Больше, чем люблю - Юлия Крымова

желания рассказать Тимуру, что он давно стал для меня гораздо больше, чем просто приятное времяпровождение. До желания не портить временную идиллию ненужными разговорами. Они всё равно ничего не изменят.

Я добровольно загнала себя в лабиринт, из которого нет выхода. Через неделю Тимур уедет, станет чужим мужем. И вряд ли моё жалкое признание сможет что-то поменять.

Ему не к чему знать, что третью ночь я в ужасе распахиваю глаза, думая, что его нет рядом. И засыпаю, лишь убедившись, что мужская ладонь лежит на своём привычном месте — у меня на пояснице.

А утром нарочно просыпаюсь раньше будильника, чтобы иметь возможность вдоволь насмотреться на красивое расслабленное лицо. Запомнить расположение и формы всех родинок на шикарном мужском теле.

Словно эти карамельные точки — своеобразная карта, которая поможет мне найти выход и не сойти с ума от одиночества.

Я не знаю, оставит ли Тимур хоть какие-то воспоминания обо мне. Или спокойно перевернет страницу с нашей короткой историей и начнёт писать новую. К ни го ед. нет

Но я, не раздумывая продала бы душу дьяволу, лишь бы иногда его мысли убегали ко мне. Лишь бы стать для него хоть немного значимой. Чтобы даже за тысячи километров и десятки дней спустя, случайно услышав моё имя, его сердце начинало биться чуть-чуть чаще.

Хотя знаю, что мужчины устроены иначе. Они далеки от этой слёзной романтики и вряд ли хранят билеты с совместного похода в кино. Засушенные цветы с первого подаренного букета и прочие штучки, которые мы, женщины, как клад, бережно собираем в красивую коробку — тоже вряд ли.

Максимум, что многие из них могут складывать — это чеки с походов в рестораны, чтобы в конце отношений знать, в какую сумму обошлась им та или иная девушка. Но это точно не про Тимура.

Когда в среду он сообщает, что привычный домашний вечер мы проведём в компании Лены и Давида, я надеюсь немного отвлечься от разрывающих голову мыслей.

На деле же этот вечер — моя последняя капля.

— Дашка, я беременна, — широко улыбаясь произносит подруга, как только Давид с Тимуром уходят обсудить рабочие моменты в кабинет, а мы остаёмся убирать со стола.

Надо бы кинуться с объятиями и кричать «Поздравляю», но я безбожно торможу и хлопаю глазами. В голове почему-то возникает образ той малышки, что каталась с нами на катере. Её милое личико в розовой шапочке, которую она так и норовила стянуть.

Скоро у них с Давидом будет кто-то похожий. А я, возможно, превращусь в бешеную тётку, которая как одержимая носится с чужим ребёнком. Ведь на моём горизонте маячит лишь разбитое сердце и море выплаканных слёз.

— Если честно сама до конца не поняла. Только вчера узнала.

Лена кладёт ладонь поверх ещё плоского живота, и я наконец-то отмираю.

— Дорогая, прости! Я очень рада за вас, — осторожно обнимаю подругу, будто боюсь задеть ещё несуществующий живот. — Просто поверить не могу.

— Давид пока не в курсе, — заговорчески шепчет она. — Хочу сделать сюрприз в виде коробочки с тестом и снимком УЗИ.

Широко улыбаюсь, представляя реакцию Давида. Конечно же, он будет рад. Этому ещё не родившемуся малышу повезло с родителями. Я уже вижу, как Давид каждый вечер разговаривает с животиком и, словно наседка, квохчет над Леной.

— Если нужна помощь в организации сюрприза, только ска — закончить фразу мне не даёт телефон Тимура. Он оживает знакомой мелодией, и я невольно кошусь на экран. «Амира» светятся на нём незнакомые, отравляющие кровь буквы.

Я знаю, как зовут сестёр Тимура. Амиры среди них нет.

«Амира», зачем-то произношу вслух. Красивое имя. И девушка, которая его носит, наверное, тоже.

Меня захлёстывает разрывающими эмоциями. Такое чувство, будто это я только что узнала, что у моего жениха есть временная подружка, с которой он коротает дни перед нашей свадьбой.

Руки так и зудят сбросить вызов. Удалить контакт и для надежности отключить телефон.

Но совесть категорически против. Поэтому я лишь гипнотизирую разрывающийся смартфон, пока его хозяин всё-таки не появляется рядом. Он хмурится, молча блокируя экран, и переводит на меня нечитаемый взгляд.

Хочется, чтобы он как-то дал понять, что это звонок ничего не значит. Но Тимур лишь прячет телефон в задний карман и, виновато взглянув сквозь меня, уходит обратно к Давиду.

Надо сделать пару глубоких вдохов, но не получается. Лёгкие сжаты в тиски. А горло словно сдавливают невидимые щупальцы: руки той самой Амиры.

Просто раньше она воспринималась мной как нечто вымышленное. Например, ты знаешь, что когда-то постареешь, но в двадцать это кажется таким далёким и неважным, что глупо интересоваться у подруг, к какому косметологу они ходят.

А сейчас, даже сквозь расстояние невеста Тимура обозначила своё присутствие. Она есть. Она реальна. Она ждёт его. Ей надоело прятаться в тени, и она хочет его внимания. То, которое ворую я.

— Ты сегодня какая-то молчаливая, — выдаёт свои наблюдения Тимур, когда они с Давидом заканчивают о чём-то спорить в кабинете и наконец-то появляются в гостиной. — Что-то случилось?

Невеста твоя случилась. Разве трудно догадаться?

— Никак не могу придумать, что подарю тебе на свадьбу, — привычно прячу обиду за слоем едкого сарказма.

Тимур улавливает посыл, но никак не комментирует. Видимо, мудрости у него в разы больше, чем у меня. Раз он решает не портить отведённое нам время ненужным выяснением отношений.

Остаток вечера как на автопилоте.

Провожаю гостей.

Иду в душ.

Минут двадцать пытаюсь расслабиться, стоя под волшебными струями воды. Они бережно стучат по коже, но нужного спокойствия не приносят.

На душе скребут не кошки, а настоящие тигры. Царапают острыми когтями то, что спрятано глубоко под рёбрами.

В голове, будто на повторе звучит «Амира». И это имя, подобно заклинанию, вытягивает из меня все силы.

Ложусь в пустую постель, прислушиваясь к шороху в квартире.

Тимур в кабинете, а я не рискую туда заходить.

Вдруг он сейчас разговаривает с ней. С будущей женой. Обсуждает банкетное меню или утверждает список гостей.

Становится так гадко, что хочется ещё раз сходить в душ и смыть с себя это ощущение ненужности и использованности.

Да, я была предупреждена обо всём заранее. Но разве можно подготовится к смерти, даже зная, что конец уже близко?

Вечность спустя Тимур всё-таки ложится рядом и притягивает к себе, но я притворяюсь спящей.

С трудом сдерживая слёзы, жду, когда рука, обнимающая меня, безвольно спадёт вниз.

Как только сильное тело расслабляется, а дыхание становится размеренным и убаюкивающим, я максимально беззвучно отрываю