Все делают это (СИ) - Вильде Арина

Чуть поодаль, на невысоком холме, были построены эко-коттеджи, а вдоль трассы (хотя, это громко сказано, всего лишь узкая дорога, пересекающая зеленую горную равнину) были расположены несколько баз отдыха, которые построили совсем недавно. Для экстремальных туристов. Потому что, в этой глуши отсутствовали даже такие блага цивилизации как связь.

По переписи населения в 2001 году в Изках было 811 жителя, а теперь поделите это число на четыре или, может, даже на все восемь и представьте, как весело я проживу следующий месяц в компании добродушных старичков. А еще коров, овец, курей и прочей живности, которая должна помочь мне забыть одного мудака и вылечить израненное сердце!

Чтобы поймать хотя бы две палочки сети на экране телефона, нужно было переться к трассе, про интернет вообще можно было забыть, но во всем этом был один огромный жирнющий плюс: куда не глянь, вокруг горы и лес.

Пейзаж за лобовым стеклом машины все менялся и менялся. Горные реки, высокие ели с обеих сторон и зелень. Много зелени, несмотря на то, что позади осталось жаркое лето.

Я все поглядывала на телефон, ожидая что он вот-вот оживет и на экране появятся знакомые имена, желая узнать, куда я так резко пропала, но потом вспоминала, что сменила симку еще перед выездом из Одессы и возвращалась взглядом обратно к дороге.

Время уже близилось к ночи и на небе виднелась полная луна. Я с каким-то отчаянием смотрела на эту желтую тарелку, ежась от ночного холода, из-за открытых окон и мечтая повернуть время вспять, чтобы никогда не встретить Дениса.

Я остановилась на обочине, вышла из машины и несколько минут стояла неподвижно, пытаясь надышаться этим неимоверным воздухом. Не то что в грязном задымленном городе!

И Дениса здесь я точно не встречу…

В груди все сжалось при одном лишь мысленном упоминанием о нем, в глазах защипало, и я поспешила вернуться в машину, чтобы сосредоточиться на дороге и не дать мыслям снова уйти не в ту сторону.

Дом, с которым у меня были связанны самые лучшие воспоминания детства, находился вдоль той самой речки-вонючки, поэтому машину пришлось оставить на соседней улице у чьего-то деревянного забора.

Я вытащила из багажника один чемодан, решив, что сразу с двумя не справлюсь и, ломая ноги, по камням, болоту и высокой, уже успевшей выгореть на солнце траве (в которой, между прочим, могут обитать гадюки), двинулась в сторону дома, где не горел свет ни в одном окне.

Бабушка умерла пять лет назад и с тех пор я была здесь лишь несколько раз. Проездом. Поэтому, не удивлюсь, если окажется, что в доме живут незнакомые люди, либо он давно утоп в паутине, пыли, тех же гадюках и воде, покинувшей свои берега во время очередного паводка.

Ключ оказался на своем законном месте — в пристройке между стеклами в раме.

Дверь скрипнула, и я с опаской переступила порог, освещая комнату фонариком на телефоне.

В нос сразу же ударил запах сырости, затхлости и старости.

Признаюсь, я очень сильно поспешила с решением свалить из Одессы и изолироваться в нежилом доме в Изках.

Электричества не было, все обросло плесенью, паутиной и покрылось пылью.

Сердце обливалось кровью при виде того, во что превратилось некогда уютное и теплое жилище. Место, где я проводила в детстве летние каникулы, топтала бабушкины пирожки и сладко спала по ночам с распахнутыми створками окон.

Сейчас же оставаться здесь на ночь было сравнимо с самоубийством. Поэтому, не разворачиваясь, все так же стоя спиной к двери, сделала два шага назад и направилась к ближайшей базе отдыха. По тем же камням, через речку, мимо чего-то шипящего в траве и волоча за собой тяжеленый чемодан.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне невероятно повезло — был лишь один свободный номер из которого только преждевременно выехали жильцы.

Первым делом я сунулась в душ. По сложившейся за этот день традиции — поплакала. Натянула на себя футболку, зарылась под одеяло — и снова поплакала. Похоже, теперь каждая ночь будет проходить именно так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я влюбилась в мужчину, который так мастерски играл моими чувствами и насмехался за моей спиной. Даже Карина знала о споре! Хотя, я тоже хороша — повелась на все эти взгляды, охи-вздохи, обещания и милые словечки.

Да я настоящая дура! Таких еще надо поискать!

Сутки в дороге, стресс и бессонная ночь дали о себе знать — я уснула быстро, несмотря на то, что от рыданий началась икота, а проснулась после двенадцати, с каким-то непонятным чувством спокойствия и умиротворения. Возможно, понадобиться совсем немножко времени, и я забуду последние полтора месяца как страшный сон, это ведь не сложно, правда?

* * *

Сколько раз видела эту красоту, а все равно дух захватывает как будто впервые. Кажется, стоит протянуть руку вверх и дотянешься до белых облаков, похожих на сахарную вату.

К зеленым холмам уже притронулась осень, добавила желтых и красных красок. Ветер трепал волосы, собранные в хвост и пробирался под легкую курточку. Здесь, на вершине горы, было намного прохладней, но этот холод прикасался только к телу — душа же пылала от восторга.

Каждый день я шла через лес по едва заметной тропинке, если не знать о ее существовании, то можно пройти мимо, подымалась в гору, садилась на огромный валун и думала. Много думала. Мысли о Денисе в этом месте не приносили боль и разочарования, все здесь воспринималось иначе, как-то спокойней, словно я попала в совершенно другой мир. Сказочный мир. Словно не я неделю назад удирала из родного города, боясь встретиться лицом к лицу со своим обидчиком.

Я накачала на телефон множество книг, брала с собой термос с горячим малиновым чаем, бутерброды, устраивалась поудобней и проводила весь день в одиночестве с самым прекрасным обзором на планете.

Иногда я просто ложилась на покрывало, смотрела в небо и слушала музыку в наушниках. Иногда бродила по лесу в надежде встретить оленей и с опаской наткнуться на дикого кабана. А иногда просто выходила к поляне, где в теплое время года тусили пастухи в компании овец, слушала их рассказы, всячески отнекивалась от дегустации свеженького овечьего молока и даже пыталась подоить одну.

Иногда садилась за руль и мчала к бурным рекам, к водопаду, озеру, наслаждалась видом и делала множество фотографий. 

Казалось, что время здесь остановилось. Никто никуда не спешил, никакой суеты, машин, толпы, шума и на какое-то время удавалось забыться. Ненадолго, но в груди уже не так сильно ныло, а в глазах не так предательски пощипывало от слез.

Меня затопила настоящая ностальгия: по детству, по бабушке, по вечерним посиделкам в компании соседей, по дяде Юре, игравшим на аккордеоне частушки и даже по старому псу Байкалу.

Я как раз добралась до момента истины книги Джо Хил «Рога», когда послышался первый раскат грома. Кажется, я так увлеклась, впившись взглядом в телефон, что пропустила тот момент, когда тучи над головой из легких пушистых превратились, а темные грозовые, из которых вот-вот рванет.

Я поспешила спустится к лесу, побежала вдоль реки, несколько раз громко вскрикнула от страха, при виде молний, сверкающих где-то рядом, но добежать до базы отдыха не успела — ливень накрыл меня у первого же дома на краю деревни.

Я пробежала несколько метров и завернула к бабе Кате, женщине, которую я помню столько же, сколько и себя.

— Баб Кать, вы дома? — стучу в окно. — Это Соня, впустите?

Занавеска за окном отодвинулась и за ней показалось морщинистое лицо женщины. Прищурившись, она смотрела на меня несколько минут, а потом, видимо узнав внучку своей покойной подруги, поспешила открыть дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сонечка, это ты? Ты ба как выросла, какой красавицей стала! Ой, — всплеснула она руками, — а вымокла-то как, снимай давай мокрое с себя, а то простудишься ненароком!

Старушка закопошилась, пытаясь выудить из недр старого скрипучего шкафа какую-то сухую одежду, но мне удалось уверить ее, что намокла только куртка и вообще я молодая здоровая и простуду точно не подцеплю.