Терри Лоренс - Только для влюбленных

— Шарлотта. Гвен.

Гвен заглянула ему за спину. Дейва нет. Только зияющая пустотой дверь. Она проглотила разочарование, потом заметила у него под мышкой портфель.

— Мой сценарий! — секундой позже сообразила Шарлотта.

— Тебе так не терпелось украсть мои книги, что ты забыла его в Лонг Бич. Размахивая коричневой кожей, как будто направляясь к остановке автобуса, Роберт не спеша вышел на веранду, осмотрелся, потом вернулся обратно.

— Дейв сказал тебе, где мы! — обвиняюще завопила Шарлотта.

— Нет, не сказал, — отозвалась Гвен, вскакивая.

Роберт остановился перед камином.

— Ты права, не сказал. Он вообще в эти дни мало что говорил.

— Как он? — промямлила Гвен.

— Заперся у себя в квартире и рисует день и ночь, — ледяным тоном ответил Роберт. — Он всегда это делает, когда выбит из колеи.

Гвен подняла взгляд к мансарде. Он забрал наброски, которые сделал с нее, свернул их в трубку и исчез.

— Но он в порядке. Я хочу сказать, у него все нормально.

— Ничто не сломает Дейва.

Гвен надеялась, что это не совсем соответствует истине. Она хотела бы, чтобы Дейву стало так же больно, как и ей. Она не могла смириться с мыслью, что он мог уйти от нее так холодно, так бесповоротно.

Впервые она поняла, что именно удерживает вместе Шарлотту и Роберта — лучше все, что угодно, чем эта зияющая пустота у сердца.

Щелкание замков портфеля прозвучало в полной тишине. Роберт достал охапку листков и побрызгал на них жидким газом для зажигалок.

— Прекрати! — закричала Шарлотта. — Я его сожгу!

— Гвен! Останови его!

Почему-то ноги Гвен отказались двигаться. Совершенно измученная, она пошатнулась, выпрямилась, держась за стол.

Роберт чиркнул спичкой.

— Нет! — Вопль Шарлотты заглушил бы даже невесту Франкенштейна.

Секунду Гвен видела их именно в таком обличьи: пара избалованных, эгоистичных чудовищ, терзающих друг друга. Если гнев — это единственное, что у них осталось общего, то Гвен не хотела принимать в этом участия.

— Вы сами создаете свои проблемы. Захлопнув последнюю конторскую книгу, она аккуратно уложила свои карандаши: воспоминание о перемешанных пастелях Дейва дразнило ее. Если бы только она сказала Шарлотте, чтобы та сама проверяла эти книги, или нашла себе другого бухгалтера! Она всю свою жизнь проводит, выравнивая взлеты и спады Шарлотты, успокаивая, смягчая, примиряя свою мать…

Сожалеть поздно. У нее есть только «здесь» и «сейчас», как сказал бы Дейв. Но его здесь нет. А он нужен ей. Гвен должна ему тот день, который обещала. И еще многое.

— Куда ты? — встрепенулась Шарлотта.

— Я твоя сестра, а не смотрительница. Сами улаживайте свои дела. — Гвен подняла со стола одну из конторских книг и вручила ее Роберту. — Сожги, раз занялся этим. На суде ты, может, и блестящий адвокат, Роб, но твои книги — это просто каша.

— Не смей критиковать моего мужа!

Гвен проковыляла в спальню и упала на кровать. За ее спиной в воздухе повис горький, виноватый смешок, смешанный с острым запахом жидкости для зажигалок.

— Ну? — Роберт присел на корточки у каминной решетки. Колено его затрещало.

Шарлотта знала: колено он повредил во время игры в футбол. Точно так же она знала, совершенно точно, сколько муж должен не спать, чтобы у него под глазами легли такие глубокие тени. Она не знала только, что теперь нужно говорить.

— Ну? — Она сложила руки и балахон ярко заколыхался.

— Что она сделала с Дейвом? — рыкнул Роберт.

— Ничего она с ним не сделала. Гвен не могла… — Она заговорила тише. — Ты и правда считаешь, что Гвен могла бы соблазнить мальчишку?

— Это клише и бессмысленный оборот, но, если уж на то пошло, я считаю, что твоя сестра очень привлекательна. Как-то негромко…

Шарлотта разгладила губную помаду, поспешно поджав губы. Забросила круто завитый черный локон за ухо.

— Ей тоже больно.

— Всем больно.

Она прижала руки к животу, разминая его кроваво-красными ногтями.

— И кто в этом виноват?

— Все.

Шарлотта погрозила мужу пальцем.

— Если ты велел Дейву умаслить ее, я тебе никогда не прощу.

— И что в этом нового? Ты мне никогда ничего не прощаешь.

— Я? А кто из нас не дает заглохнуть этой ссоре?

— Это ты отправила мои книги на ревизию.

— А ты настоял на том, чтобы забрать коттедж.

— Ты написала этот сценарий.

— Ты попытался забрать Лонг Бич. Смех Роберта закончился долгим вздохом, он пригладил рукой волосы.

— У нас столько поводов для ссор…

— ..зачем нам оставаться супругами? — дрожащий голос Шарлотты сорвался.

Роберт поправлял свой галстук-бабочку. Разозлившись на узел, он схватился за один конец и, яростно потянув, развязал его, потом швырнул галстук в камин и расстегнул пуговицу на воротничке рубашки.

— Мы остаемся мужем и женой, мы ссоримся, мы все это делаем потому что я отказываюсь тебя отпустить. Черт побери, Шарлотта, я сказал тебе в день нашей свадьбы, что я твой навсегда. В радости и таком несчастье, какое мы только можем сами себе устроить.

Шарлотта шагнула вперед, неуверенно протягивая к нему руки. Роберт стремительно подошел к ней и крепко обнял.

— Это все я виноват.

— Нет, я.

Они отдались буре чувств. Шарлотта схватила его голову и покрыла поцелуями. Он ответил тем же, но предпочел сразу поймать ее губы: эти невыносимые, ветреные, роскошные, невозможные губы.

Шарлотта икнула сквозь рыдания и крепко его обняла.

— Давай больше никогда не заходить так далеко.

— Никогда.

Они долго прижимались друг к другу, пока наконец Шарлотта не ахнула, отстранив его от себя.

— Что нам делать с Дейвом и Гвен?

— Ты меняешь темы разговора быстрее, чем адвокат, чей клиент виновен, ты это знаешь?

— Гвен зовет меня живчиком.

— Можно подумать, что это плохое свойство. Однако я должен буду отдать ей должное, если она смогла поймать моего братца.

— Но мы их свели вместе, нам это и улаживать.

— Как? Нас не назовешь специалистами по примирениям, Лотти.

Она по-девичьи зарделась, услышав ласковое «Лотти».

— Мы этим займемся. После того, как позанимаемся собой.

Она повела Роберта вниз. Они шли по ступенькам рука об руку, шагая одновременно и останавливаясь на каждой.

— С утра, хотя и не пораньше, — пробормотала секретарше Гвен, утаскивая учебники к своему столу. Там ее ждала кипа записок и предложений, но от Дейва ничего. В течение трех недель от него ничего не было.

Он находился в Нью-Йорке, подписывал контракты. Во всяком случае, так сказал Роберт, когда они с Шарлоттой закончили свой второй медовый месяц и вернулись в Лос-Анджелес.