Под крылом чудовища (СИ) - Ильина Настя

Понятия не имею, что именно происходит между нами, но мне был необходим этот поцелуй. А зачем? Об этом у меня непременно появится время подумать позже, когда включится совесть, которая начнёт вопить о том, что это была самая большая ошибка в моей жизни.

Вскоре Даниил первым разрывает поцелуй, но продолжает прижимать меня к стене. Он прислоняется к моему лбу своим и шепчет прямо в губы:

— Уверенна, что я плохое чудовище? Потому что я могу зайти ещё дальше, и тогда ты возненавидишь меня ещё сильнее.

Почему ему так нравится эта маска чудовища? Неужели мечтает встретить однажды свою прекрасную Бэль? Не понимаю совершенно. Впрочем, мне и не следует отговаривать его — пусть думает, как больше нравится ему самому…

— У меня перестанет кружиться голова, и если ты не отойдёшь, то я поступлю так же, как в день нашего не совсем удачного знакомства, — негромко произношу я.

Конечно, мне не хочется этого делать, и я не сделаю так, наверное, но мне нужно время, чтобы понять, зачем я сама провоцировала Даниила на этот поцелуй, а его близость не позволяет думать.

— Что и требовалось доказать… Со мной даже просто рядом находиться противно! — говорит Даниил, а я тяжело вздыхаю, глядя на него.

— Дело не в тебе… Прости…

Мужчина отходит, а я пользуюсь моментом и сбегаю в комнату, где спит сестра. Щёки полыхают, когда я закрываю за собой дверь и понимаю, что именно натворила: я целовалась с братом отчима… И мне нравилось это. Более того — я сама вынудила его поцеловать меня. Зачем? Каким местом я думала? Лёгкий привкус личи, оставшийся на губах после поцелуя заставляет меня зажмуриться. Я прикасаюсь подушечками пальцев к своим губам и улыбаюсь. Мне понравилось это, пусть поцелуй был неправильным, ненужным и греховным. Мы с ним по определению не можем быть вместе, потому что он брат…

На секунду я торможу поток собственных мыслей и думаю — а какая, собственно, разница брат Олега он или нет?

Я ложусь рядом с сестрой и устремляю взгляд в потолок. Перед глазами снова и снова мелькает разъярённый взгляд Даниила, сменившийся грустным, наполненным отчаянием, словно его предали, разрушили тот идеальный момент, о котором он мечтал. Что он хотел услышать? Что он не чудовище? Я должна была сказать ему, что он прекрасный принц, который спас нас? Как же это приторно… Да и если уж оставаться до конца откровенной, принц нас пока что не спас. Ему ещё предстоит это сделать, а сейчас…

Я не замечаю, как быстро погружаюсь в волшебное царство снов, а просыпаюсь от пения Анютки. Она сидит на кровати и горланит что-то, а я не могу заставить себя подняться. Проспала бы до ночи, а потом и всю ночь, наверное.

— Саша-а-а! Мне скучно! — выпячивает нижнюю губку сестра. — Я хочу домой к своим игрушкам! Мне тут уже надоело!

— А как же пони и ёжики? Дома таких нет…

Я понимаю, что всё это временное отвлечение. Слишком временное, потому что сестре надоест кататься на пони, да и ёжиков она уже насмотрелась… И вопрос времени, когда её желание вернуться домой превратится в назойливую мысль. Нужно что-то решать с этим. Вот только что?

— Саша-а-а! Ну давай попросим Даню отвезти нас домой? Я по Лёше соскучилась… И по дяде Серёже!

Я вспоминаю о Лёше и дядь Серёже. Наверняка они звонили мне. Тяжело вздохнув, тянусь к телефону, и глаза почти ползут на лоб, когда я смотрю на количество пропущенных, которые даже не слышала.

Открываю последнее сообщение от Лёши, и сердце начинает часто-часто биться в груди. Мне кажется, что от такой скорости оно может даже разорваться или выпорхнуть наружу. Снова и снова перечитываю текст, не в силах поверить, что это правда.

Лёша: «Папа во второй клинической больнице. Сердечный приступ».

— Наверное, сейчас мы поедем домой! — шепчу я и киваю сестре на её игрушки, разбросанные на полу. — Собирай всё скорее в сумку. Я сейчас.

Я мчусь на кухню, попутно заглядывая в комнату Даниила, но в доме его нет. Негромко ругаюсь себе под нос, думая, что он снова куда-то уехал, но стоит мне только выскочить на крыльцо, как я утыкаюсь носом в его грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хочешь продолжить начатое? — изгибает правую бровь дугой Даниил, и с его губ срывается негромкий смешок.

— Не время для шуток. Дядь Сержа в больнице с сердечным приступом. Мы должны выезжать прямо сейчас.

— Мы никуда не поедем, Веснушка! — отрицательно мотает головой Дыня, а я готова наброситься на него и выцарапать ему глаза.

Это мой дядя! Что, если всё серьёзно? Что, если я могу помочь ему, но не сделаю этого? Да я ведь не прощу себя до конца дней!

— Даниил! Мы должны ехать! — заявляю я, а он разводит руками.

— Правда?

Глава 34. Даниил

Я сижу в своей комнате и никак не могу прийти в себя после случившегося. Веснушка вынудила меня поцеловать её. Я думал, что хочу этого один, даже не предполагал, что схожие демоны пасутся и в её голове. А теперь… Я не знаю, как себя вести, потому что рано или поздно она может оказаться в моей постели. А она всё-таки дочь моего брата, пусть и неродная.

Неродная…

Эта мысль почему-то греет сердце, в которое девчонка заселилась без приглашения, выпустила всех своих тараканов и отказывается уматывать оттуда с того самого момента, как зарядила мне в момент нашего знакомства.

Понятия не имею, что в ней особенного? Ну она ведь такая же, как и остальные девчонки! Почему я запал на неё, как какой-то незрелый пацан? Хотя нет… Ответ тут более чем очевиден — она не такая же. Веснушка особенная. Другая. Не такая, как все остальные. Именно это и привлекло меня в ней. Она спорит со мной, хоть и осознаёт, что заранее в проигрыше, что я могу поступить так, как решу. Но она отстаивает своё мнение и не идёт на поводу. А ещё её глаза — они смотрят в самую душу, вызывают на дуэль и моментально побеждают меня, заставляя окунуться в плен их обладательницы.

А ещё она заставила меня впервые пойти против моих выработанных устоев. Сначала я всегда обдумываю свои действия, тщательно взвешиваю каждый шаг, а уже потом двигаюсь к цели, а с ней всё иначе: мчусь за ней в какую-то деревню, а потом думаю — не слишком ли по-детски поступил… целую её, а потом мучаюсь с тем, как вести себя дальше. Потому что с ней у меня нет чёткого плана. А если он вдруг появляется, то с треском проваливается.

Не в силах больше выдерживать давление тесного душного пространства, я выхожу на улицу и сажусь на крыльцо. Голова идёт кругом от всех этих мыслей, заполонивших её. Мне хочется поговорить с Веснушкой и обсудить с ней произошедшее, я должен сказать, что всё это было ошибкой, что у нас нет будущего, потому что так будет правильно. Я просто найду убийцу отца и брата и вернусь к своей привычной жизни, вернусь домой.

Вот только все эти мысли тут же вылетают из головы, стоит мне попытаться вернуться в дом, а ей выскочить на улицу и уткнуться носом мне в грудь. Я опять теряю себя, выкидываю к чертям все свои планы из головы и хочу сжать её в объятиях…

— Хочешь продолжить начатое? — изгибаю правую бровь дугой и негромко смеюсь.

И почему мне так нравится подначивать её?

— Не время для шуток. Дядь Сержа в больнице с сердечным приступом. Мы должны выезжать прямо сейчас.

— Мы никуда не поедем, Веснушка! — отрицательно мотаю головой, шокированный её словами.

Я ожидал чего угодно, но только не подобной глупости! Как она вообще посмела думать, что я пожертвую их безопасностью ради какого-то там дяди Серёжи?

— Даниил! Мы должны ехать! — продолжает упираться упрямая девчонка и смотрит на меня, как кошка, готовая накинуться и выцарапать мне глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Правда? Должны? Ты на самом деле считаешь, что я соглашусь и прямо сейчас побегу готовить машину?

— Мы поедем с тобой или без тебя, — заявляет Веснушка и чуть ли не топает ногой.

— Прекрасно… Хочешь вернуться к разговору о том, кому органы опеки отдадут твою сестру?

— Ты идиот! — шипит она.