Как достать босса? (СИ) - Вишневская Альбина

— Я закончила, ты идешь?

— Да, сейчас. Кстати, — как ни в чем не бывало, поворачиваюсь к Оле, стараюсь не пялиться на ее укутанную фигуру в мой халат, на волосы, струящиеся по плечам, на лицо, где почти никогда нет много косметики, — поздний ужин желаешь?

— Нет, а вот от воды не откажусь.

— Вот в графине прохладная.

И только сейчас я замечаю, что на Оле не тот халат, что я ей принес, она надела мой, тот что висел в ванной. Очередной вызов? Или у меня паранойя?

— Хорошо, а ты иди, я разберусь.

Непривычно тихая и покорная, я же до сих пор в напряжении. Но выхода не вижу, спешу в ванную, чтобы поскорее принять душ. Что сейчас происходит? Я ничего не понимаю. Не понимаю, но чертовски доволен, что она больше не ерничает и не показывает острые зубки. Давно так быстро не мылся, очень давно. А в этот раз моей скорости бы позавидовал сам Флеш. Надеваю халат и выхожу из ванной. Тишина. Она меня пугает. Впрочем, а что именно я хотел услышать?

На кухне темно, свет горит только в прихожей. Иду в сторону спальни, заглядываю и ироничная насмешка касается моих губ. Оля спит на моей кровати, обняв мою подушку. Быстрая, что слов нету.

Подхожу ближе, в полутемной комнате видно только благодаря свету, который горит в прихожей. Не ошибся. Спит, укрытая тонким покрывалом. Халат валяется на пуфику. Второй туда же приземляется. Не стал выключать свет, просто немного прикрыл двери, чтобы в комнате сохранился полумрак. Мне не до сна, а лежать в темной комнате не совсем уютно.

— Олька, Олька, — тяжело вздыхаю, подвигаясь ближе к своей Фырфыр, пытаясь отвоевать подушку.

Не дает, что-то возмущенно бормочет. Хмыкаю, прижимаю ладони к лицу и шумно выдыхаю, сваливаясь на спину. И как дальше жить?

Я не помню, как отключился. Но помню, что было очень поздно. Душа была не на месте, я вдыхал аромат ее волос и едва не стер все зубы от нервов. Теперь же распахнул глаза и понял, что до сих пор в комнате темно, хотя нет, кажется, светает. Зато руки Оли настойчиво скользят по моему животу. Чувствую, как она придвинулась ближе ко мне, грудью прижалась к моей спине. Мне не снится? Она целует меня в плечо?

Накрываю ее ладонь своей, опускаю наши руки ниже, туда, где сейчас неприличный стояк. Не вырывает руку, наоборот, настойчиво исследует мой ствол, указательным пальчиком поглаживает головку.

— Оль, я же не сплю.

— Открыл Америку, я же слышу твое дыхание, Саш.

Видимо из-за шума в ушах я не сразу понимаю, что шустрая девчонка поворачивает меня на спину, а потом вообще номер года: взбирается на меня, проезжая промежностью по напряженному члену. Я сильнее сжал ее бедра, не давая ей возможности и дальше изгаляться надо мной. Я хочу впервые откровенно, без утайки, рассмотреть ее, исследовать каждый сантиметр желанного тела.

— Я хочу тебя, Саш, очень, очень, — шепчет у моих губ, а я поздно понимаю, что протяжный стон срывается с моих губ, а не с ее.

— Я даже не буду спрашивать «ты уверенна», ты же это понимаешь? И скромным я не буду.

37 глава

Александр

Беру ее лицо в плен ладонями, пальцами тру влажные губы, а она бесстыже язычком облизывает их. Вижу же, что не играет, что в глазах плещется желание, смешанное с вызовом.

Она молчит, наши взгляды скрещиваются, а слова теряются у меня в гортани. Оля зубами кусает мой колючий подбородок, как-то протяжно вздыхает, когда чувствует, как пульсирует мое желание у нее возле влажных складочек.

— Люблю тебя, — мои слова звучат хрипло, ведь от переизбытка адреналина по моим венам бушует кровь, а спазмы в мошонке мешают сосредоточиться.

— Я это чувствую, — слышу ее насмешливый выдох мне на ухо, а мне не до смеха, вот совсем.

Единственное желание, которое поработило мой мозг, — сейчас же свалить ее на спину и без каких-либо долгоиграющих прелюдий взять ее. Нет же, вижу, что она настроена на игру, на неторопливое изучение моего тела. Ее указательный палец давно исследует рельефы моей груди, опускается по влажной коже к пупку, касается головки и водит круговыми движениями. Сильнее сжимаю ее бедра ладонями, поздно понимаю, что могу оставить на коже отметины. Хотя что-то внутри довольно рычит и вторит этому безобразию: метить территорию — это хорошо.

— Оль, — хриплю, так, словно подхватил ангину, впрочем, я давно болен, ею болен, и это очень болезненное чувство.

Сейчас же, когда она нависла надо мной, ликует мельчайшая частица моего тела и души.

— Саш, ты такой красивый, — слышу откровение, смешанное с нежными ласками.

— Иди ко мне, — пытаюсь тянуть Олю вверх, чтобы жадно засосать этот красивый ротик, чтобы почувствовать, как ее соски касаются моей разгоряченной кожи, как упругие полушария прижимаются, трутся.

— Не торопись, — ловко вырывается и сползает с моих бедер на матрас.

Разочарование, но только лишь секундное. Смотрю, как склоняется над моим животом, кончиком языка скользит по животу, взбирается вверх, медленно, очень медленно. Доконает меня, не иначе.

— Решила меня доконать? — Все так же хрипло смеюсь, бросая взгляд на каменный стояк, который Оля очень осторожно поглаживает.

Моя ладонь ныряет в волосы девушки, наклоняет голову, а губы ловят ее губы. Чем проникновеннее становится наш поцелуй, тем сильнее сжимает мой член, скользит рукой вверх и вниз.

— Саш, Саш, подожди, — Оля пытается меня оттолкнуть, я же не пойму ее поведения, подавляю внутреннее рычание, да я же сдохну, если она сейчас сбежит.

— Жду, Оль, — беру в плен ее лицо, не давая ей возможности увернуться от моего пристального взгляда, — что случилось? Только не говори, что не хо…

— Уваров, ты почему такой нервный, вообще-то это моя роль сегодня, — смешно хмурится, наиграно, а на губах прячется едва заметная улыбка.

— А если боюсь, что ты убежишь? — откровенничаю как на духу, потирая припухшие губы Оли.

Девушка смеется, очень звонко и кусает губы, вырываясь из моего захвата, жарко припадает к моей шее и целует, влажно, неторопливо, смакует мою кожу. Я точно свихнусь, она это так эротично делает, что я забываю, как дышать.

— Ты у меня первый, Саш, я не хочу спешить, говорят нужно…

Оля замолкает, я же первые секунд тридцать пытаюсь переварить услышанное. Шум в ушах, кажется, усиливается, когда осознаю, смысл ее признания. Оля же напряглась, смотрит мне в глаза и кусает губы. Вот только теперь я понимаю, что она очень сильно нервничает, просто, как всегда, прикрывается маской беспечности. Вижу, как покрывается румянцем и сваливается на кровать, прижимая ладошки к лицу. Я же ругаю себя за такую паузу. Но я действительно сильно удивлен, да я, черт побери, не верю своему счастью. Прячется, дышит рвано, а я не могу оторвать взгляда от ее упругой груди, восставших сосков. Она у нее небольшая, но полная и упругая. В тот первый раз я хорошо прочувствовал их форму, прочувствовал, как быстро возбуждаются крошечные соски.

Склоняюсь, целую ее животик и скалюсь, увидев, как Оля резко села. Смотрит серьезно, с вызовом, а я самодовольно улыбаюсь.

— Оль, говорят, нужно расслабиться и прислушиваться к собственному телу.

— Ты же не считаешь это проблемой?

Хмурюсь, услышав этот бред. Она, как всегда, полна каких-то сомнений.

Толкаю Олю на спину и нависаю над ней, целуя в шею, неторопливо, с наслаждением, пальцами пробираюсь к чувствительному клитору и неторопливо его поглаживаю.

— Глупая, просто доверься, — говорю уверенно.

Дрожит, как только мои губы медленно покрывают поцелуями ее острые пики сосков, когда опускаются ниже и впервые прикасаются к ее гладко выбритому лобку. Охает, как только кончик языка касается набухшей горошины, пальчиками сжимает мою руку, которая жадно шарит по бедру вверх, выше, выше, ищет грудь.

— Саш, — протяжно тянет мое имя и выгибается, когда я не даю ей возможности увильнуть от моих настойчивых губ и языка, сдерживая бедра ладонями.

В какой-то момент Оля протяжно взвизгивает и прикрывает лицо ладонями. Отрываюсь и смотрю с самодовольной улыбкой, как ее сотрясает мелкая дрожь, вижу, как сжимает ноги, когда по телу проходит разряд удовольствия. Надолго не бросаю свою строптивую принцессу, нависаю над Олей и пытаюсь поцелуями разбить преграду, из ладоней.