мира не наступил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потом же девушка просто заставила себя же воспринимать это как вызов, а не кощунственное транжирство. И проходить его уровни.