Энн Мэтер - Колдовская страсть

С беспомощным жестом она продолжала:

— Ты не можешь так поступить. Почему не может поехать кто-то еще? Почему обязательно должен ехать ты?

Роберт примирительно протянул к ней руки.

— Остынь, Джулия, — глухо сказал он. — Постарайся посмотреть на ситуацию разумно. Ты что думаешь, мне хочется ехать в Венесуэлу?

— Я не знаю, чего тебе хочется, — сдавленно вырвалось у Джулии. — Я… я не могу понять.

Роберт вздохнул.

— Конечно, ты знаешь, чего я хочу, — хрипло бросил он. — Я хочу остаться здесь, я хочу быть с тобой, я хочу жениться на тебе! Я уже слишком давно хочу тебя. Что, ты думаешь, я чувствую?

Джулия с недоверием подняла голову.

— Я уже ничего не думаю! — воскликнула она. — Продолжай! Ты еще не сказал, под каким предлогом ты едешь.

— Черт побери, это не предлог, — резко сказал Роберт. — Это причина! Послушай, я попробую объяснить тебе. Как я уже говорил, я все подготовил для этого проекта. Это мой проект, мое детище. Когда казалось, что все идет гладко, я передал дела Морану. Но, по самым неожиданным причинам, дамбу прорвало, и Моран погиб. Как же, черт возьми, я пошлю кого-то другого разбираться в происшедшем, если я прекрасно знаю, что это моя обязанность?

Джулия сжимала и разжимала пальцы.

— Но, Роберт, сейчас исключительный случай. Боже, ведь все намечено на следующую неделю. Мы не можем все просто так отменить.

— Я и не предлагаю отменять, — сказал Роберт, в его голосе опасно зазвучали враждебные нотки. — Все, что я хочу, — это чтобы ты согласилась на отсрочку.

— Отсрочку! — Джулия нервно кусала губы. — А как ты думаешь, что скажут люди?

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что я сказала. — Джулия покачала головой. — Разве ты не понимаешь? Ты что, слепой? То, что ты сейчас едешь на эту работу, станет для всех доказательством того, что между нами все кончено! Что отсрочка — это первая стадия разрыва!

— Не говори ерунду! — Роберт раздражался, его нервы были на пределе из-за неожиданной помехи его планам. — Отсрочка не будет долгой, месяц, может — два.

— Два месяца! — Джулия отвернулась. — Пусть поедет кто-то еще.

— Не могу. — Он был непоколебим. — Джулия, я старался тебе все объяснить. Если ты мне не веришь, я не знаю, что еще говорить.

Джулия опустила голову.

— Как я могу верить тебе? Твоя мать знает об этом?

— Да, знает.

— Думаю, она в восторге, — с горечью пробормотала Джулия. — Как бы там ни было, у нее будет еще несколько недель на то, чтобы убедить тебя, что ты совершаешь самую большую ошибку в жизни, так?

— Джулия… — В голосе Роберта звучала мука, он положил руки ей на плечи и постарался повернуть ее к себе.

Но она движением плеч сбросила его руки и отбежала подальше.

— Не трогай меня! — закричала она.

У Роберта от злости перехватило дыхание.

— Джулия, ты ведешь себя глупо! Ты ведешь себя так, как будто я стараюсь увильнуть от женитьбы.

— А разве нет?

— Нет! — В этом слове прозвучало яростное отрицание, но Джулия была слишком несчастна, чтобы мыслить логически.

— Я хочу домой, — грустно сказала она.

— Джулия! — Он был взвинчен. — Ты не можешь так просто уйти. Мы еще не закончили разговор. Нужно договориться, как мы известим знакомых об отсрочке.

— Я хочу домой! — повторила Джулия, повернувшись к нему. — Делай как знаешь. Меня это все равно не касается. Все организовала твоя мать.

— Я не могу позволить тебе вот так уйти, — с тяжелым вздохом сказал Роберт. — Джулия, веди себя разумно! Я люблю тебя. Для тебя это что, ничего не значит?

— По-видимому, нет, — презрительно сказала Джулия.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты любил меня, ты бы не поступил так со мной, с нами! — Джулия с мольбой посмотрела на него. — Роберт, пожалуйста, пусть поедет кто-то другой. Питерс, например. Или… Лайонел Грант.

— Нет. — Роберт был непоколебим. — Джулия, мне нужно ехать. Смирись с этим.

— Никогда!

Она знала, что наутро она остынет и пожалеет, что выдвигала ультиматум, но сейчас она думала только о том, что в следующую субботу ей не придется войти в церковь Святой Маргариты в роскошном атласном платье, которое мать Роберта приготовила для нее, с букетом из белых роз, не придется уехать на Карибское море в экзотический медовый месяц. Это было по-детски, но, по сравнению с Робертом, она и была ребенком — тогда.

Роберт с отчаянием осмотрелся, как бы в поисках слов, которые подтвердят его правоту.

— Джулия, ты не можешь так поступить со мной, — хрипло сказал он. — Я… Боже мой, ты нужна мне.

— Правда? — подколола она. — Вот уж не подумала бы.

— Что ты имеешь в виду? — сверкнул он глазами на нее.

Джулия покачала головой:

— О, ничего. — Она начала понимать, что Роберт уже тоже на пределе. Она пошла к двери. — Я хочу домой. Ты отвезешь меня, или мне придется идти на станцию и ждать поезда?

Роберт смотрел на нее с нарастающей злобой.

— Ты еще никуда не едешь, — непреклонно заявил он. — Я уже сказал, нам надо договориться об отсрочке.

— Мне это не надо, — возразила Джулия, потянувшись за пальто и скользнув руками в рукава.

Тогда Роберт двинулся вперед, его гнев прорвался наружу. Он поймал ее за предплечья, рывком притянув ее тело к себе так, что она чувствовала все его напряженные мышцы, которые прижимались к ней. Тогда он наклонил голову и прижал рот к ее рту в поцелуе, который был так же груб, как и неожидан. И все-таки, несмотря на это, тело Джулии живо отозвалось на него, и ее губы слабо раскрылись.

Когда он вдруг поднял голову, она не заметила, как напряглось его лицо, а видела только холод в глазах.

— Так как? — требовательно спросил он. — А теперь скажи, что ты не выйдешь за меня замуж!

Джулия отпрянула и посмотрела на него. Ей до боли хотелось сказать, что он прав, что она будет его ждать столько, сколько он хочет, но презрение, сквозившее в его голосе, не дало ее признаниям оформиться в слова. Вместо этого она вела с ним бесполезную борьбу, стараясь освободиться, вытащить кулаки и сбить ими это презрение с его худого смуглого лица.

— Нет, я не выйду за тебя! — яростно воскликнула она. — Я… я тебя ненавижу!

Глаза Роберта потемнели, он твердой рукой обхватил ее за голову и снова притянул ее рот к своему, его поцелуй был более яростным и жестоким, чем предыдущий, — так он выражал злость и презрение к своей зависимости от нее.

Но Джулия этого сразу не поняла. Для нее он просто вымещал так на ней свой гнев, и, хотя ее искушали его настойчивые попытки заняться с ней любовью, она отчаянно старалась отодвинуться от него.