Джулия Лэндон - Влюбиться в звезду

Джек, не задавая вопросов, положил руку ей на спину и повел к ряду магазинов в казино «Тадж-Махал». Одри заскочила в самый первый, взяла плюшевого медведя, футболку и пару пляжных босоножек.

– Это не совсем то, что я хотела бы выбрать, но сойдет, – сказала она, подписывая протянутый ей продавщицей чек.

С пакетом дешевых подарков Одри позволила Джеку отвести ее к автомобилю, отметив, что машина как раз такая, какую она выбрала бы в те, прежние, дни, до своего излета.

Джек открыл дверцу у переднего пассажирского места. Одри заглянула внутрь.

– И это машина? – спросила она, услышав в собственном голосе нотку недоверия.

– Да. Я подумал, что нам потребуется что-нибудь маленькое и незаметное.

Опять он попал в яблочко.

– Но… кто ее поведет? – спросила Одри, с подозрением глядя на машину.

– Я. Давно ты не ездила в «форд-таурусе»?

Одри рассмеялась.

– Лет сто назад, не меньше, – ответила она и села в эту простую машину, бросив пакет на заднее сиденье.

Ей казалось, что они – Бонни и Клайд, совершающие очередной грандиозный побег.

– Она знает, что мы приедем? – полюбопытствовала Одри. Глядя в зеркало заднего вида, она пыталась привести и порядок свои непослушные кудри.

– Да. Мать Кейти Пармер ждет кумира своей дочери.

– А откуда ты знаешь, что это Кейти? – удивилась Одри.

– Я уболтал Кортни, и она сделала пару звонков, – подмигнул Джек.

– О Господи! Правда? Тебе пришлось с ней переспать?

Джек расхохотался:

– Нет… но досталось мне это недешево. Она позвонила в твой фонд, выяснила, о ком идет речь, и перезвонила маме Кейти. Думаю, это будет сюрпризом для самой Кейти и двадцати ее ближайших подружек.

– Поверить не могу, что ты это сделал! – широко улыбаясь, воскликнула Одри. На сердце от восторга потеплело, а кожу начало пощипывать.

Джек пожал плечами:

– Я подумал, что это много значит для девочки, а ты… ну, мне показалось, что ты очень хотела с ней познакомиться.

– Ты даже не представляешь, как я этого хотела! Джек… это… это так… мило.

Он засмеялся:

– И нечего так удивляться. Я могу быть очень милым парнем, если захочу.

– Я собираюсь получить удовольствие от каждой секунды, потому что потом Лукас меня убьет. Я оставила ему записку, сообщив, что на радио ему придется отдуваться одному.

Джек не отрывал глаз от дороги.

– В этом нет ничего особенного, верно? – спокойно спросил он. – Ведь он раскручивает свой собственный диск?

– Да, – вздохнула Одри. – Но ты не знаешь Лукаса. Он очень не уверен в своем таланте, и когда я рядом, чувствует себя лучше, понимаешь? Это поддержка.

Джек посмотрел на нее. В его синих глазах застыло выражение, которого Одри не смогла понять.

– Думаю, он переживет.

– Не знаю, – призналась Одри, заранее страшась предстоящей сцены.

– Может быть, он наконец поймет, что пора учиться стоять на собственных ногах, – сказал Джек. – Ты не обязана делать ему карьеру – тебе нужно заниматься своей.

– Ты просто не знаешь, сколько всего он для меня сделал, – заявила Одри, чувствуя, что должна встать на защиту Лукаса. – Ну все, все, – быстро добавила она, пока Джек не возразил. – Я в самом деле хочу познакомиться со своей стипендиаткой. И если я не воспользуюсь этим шансом, когда у меня появится следующий?

Джек промолчал.

Тут зазвонил телефон Одри. Она выудила его из сумки и поморщилась. Лукас. Одри сунула мобильник обратно, не ответив на звонок. Но тем самым забила еще один гвоздь в гроб – до этого она и не понимала, что сама себе этот гроб сколачивает, ей даже мысль такая в голову не приходила.

Телефон продолжал звонить. Одри слабо улыбнулась Джеку.

– Спасибо, – искренне произнесла она. – Это для меня так много значит!

Он тоже улыбнулся:

– Не надо меня благодарить. Ты делаешь очень доброе дело.

Он ничего не мог с собой поделать. Улыбка Одри могла растопить весь полярный лед.

Поездка к дому Кейти Пармер оказалась короткой – но правде говоря, чересчур короткой. Джек еще никогда не видел, чтобы лицо ребенка осветилось так, как лицо Кейти, заметившей идущую к ее дому Одри. Девочка словно обратила лицо к солнцу, а улыбка ее сверкала, как пригоршня звезд. Большие голубые глаза не отрывались от Одри, а когда Одри села на пол и попросила Кейти спеть дни нее, девочка набрала полные легкие воздуха и запела гик, словно перед ней был полный зал зрителей на «Америкам айдол», – впрочем, если она будет продолжать в том же духе, скоро так и произойдет.

Несколько юных девчушек окружили Одри, когда она стала показывать им основные аккорды на гитаре Кейти. Мать Кейти, тоже сиявшая от восхищения, пригласила всех попробовать домашнего пирога и пришла в полный восторг, когда Одри настояла на том, что поможет накрыть на стол. Она вытащила одноразовые тарелки и пластиковые вилки, разложила веером на кухонном столе салфетки и разлила для детей охлажденный безалкогольный пунш.

Десять девочек и их восхищенные родители любовались Одри, а она ела пирог и расспрашивала детей. Любят ли они музыку? Не ссорятся ли с родителями? Есть ли у них кавалеры?

Потом настала очередь девочек задавать вопросы Одри.

Приходилось ли ей брать уроки музыки? Не возникало ли неприятностей с мамой, когда она начала танцевать? Какая у нее была любимая песня? А потом последовал неизбежный вопрос от Кейти.

– Это ваш бойфренд? – спросила она, показав на Джека. В комнате раздалось девчачье хихиканье.

Одри улыбнулась Джеку.

– Нет, – сказала она. – Он… – Похоже, она не знала, как правильно объяснить. – Он мой…

– Телохранитель, – закончил за нее Джек.

Одри засмеялась.

– Вообще-то я собиралась сказать – друг, – призналась она, – но ладно, пусть будет телохранитель. – Снова засмеявшись, она наклонилась и прошептала что-то на ухо Кейти. Девочка тут же захихикала, повернулась к подружке, сидевшей рядом, и зашептала на ухо ей.

– Отлично, – протянул Джек, обращаясь к сидевшей рядом с ним матери Кейти. – Даже в возрасте восьми лет женщины умудряются вызывать во мне неловкость.

Они провели там три часа; Джек едва заставил Одри уйти. Он вовсе не хотел этого делать, но время уже поджимало. Она обняла на прощание всех девочек, еще раз по благодарила их родителей и наконец вышла из дома. И попала прямо в объятия Лукаса и толпы журналистов.

– Лукас! – воскликнула Одри. Сразу двое телерепортеров сунули ей под нос микрофоны.

– Мир должен увидеть твое великодушие, крошка, – сказал Лукас и поцеловал ее в губы.

– Мисс Лару! Позвольте задать вам несколько вопросов про ваш фонд!

– Э-э… конечно, – ответила она, нервно оглядываясь на голубое бунгало, из которого только что вышла.