Надеюсь и люблю - Светлана Талан

Володя поздоровался с гостем, и тот умостил свою тушу в кресло, в котором недавно сидел притихший Палыч.

Муж вкратце передал рассказ Пальма, и Максим Иванович, не совсем понимая, чего от него хотят, спросил:

— Что я должен сделать?

— Этого наглеца с козлиной бородой надо убрать, — спокойно, без эмоций сказал Володя и уставился своими рыбьими глазами на Максима Ивановича.

От услышанного по моей спине пробежал холодок ужаса, и я на миг замерла, не в силах пошевелиться. «Неужели он имеет в виду убийство?» — пронзила мое сознание мысль.

— Но… — замялся Крюк. — Вы же знаете, кто его отец.

— Знаю, начальник ГАИ. Ну и что? Что из этого?! — закипел гневом Владимир.

— Смею напомнить вам, Владимир Олегович, что именно его отец дает вам зеленый свет при транспортировке вашего груза, — попытался тактично объяснить Крюк.

— А я, Максим Иванович, — повысил голос Володя, — смею вам напомнить, из чьей кормушки вы кушаете.

— Гм, — нервно перебирая пальцами, сказал Крюк, — я всегда об этом помню, Владимир Олегович. Может, его просто припугнуть или…

И туг до меня дошло, о ком идет речь. Я вспомнила Таю и ее высокого спутника с козлиной бородкой. Не знаю, что двигало мной в этот момент, но на миг я обрадовалась, что Тая-стерва останется одна.

— Музыку здесь заказываю я! — Володя стукнул кулаком по столу так, что я от неожиданности подпрыгнула на стуле. — Его надо убрать! Это мой бизнес, и я ликвидирую любого, запомни, Максим Иванович, любого, кто сунет в него свое грязное рыло! Даже если это сам министр!

Мой муж откинулся в кресле. Его лицо стало красным, глаза от гнева налились кровью. Он тяжело дышал и напоминал разъяренного быка во время корриды.

— Ну, ты, Владимир Олегович, загнул — министр! — натянуто засмеялся Максим Иванович, переходя на «ты» и поглаживая кожаные ручки кресла.

— Ну, загнул, — согласился Володя, немного успокаиваясь и забывая об официальном обращении на «вы». — Я банкую, смею напомнить тебе, Максим Иванович, а ты исполняешь. И банкую неплохо. Не так ли?

— Да я что, отрицаю, что ли? Но, сам понимаешь, опять «мокруха», опять «висяк»…

— Так мы работаем, или мне искать тебе замену? — нетерпеливо перебил его Володя. — Может, у тебя достаточно бабок, а у кого-то другого их не хватает?

— Да я не против, но…

— А если не против, то слушай мои условия, — произнес Володя тоном, не терпящим возражений. — Организуй несчастный случай, чтобы дурак ни о чем не догадался, а умный сделал вид, будто не заметил. Это раз. И второе, для особо одаренных… Сделай это не на своей территории — руки будут чище. Третье. Найди ребят из соседней области, чтобы дело было запутано похлеще, чем у Агаты Кристи. Ясно?

— Трудную задачу ты передо мной поставил…

— Но, заметь, — Володя поднял вверх толстый указательный палец с перстнем, — хорошо оплачиваемую.

— Понял, понял. Оплата как всегда?

— Само собой. Хорошо иметь дело с понятливыми людьми, — сказал Володя, казалось, спокойным голосом, но я-то видела, что внутри него еще кипит вулкан. И добавил: — И сговорчивыми.

— A его баба, что с ней?

— Тая? Пусть себе живет. Найдет еще какого-нибудь лоха, чтобы его обдирать. — сказал мой муж и бросил на меня много значительный взгляд.

До этого я сидела, окаменев от страха, но его последние фразы заставили меня вздрогнуть.

— Что дрожишь, Катя?! А?! Захотела стать женой наркодельца, так будь ею! — неожиданно закричал Володя. — В стае живешь, дорогая. А здесь может быть лишь один вожак, второму места нет. Понимаешь?!

Я закивала головой и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Я — вожак! Я! — кричал взбешенный Володя. — А ты — моя жена. В волчьей стае жить — по-волчьи выть! Ясно?!

Я опустила голову, и на гладкую чистую поверхность стола закапали одна за другой крупные слезы.

— А ты, Максим Иванович, пришли кого-то из своих ребят, пусть ее научат, — ткнул муж пальнем в мою сторону, — пользоваться оружием.

— Как скажешь, — недовольно, но покорно ответил Максим Иванович, не желая злить Володю еще больше.

— Палыч! — позвал мой муж. — Проводи гостя!

Бесшумно открылась дверь, и на пороге появился управляющий.

— Прошу вас, — как всегда вежливо, спокойным низким голосом обратился он к Максиму Ивановичу.

Крюк встал, пожал руку Володе и, буркнув: «Всего доброго!», ушел,

— Что, жена наркодельца, захотела все услышать, так слушай, слушай до конца, — повторил мой муж, заметив, что я хочу бесшумно исчезнуть.

— Это жестоко, — тихо сказала я, не поднимая головы и смахивая слезы.

— А ты думала, мне деньги приносят на блюдечке с голубой каемочкой?! Это правда жизни. Она жестокая, но се ля ви — такова жизнь. Так ведь говорят французы? — уже более спокойно произнес Володя.

Он нервно постучал пальнем по столу и опять уставился в пустой угол, погрузившись в размышления. А я сидела, боясь пошевелиться, чтобы опять его не разозлить. У меня болела спина и пересохло в горле, но я не решалась шелохнуться. Почему-то было жаль малознакомого мне человека с козлиной бородкой, нагловатую Тайку и себя.

— Алло, здравствуй, дорогой Равиль Закирович. — услышала я уже спокойный голос Володи — мой муж говорил по телефону. — Как оно? Ничего?… Ну и прекрасно. Равиль Закирович, ты же знаешь, я не люблю ходить вокруг да около, а предпочитаю сразу брать быка за рога… Я хочу купить у тебя товар, который собирался перехватить этот козел… Он не придет, я тебе обещаю… Знаю, что эту партию ты приготовил для Хама, но я понес материальные затраты, чтобы все уладить… Хам уже знает?… Ну, придумай что-нибудь — это ты можешь… Нет, послушай меня, уважаемый Равиль Закирович, долг платежом красен. Я тут все уладил, а ты мне отдай товар… Я наброшу сверху тридцать процентов… Хорошо, тридцать пять. Это, заметь, очень большие деньги… Здесь? Здесь я сам решу все вопросы… Договорились. Спасибо тебе, друг. Удачи!

Володя сердито швырнул телефон на диван.

— Шкуродер, — прошипел он, — козел нерусский!

— Тебя могуч убить, — не поднимая головы, тихо сказала я, и мой голос в тишине, в напряженной атмосфере прозвучал словно эхо. — Ты позарился на товар Хама.

— Могут, — спокойно согласился Володя и встал из-за стола. — Тогда ты станешь одной из самых богатых вдов.

Он вышел из кабинета, хлопнув дверью. Я подпрыгнула на стуле и только теперь расправила плечи и вдохнула полной грудью. «Пусть его убьют, — мелькнула в голове жестокая, но спасительная мысль. — Тогда все решится само собой и мне не придется ничего предпринимать». Мне стало страшно; меня била нервная дрожь. Я прошла