Пошлость между нами (СИ) - Валерия Иванова

понял уже.

— Нет, ты серьёзно думал, что я хочу оставить Зорина с Аллой?

Берестов поморщился и вгрызся в стейк.

— Башка не варит, не нагнетай, ок?

— Ты меня пугаешь, — честно сказала.

— Я скоро стану дважды папой, мне простительно, — широко улыбнулся.

— Так, что ты скажешь? — спросила я.

— Скажет насчёт чего? — недовольно спросил Зорин.

Я подняла голову, Макс нависал над нашим столом и сверлил взглядом Давила. Они пожали друг другу руки, мне показалось, что авокадик сделал это немного агрессивно. А затем он сел на стул рядом со мной.

— Некрасиво подслушивать чужие разговоры, — поучительно сказала я.

— Как хорошо, что мы все свои, — парировал Максим и придвинул тарелку с моим салатом к себе, ещё и вилку отобрал.

Я лишь печально вздохнула. Вот пусть и оплачивает сам.

— Я спросила у Давила, разрешит ли он Алле взять Макса, пока нас не будет, — терпеливо объяснила.

— Зачем? Дед посмотрит.

— Ты вообще? У Игната Евстигнеевича бедро больное, куда ему за псом смотреть.

— По бабкам ходит и ничего не болит, — хмыкнул Зорин.

— Хамло! Не говори так о дедушке.

— Это правда. Он такие истории рассказывал.

— О, да, я тоже помню. До сих пор завидую, — улыбнулся Давид.

— Да ну вас! Он самый замечательный мужчина, которого я знаю.

— Это не мешает быть ему ловеласом.

— Господи, как мы от темы с Максом перешли на тему личной жизни твоего деда?

— У обоих есть… — начал Максим.

Я накрыла его рот ладонью.

— Ни слова больше, — проворчала я, а Зорин поцеловал мою ладонь, а потом провёл языком, вызывая мурашки.

Я быстро убрала руку, а он хмыкнул.

Козёл.

— Так что? — Вновь спросила у Давида.

— Если Алла хочет, то я не против.

— Супер! Напишу ей.

Я несколько минут переписывалась с дочкой босса, она была в восторге. А мужчины обсуждали свои темы, я не прислушивалась. Я допила капучино и встала из-за стола.

— Ладно, я пошла работать, а то босс у меня тот ещё засранец, — дерзко улыбнулась.

— Насколько я помню, — сузил глаза Берестов. — Горячий Засранец.

Я засмеялась и вышла из-за стола.

— А поцеловать жениха, — тут же протянул загребущие лапы Макс.

Но я знала, что так будет, и проворно отошла от него на безопасное расстояние. Знаю я, чем поцелуй с женихом обернётся, до сих пор еле хожу.

Оба мужчины посмотрели на меня.

Я только что сказала это вслух?!

Судя по их смеху — да.

Какой позор.

Я развернулась на каблуках и практически выбежала из ресторана.

39

Лабрадора вчера вечером отвезли к Берестовым. Я расплакалась, как только за нами закрыли дверь квартиры. Я так сильно привязалась к этой пушистой жопе, что не представляла, как проведу несколько дней без него. Макс всю дорогу меня успокаивал, даже повёз в кафе-мороженое. Я ела ванильное мороженое и обливалась слезами.

— Блин, Нина, поехали за Максом, я не могу видеть твои слёзы, — сказал авокадик.

— Мы завтра улетаем. Глупо было брать его с собой на несколько дней. Тем более, что я знаю, что он под присмотром. Просто… Думаешь, он не забудет нас за эти дни?

— Нет, конечно! Он наш пёс. Привезём ему игрушку.

Я улыбнулась сквозь слёзы.

Наш.

Он так сказал. И, чёрт возьми, как же это приятно слышать.

— У меня, наверное, ПМС, вот я и расплакалась.

— Тебе не нужно оправдываться передо мной. Я сам еле сдерживаю слёзы, — улыбнулся блондин.

— Дурачок.

— Давай, доедай, нужно лечь пораньше.

Вскоре мы уже ехали домой. Чемоданы были собраны заранее, так что мы почти сразу легли спать. И всё равно едва не проспали!

С утра бегали, как угорелые. Я вообще не понимаю, как так вышло.

Макс матерился, бегая по квартире, а я забежала в ванную: чистить зубы и умываться. А потом обратно в комнату, сняла пижаму и стояла выбирала, что надеть.

— Ты издеваешься надо мной? — простонал авокадик.

Я повернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Ты чего?

— Ты, блин, голая.

— И?

— У нас нет времени!

— Я ищу одежду!

— А у меня стояк. Давай по-быстрому, — подходит и вдавливает свой пах мне в попу.

Я задыхаюсь от этого.

— Нельзя, мы опоздаем, — сопротивляюсь я.

— Вообще плевать. Тебя хочу, — его руки начинают своё бесстыдное путешествие по моему телу.

Я собираю всю силу воли в кулак и щипаю наглеца за бока.

— Ты прости, но я не променяю шикарный отдых за границей на “по-быстрому” с тобой! Давай, одевайся и там уже на месте…

— Что на месте?

— Знаешь, что, — огрызнулась я.

— Нет, ты мне скажи во всех подробностях.

— Не буду я ничего говорить, — вспыхнула и вытащила первые попавшиеся вещи.

— Тогда у нас проблемы, бабочка, — вырвал из моих рук лифчик и привлёк к себе.

Я начала хватать ртом воздух и кусать губы, чтобы не застонать.

— Хорошо-хорошо! Мы переспим.

— Подробности, Нина, — утыкается носом в мою шею и прикусывает кожу. Я дрожу. — Грязные, пошлые подробности.

Это Макс грязный и пошлый! Его любимая игра — довести Нину. Он постоянно заставляет меня говорить на тему секса. Разве ж это нормально? Взрослые же люди, а не подростки…

— Ну, я бы могла опуститься на колени и сделать тебе приятно.

— Сделаешь, — целует в щёку. — Ещё.

— А потом… Я лягу на кровать, и ты сделаешь мне приятно…

— Нет, — говорит он.

— В смысле нет? — пытаюсь отпихнуть его. — Я, значит, опущусь на колени и буду сосать, а ты мне ничего не сделаешь?!

Макс смеётся и легонько целует меня в губы.

— Сделаю, бабочка. Не на кровати. Я тоже опущусь на колени и закину твою ногу мне на плечо, твоя киска будет прямо у моего рта. Я буду тебя вылизывать, словно ты чёртов десерт. А затем поверну лицом к стене и трахну. Жёстко и быстро. А вот потом мы пойдём на кровать, и ты будешь прыгать на моём члене, пока не доведёшь себя и меня до оргазма. Снова.

Мне пришлось закрыть глаза. Потому что картинки были настолько яркими, что я уже тоже не хотела никуда лететь. Мы бы могли просто остаться в квартире и предаваться разрату все выходные…

— Такси уже ждёт, одевайся, — шлепнул меня по заднице и сам полез в шкаф.

Я всегда поражалась этой способности Зорина. В один момент он говорит и делает такие откровенные вещи, а через секунду ведёт себя, словно ни в чём не бывало.

Ругаясь себе под нос, я быстро надела джинсовые шорты и ярко-розовую футболку с изображением Мини Маус, на ноги кеды, а на голове — два