Фейрин Престон - Мой милый грешник

«Все такой же», — подумала она, глядя на него полными вожделения глазами. Все та же сила, то же обаяние…

Синклер осторожно, несмело протянул руку и коснулся ее волос.

— С тобой все в порядке? То есть не только в делах, а вообще?

— Все в порядке, а ты не знал? Стало быть, ты больше не шпионишь за мной? — насмешливо спросила она.

Она хотела пошутить, но это прозвучало слишком серьезно.

— Я больше не буду шпионить за тобой. Никогда.

— Я… я знаю… Я просто…

— Я рад, что ты мне позвонила. Я чуть с ума не сошел, думая, где ты теперь и что с тобой.

— У меня все хорошо. Даже очень. Только… мне тебя очень не хватало, — Джиллиан почувствовала, что это вышло неуклюже, и рассмеялась. — Я уж думала, не разыграть ли мне новое похищение.

— Не надо. Я и так поехал бы куда тебе угодно.

Сердце у нее радостно екнуло.

— В самом деле?

— Я за тебя очень тревожился, — признался Синклер.

Она пожала плечами.

— Извини. Мне нужно было поговорить с тобой… Я просто не знаю, что ты скажешь…

Что же такое Джиллиан хочет ему сказать? О чем она так беспокоится?

Никакие разумные объяснения не приходили ему в голову. Вместо этого на языке вертелись те слова, которые он хотел — которые он должен был сказать ей три недели назад. До сих пор он держал их при себе, но сейчас они наконец вырвались наружу:

— Джиллиан, я люблю тебя. Мне тебя так не хватало! Не знаю, сколько бы я еще выдержал, если бы ты не позвонила…

Конца его фразы Джиллиан уже не слышала. В ее голове бились слова: «Я люблю тебя».

— Ты меня любишь?

Он вздрогнул. До сих пор ему казалось, что ему хватит того, чтобы только увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке. Но нет! Ему хотелось прикоснуться к ней, поцеловать ее. Но он боялся, что, стоит ему заключить ее в объятия, и он уже не сможет остановиться, что бы она ни говорила. И он стоял, спрятав руки в карманы, хотя каждой своей частицей тянулся к ней.

— Я так люблю тебя, что позволил тебе уехать. И все это время жалел об этом. Ты была права, что уехала, но я… я не могу…

Джиллиан подняла руку.

— Стой. Подожди. — В голове у нее царил полный сумбур. — Дай я скажу.

Синклер машинально двинулся к ней, но на полпути опомнился и отдернул руки.

— Если ты хочешь сказать, чтобы я ушел, не делай этого. Я все равно не смогу.

Счастье бурлило в ней, счастье и надежда на будущее. Это было так ново для нее! Джиллиан боялась, что это чувство исчезнет, если она не сумеет овладеть им.

— Я хочу сказать, Син, что я люблю тебя. Я люблю тебя. Но мне нужно было уехать с этого острова, уехать от тебя, чтобы понять это. Мне нужно было побыть на свободе прежде, чем встретиться с тобой снова.

Он стоял неподвижно, но глаза его потемнели от внутреннего жара.

— Джиллиан… Ты уверена, что это так? Потому что один раз я отпустил тебя, но во второй раз я тебя уже не выпущу.

Она не сдержалась и рассмеялась радостным смехом. И обвила руками его шею.

— Ты ведь и так меня похитил! Воспитанный человек сказал бы, что позволит мне уйти, когда я пожелаю.

— Не позволю, — сказал он нарочито грубовато, привлекая ее к себе. — Когда мы поженимся, я тебя ни на шаг не отпущу, так и знай. Тебе от меня не избавиться. Я этого просто не переживу.

— Поженимся? — теперь уже она остолбенела. Как ни странно, она ни разу не думала о том, чтобы выйти за Сина замуж! Только сейчас Джиллиан поняла, что это значит до конца своих дней связать свою судьбу с Сином. Но иначе — зачем же тогда они полюбили друг друга? Ведь она любит его!

Син мысленно обругал себя дураком.

— Я напугал тебя? Извини, я не хотел.

Он поцеловал ее в макушку, потом отодвинулся так, чтобы видеть ее лицо.

— Эти три недели я жил, как в аду. Мне так тебя не хватало!

Джиллиан хорошо понимала его. Она тоже ни на минуту не могла перестать думать о нем. Она вызвала его сюда затем, чтобы сказать ему, как его любит. И, вопреки всему, надеялась услышать, что он ее тоже любит. И Синклер оправдал ее надежды — более того, он предложил ей руку и сердце!

Впрочем, что от этого изменилось? Все по-прежнему в ее власти. Джиллиан вольна принять его предложение или отказаться. Но она не хотела жить без него.

Она подняла на него глаза, в которых сияла любовь.

— Хорошо, Син. Давай поженимся.

Син только тут сообразил, что не делал ей предложения. Он просто сказал «когда мы поженимся», так, словно это само собой разумеется. Куда делись его рассудительность и твердый расчет? Неужели он изменил своему решению никогда не жениться, целиком посвятить себя Лили.

— Спасибо, — тихо ответил он.

— Тебе спасибо! — прошептала Джиллиан. Она никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Теперь она понимала, что в любви к Сину обретет новую, большую свободу. Она сможет забыть обо всех старых кошмарах и устремить свой взгляд в будущее, будущее, сулящее ей любовь и смех, радость и наслаждение.

— Я проведу с тобой всю оставшуюся жизнь, — сказала она. — Прямо с этой минуты.

Он что-то проворчал. Притянул ее к себе и поцеловал долгим-долгим поцелуем, таким долгим, что казалось — он продлится всю оставшуюся жизнь.