Наоми Хинц - Любовь и смерть на Гавайях

Сара горестно покачала головой.

— Если бы со мной что-то случилось, это просто убило бы моих родителей, — медленно произнесла она, находясь под впечатлением от услышанного.

— Я это успел почувствовать. Признаться, я испытал большую радость, когда мог позвонить им и сказать, что им не о чем беспокоиться и что у вас впереди большая, долгая жизнь. Они приедут забирать вас послезавтра.

— Это приятно слышать. — На улыбку доктора Дарема Сара отозвалась уже совершенно искренней и широкой улыбкой. Это произошло как-то непроизвольно. Затем она с удивлением обнаружила, что ее глаза полны слез. — Как странно! — удивилась она. — Вообще-то я плачу очень редко…

— Я знаю, Сара. Но вы просто переволновались. Это естественная реакция. На вашу долю за эти недели выпали немалые испытания.

— Не могу сказать, что я так уж и волновалась, — произнесла Сара, протягивая руку за бумажной салфеткой. — Но просто все эти дни я ничего не делала: лежала, смотрела телевизор и думала о своей жизни. — Она высморкалась и попыталась усмехнуться. — В двадцать пять лет, наверное, поздно переживать подростковый кризис. Но я успела убедиться, что самые бездарные телесериалы и то интереснее, чем моя жизнь…

Доктор Дарем взял ее за руку и спросил:

— Что в вашей жизни вас огорчает?

— Ничего. Грех жаловаться, конечно. Но с другой стороны, просто грустно думать, что я живу, а ничего не происходит. Обидно сознавать, что я не хотела быть никем, потому-то закончила колледж. — Доктор Дарем глядел на нее с таким вниманием, с таким сочувствием. Она впервые заговорила с ним на эту тему. Она и сейчас не смогла бы говорить, если бы он был молод и хорош собой. — Я всегда думала, что в один прекрасный день в моей жизни случится чудо. А потом в мой последний день рождения меня вдруг осенило: не пришел никто, за кого я хотела бы выйти замуж. А я, между прочим, прожила уже четверть столетия! И вдруг я запаниковала. Я понимала, что надо срочно что-то сделать, что-то изменить. Но что? Я вдруг представила себе, как проходит моя жизнь, день за днем, год за годом…

— Может, пора положить этому конец? — Сара вдруг почувствовала, как его пальцы сжали сильнее ее запястье.

Сара смущенно отвела глаза. Нет, нет… Доктор Дарем, конечно, очень мил и заботлив, но он же старше ее в два раза.

— Успокойтесь, пожалуйста. Это у меня вырвалось случайно. Просто врач начинает хорошо понимать пациента, если тот проводит под его наблюдением так много времени, как вы. Я имею в виду не медицинскую сторону… Вы мне очень нравитесь, потому что вы добры, сообразительны, отважны. Вы изобретательны. Взять хотя бы к примеру это ваше хобби — конкурсы. Я бы только мечтал, если бы и другие мои пациенты умели так хорошо отвлекаться от своих проблем… — Он начал рыться в карманах. — Погодите, куда же я засунул этот бланк? Мне ведь дал его кто-то из лаборатории.

Сара была только рада сменить тему.

— Это теперь уже не столько хобби, сколько просто привычка. Я последний раз надеялась выиграть лет в двенадцать, когда решала головоломки, чтобы выиграть пони. Но я принимаю участие в каких-то дурацких конкурсах, где разыгрываются совершенно ненужные мне вещи. Например, я заполнила и отослала бланк конкурса, где приз — норковая шуба. Зачем мне шуба из шкуры убитого животного?

Доктор Дарем положил бланк на стопку таких же бумажек и сказал:

— Если верить тому, что тут написано, речь идет о золотом кладе. В хозяйстве пригодится… Но я хотел бы вам кое-что показать, — добавил он, надевая бифокальные очки. — Фотографии моих роз. Это вот сорт «мир», такие стоят на вашем столике… Это «миранди». За них я получил голубую ленту. Моя гордость… Вот «Тропикана», вот «сувенир»…

Сара поняла, что сменить тему не удалось. Она разглядывала фотографии, восклицала, восхищалась и видела нечто большее, чем цветы на фоне каменной стены. На дальнем плане просматривался дом, явно слишком большой для хозяина, у которого умерла жена, а дети выросли и разъехались. Рядом с домом располагался бассейн, в котором доктору Дарену было грустно купаться в одиночестве.

— Я хотел бы показать вам свой дом, Сара, — говорил между тем доктор. — Летом ко мне приедет погостить сестра, и если бы вы выбрали время…

— Спасибо, может, приеду, — отозвалась Сара. Ей не хотелось огорчать его отказом.

Доктор ушел, а Сара лежала и смотрела в потолок. Кто-то должен выиграть золотой клад, и у нее шансов ничуть не меньше, чем у всех остальных! Но что толку предаваться глупым мечтам? Предложение доктора — это синица в руках. А журавль в небе… Сара попыталась представить себя хозяйкой большого белого дома… Вот она принимает гостей… Вот она запоминает сорта роз… Разумеется, доктор Дарем в его-то годы не захочет детей… Он захочет секса. Сара внутренне усмехнулась, но потом напомнила себе, что мужчины его возраста, если верить слухам, бывают очень даже неплохими любовниками. Она меланхолично подумала, что у нее в жизни могут оказаться перспективы похуже этой, и вдруг испугалась.

Где тот самый молодой человек с копной волос, худой, страстно желающий ее?

Исчез! Впрочем, он никогда и не существовал.

«Дура! — возопила Недовольная Девица. — Он в жизни не посмотрел бы на очаровательную Сару Мур».

ГЛАВА 3

Сара лежала на своей собственной кровати в комнате с голубыми стенами и белой плетеной мебелью. Она сильно устала от переезда из Сент-Луиса в родной город. Час езды по плоской равнине, с возникающими в горячем воздухе миражами, сильно выбил ее из колеи. Как всегда, дочь сидела впереди между отцом и матерью.

Отец Сары был спокойным человеком, с худым лицом и светло-каштановыми волосами, которые не брала седина. Время от времени он улыбался Саре и касался ее рукой, словно желая окончательно убедиться в том, что дочь реально существует. Мать, миловидная, стройная, в волосах который тоже не было видно седых волос, хотя и не без помощи краски, говорила без умолку всю дорогу. Бейкеровские близнецы играют двойную свадьбу в июне. Бенсоны, живущие рядом, собираются разводиться. Миссис Хольцхайзер, председательствовавшая на последнем заседании Книжного клуба, заставила собравшихся смотреть тусклые слайды греческих островов, изготовленные ее дочерью Элоизой, посетившей Европу якобы с целью получения новых впечатлений. Впрочем, все знали, с какой истинной целью Элоиза совершает все эти вояжи — чтобы найти мужа. Рано или поздно ее усилия увенчаются успехом, потому как терпение и труд все перетрут. И еще — Элоиза очень ждала возвращения Сары. Как-никак, из всей их старой компании они лишь вдвоем остались незамужними.