Эффект Грэхема - Эль Кеннеди

Райдер нас прикрыл, сунув парню десятидолларовую купюру.

Я поднимаю брови, глядя на него.

— Тот еще транжира, — бормочу я, когда машина исчезает.

Он пожимает плечами.

— Эти бедняги в основном выживают на чаевых. Это меньшее, что я мог сделать.

Мы проходим через арочный проход к богато украшенным парадным дверям.

Райдер неловко тянет себя за воротник.

— Что теперь?

— Теперь мы общаемся.

— Пристрели меня, — умоляет он.

— Как ты относишься к убийству-самоубийству? Я могла бы легко убить тебя, но я не думаю, что смогу покончить с собой, поэтому тебе нужно будет убить меня, а после этого позаботиться о себе. Тебе комфортно будет так сделать?

Он смотрит на меня.

— Забудь, что я что-то сказал.

Мы входим в шикарный вестибюль, бок о бок, но с расстоянием в полметра между нами. Здесь пахнет деньгами. И выглядит ими, благодаря стенам, обшитым панелями из красного дерева, и белому мраморному полу. Мы называем свои имена возле столика, спрятанного в конце вестибюля, затем следуем по неброским указателям, установленным на мольбертах, в главный бальный зал. Там нас окружает море людей в смокингах и платьях.

Полуформальный, твою мать. Очевидно, все оделись в блэк тай.

Каждая свободная женщина, которую мы встречаем, восхищается Райдером. Обычно так и происходит с высокими великолепными мужчинами, но еще есть атмосфера, которую он излучает. Все мужчины здесь — ловкие, богатые профессионалы. Они бизнесмены, юристы, врачи. Тогда как Райдер… В нем есть что-то дикое. Это едва сдерживаемая мощь его тела. То, как он ходит. Напряженность в его глазах. То, как выражение его лица передает, что ему на всех насрать и он не беспокоится, что пришел сюда. Энергия плохого парня засасывает тебя каждый раз. Женщин это привлекает. Большинство мужчин тоже.

— Джиджи Грэхем! — На нашем пути появляется коренастый мужчина в накрахмаленном костюме и с седеющими на висках волосами.

Я смутно узнаю его, но не могу вспомнить его имени.

— Джонас Доусон, — говорит он, представляясь. — Моя фирма представляет фонд вашего отца.

— А, точно. — Я притворяюсь, что вспомнила этот факт. — Рада снова видеть вас, мистер Доусон.

Еще пять шагов, и нас останавливает другая незнакомка, которая считает себя моей лучшей подругой.

— Джиджи, так приятно тебя видеть! — гремит крупная женщина, сжимая обе мои руки в своих. — Бренда Ярден, главный офис Брюинз. Мы встречались в прошлом году на мероприятии по случаю открытия для других игроков номера, под которым играл твой отец.

— Конечно. — Я притворяюсь, что и это помню тоже. — Я указываю на Райдера. — Это Люк Райдер. Со-капитан мужской команды Брайар.

— Рада с тобой познакомиться. — Ярден быстро пожимает ему руку, прежде чем снова повернуться ко мне. — Мы слышим шепотки о Зале славы, и мы очень взволнованы. Что твой отец думает обо всем этом?

— Ну, это же зависит от отборочной комиссии, — напоминаю я ей. — Не уверена, что папа имеет какое-либо право голоса по поводу того, будет ли он номинирован.

В следующей ловушке участвует трио мужчин-спонсоров, которые допрашивают нас о том, рассчитывает ли Чед Дженсен выиграть “Замороженную четверку” в этом году. Я не знаю, почему они думают, что я могу говорить за Дженсена, и я не могу рассказать много подробностей о мужской команде, потому что, на самом деле, я в ней не играю. Но от Райдера помощи никакой, поэтому я минут десять болтаю без устали, прежде чем они милосердно уходят.

В течение следующего часа мы слоняемся по бальному залу, как безмозглые роботы, в то время как я притворяюсь, что меня волнуют спонсоры и то, что они мне говорят. Я единственная, кто рекламирует команду, поэтому к тому времени, когда нам удается остаться в тишине наедине, у меня срывается голос.

Я беру два изящных бокала шампанского у официанта в черной униформе с красным галстуком-бабочкой.

Райдер начинает:

— Я не хочу...

— Это не тебе, - ворчу я.

Я выпиваю залпом первый бокал перед повеселевшим официантом и оставляю его пустым на подносе. Как только он уходит, я отпиваю из второго бокала.

— Полегче, партнер, — предупреждает Райдер.

— Партнер? Так вот что это? Партнерство? Потому что я вижу, именно я занимаюсь всей этой шумихой вокруг Брайара. И, кстати, ты везешь нас домой, потому что я планирую выпить еще штук десять таких.

— Я говорил Дженсену, что не силен в этом дерьме.

— Ага, и ты даже хуже. Улыбка тебя убьет? — Я смотрю на него поверх края своего бокала. — Я видела, как ты это делаешь, поэтому знаю, что твое лицо способно так расположить мышцы.

Он прищуривает глаза.

Я замечаю еще одну небольшую группу спонсоров, направляющихся к нам. Мы — чистая, четкая цель.

— О боже, нет, — стону я. — Мне просто нужно пять минут тишины.

— Иди сюда. — Райдер берет мой бокал с шампанским и ставит его на поднос проходящей официантки, затем берет меня за руку.

Следующее, что я помню — он тащит меня через бальный зал к сцене. По обе стороны от него есть занавешенная зона, загораживающая два ряда ступенек, ведущих к кулисам. Я моргаю, и внезапно мы оказываемся за занавесками. В полной темноте.

— Лучше?

Его грубый голос щекочет мне ухо.

Я сглатываю, мой пульс учащается от осознания того, что мы с Райдером стоим в темноте, всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Это было не то, что я имела в виду, — бормочу я сквозь свое бешено колотящееся сердце.

— Ну что ж. Лучшее, что смог сделать.

Я перевожу дыхание и на мгновение замолкаю. Музыка в бальном зале теперь приглушена, не только из-за занавеса, но и потому, что мое сердце продолжает бешено колотиться о грудную клетку. Меня окружает его аромат. Древесный и пряный, с ноткой кожи, которую я нахожу странной, потому что он не одет в кожу. Он восхитительно мужской. Наверное, мне не следовало бы наслаждаться этим так сильно, как сейчас.

— Я тебя не понимаю, — признаюсь я.

— Нечего понимать. — Он пожимает плечами, и это действие заставляет его плечо прижаться к моему.

— Серьезно, я не могу понять, притворяешься ты или нет этим ворчливым мистером молчуном. Какой-то крутой образ ты разыгрываешь.

— Звучит так, будто это требует больших усилий.

— Именно, и именно поэтому я