Поверь в мою Любовь (СИ) - Кислинка

Мы с Олесей нашли столик вдалеке, не там, где когда-то сидели вместе. Я не могла представить, как это будет — сидеть рядом с ним и делать вид, что все в порядке. Я начала собирать свои мысли, ища утешение в фокусировке на еде и разговорах с подругой. Но каждый раз, когда я краем глаза ловила его взгляд, меня снова накрывала волна тоскливых воспоминаний. Мы переглядывались, и каждый раз в моем сердце шевелилось что-то странное. В его глазах я видела ту же грусть, что и в своих.

Его виноватая улыбка заставляла меня чувствовать себя еще хуже. Зачем он это делает? Зачем смотрит на меня? Я не могла простить и не знала, смогу ли когда-либо. Весь этот час в столовой казался мне вечностью. Я пыталась сосредоточиться на разговоре с Олесей, но в голове звучали только мысли о нем — о том, насколько всё изменилось, о том, как легко было раньше, когда мы были счастливы.

Во мне боролись две силы: одна тянула к нему, пытаясь разобраться в том, что произошло, а другая — остерегала меня, напоминая о боли. Я прятала свои эмоции за маской безразличия, но на самом деле мне было не по себе.

— Может вам стоит поговорить? — задаёт вопрос Олеська.

— Уже поговорили и вот, что из этого вышло.

— Вы же оба страдаете и друг друга недопоняли…

— Недопоняли? Серьезно? — горько усмехнулась я. — Олесь, я своими ушами слышала, как Милана хвалилась их вчерашним вечером. Да и его обидные слова в мой адрес сильно обидели меня.

— По поводу Миланы, я б не была так уверена. Она же спит и видит, как бы вас разлучить, и ей удалось. А что насчёт обидных слов, тут я понимаю тебя. — она берёт меня за руку и сжимает.

— Да это уже не имеет значения. Моя мать будет на седьмом небе от счастья, когда узнает, что мы окончательно расстались. — ухмыльнулась я. — Может это и к лучшему. Нам в априори не суждено быть вместе.

— Что ж ты тогда плачешь, раз не имеет значения. — качает головой Олеся, и я не зная, что ответить утыкаюсь в тарелку.

Этот вечер стал для меня испытанием. Я возвращалась к тем самым моментам, когда мы были счастливы вместе. Я прислушивалась к смеху подруги, но внутри меня царила тишина.

Жизнь не останавливалась, и я не могла постоянно находиться в этом состоянии. Нужно было найти в себе силы, чтобы отпустить и двигаться дальше, даже если этот путь сейчас казался невозможным.

56. Я приеду

Я проснулась ранним утром, еще полусонная, и в голове мелькали воспоминания о вчерашнем дне. Чтобы не разбудить Олесю, я тихо на цыпочках пробралась к ванной. Подруга вчера всячески пыталась меня поддерживать и подбадривать, ни на шаг от меня не отходила, даже отказалась от свидания с Никитой. За это я считаю себя виноватой, она не должна зацикливаться на мне, её счастье должно быть на первом месте. Но Олеся сказала, что я дурочка, ведь когда ей было плохо, я была рядом с ней.

Потерянный взгляд в зеркале придавал мне уверенности. Быстро приняв водные процедуры, и приведя себя в порядок, я вышла из ванной.

— Доброе утро! — произносит подруга. — Как ты? Смотрю, свежее выглядишь.

— Доброе утро! Жить буду, контрастный душ хорошо приводит в чувства. — улыбнувшись отвечаю.

После того как Олеся вышла из ванной, мы стали собираться на пару. На завтрак мы решили не идти, аппетита всё равно было, а подруга кофе и в комнате выпила.

Олеся рассказывала смешные истории, отвлекая меня, но мои мысли все время возвращалась к нему. Как же было обидно, что мы так перечеркнули все эти моменты, которые были для меня важны.

Подруга заметила, что я отвлеклась, и остановилась, бросив на меня обеспокоенный взгляд. Я улыбнулась и покачала головой, показывая, что всё хорошо, но на самом деле чувствовала себя разбитой. Как только мы закончили собираться, вышли из комнаты. По пути в аудиторию я пыталась задать себе вопрос, почему так сильно страдаю. Сначала была ярость, потом обида, а теперь лишь опустошение.

Когда мы поздоровались с одногруппниками на пороге учебного корпуса, моя сердце забилось быстрее — ведь мы встретимся с Димой. Я знала это. И вот наши взгляды встретились среди толпы — в его глазах я увидела ту же боль, которую переживала сама. Он выглядел так же измождённо, как и я. В тот момент у меня захватило дыхание. Но я быстро отвела взгляд, стараясь не показать, как сильно он меня задел.

Я решила пройти мимо него, хотя внутри всё опустошало от той тоски, которую многие называют любовью. Никакой улыбки, никаких слов. Я только поздоровалась с Никитой, который, по привычке, был все так же недоуменно-улыбчив, и пошла дальше, как будто ничего не произошло.

С каждой минутой, проведенной в аудитории, я пыталась сосредоточиться на лекции, но мысли о Диме только и мелькали в голове. Он оказался для меня не просто парнем, а чем-то большим, и теперь это «большее» стремительно уносилось в тень. Я не знала, как заставить себя простить, хотя хотела бы.

После долгих и утомительных пар, мы наконец вышли из аудитории и отправились в общагу. Я была полна эмоций, и легкий налёт усталости накрывал меня. Всё вокруг мне казалось серым и пустым. Мы с Олесей недалеко отошли, как вдруг мой телефон зазвонил, и на экране высветилось имя моего брата.

— Олесь, ты иди. Я отвечу на звонок Стёпке и приду.

— Хорошо.

Я ответила на звонок, и сразу же меня окутал радостный голос братишки. Он был в приподнятом настроении и начал расспрашивать, как у меня дела, как учеба, и, конечно же, когда я наконец познакомлю его с моим парнем. Чёрт, я на секунду замерла.

— Ну, ты же обещала, что сделаешь это вчера! Я так ждал! — говорил он с азартом, и я грустно усмехнулась. Сделала глубокий вдох.

— Слушай, на самом деле… — начала я, но мне было трудно продолжать.

— Что такое? — обеспокоено задаёт вопрос Стёпа.

— Мы больше не вместе. — выпалила я.

В тишине, которая установилась после моих слов, я на мгновение почувствовала, как холодок пробежал по спине. Слова вдруг стали резкими и ощутимыми. Брат растерялся.

— Что? Как это так? — его голос звучал удивленно и одновременно тепло, будто бы хотел выслушать меня до конца. Я рассказала ему всё: о том, как мы расстались, о том, что он очень меня обидел, и о горечи, которая сейчас сидела внутри. Я чувствовала, как каждое слово вырывается из меня болезненно, но в то же время как будто освобождает.

— Я приеду к тебе, — неожиданно сказал он, и в его голосе звучала настойчивость. — Я не оставлю тебя одну. Мы поговорим, ты мне всё расскажешь, и я помогу тебе развеять все эти плохие мысли.

Я внутренне оценила его поддержку и вновь наполнилась теплом. Невозможно описать, как ценно осознавать, что у тебя есть кто-то, кто всегда готов прийти на помощь.

— Правда, не стоит, мне не нужно… — начала я, но он перебил меня.

— Я приеду. И не пытайся меня отговорить.

Я улыбнулась, понимая, что спорить с ним было бесполезно. Я почувствовала, как меня заполняет надежда — в трудные моменты наличие близкого человека рядом делает весь груз легче.

Мы попрощались, и я положила телефон в сумочку, и направилась в общагу. Немного успокоившись, я начала приготавливаться к приезду Стёпки, давая себе время переварить всё, что произошло за эти дни. Теперь впереди меня ждал брат — мой лучший слушатель и верный союзник в любые времена.

57. Я Грачевская!

Брат не задержался, в общагу прибыл через минут тридцать с нашего разговора. Сёмке разрешили подняться ко мне в комнату, ну ещё бы, сын ректора как никак. Когда он постучал в дверь и вошёл в комнату, я почувствовала, как на сердце стало легче. Сёмка с широкой улыбкой подошёл ко мне и крепко обнял.

— Как ты? — спросил он, и на этот раз в его голосе не было настороженности, только искреннее желание поддержать.

— Лучше, — ответила я, хотя на самом деле мне было не так легко. Но одно его присутствие уже немного согревало меня.

— Ой, это так мило! — воскликнула радостно Олеська. — Я всегда хотела себе старшего брата.

— А, что, у такой красавицы нет защиты? — решил по заигрывать Сёмка.