Долина кукол - Жаклин Сьюзан

когда-то работала певичкой в бистро, принадлежавшем Тони Лагетта, и она была от него без ума. Но он был итальянцем и католиком, имел жену и семерых детишек. Конечно, он ее трахал, но не более того. Когда же она прославилась после своего первого шоу, появился Генри Беллами и заставил ее бросить Тони. Если бы его жена подала в суд, это могло бы повредить ее репутации, а она уже становилась известной и не могла себе этого позволить. Последовал долгий роман c Генри, но она по-прежнему тайно встречалась c Тони. Все кругом прекрасно всё знали, один лишь Генри ни о чем не подозревал. Он оставался ее администратором, и он-то и сделал из нее звезду и миллионершу. Затем Тони нашел себе другую бабу, и Хелен так ошалела, что выскочила замуж за первого встречного, за этого самого художника. К тому времени такие забегаловки, как это бистро, все повывелись, а Тони открыл лавочку пошикарнее, франко-итальянский ресторанчик, и Хелен стала туда водить своего художника и обжималась c ним на глазах у Тони, чтобы заставить его ревновать. По-моему, можно сказать, что ее тактика сработала, если художник в один прекрасный день застал ее вместе c Тони, отмечающими, так сказать, свое примирение… Художник ее бросил, но он после этого стал совершенно другим человеком. Он попробовал было снова жениться, но кончилось это плохо, ведь он уже превратился в беспробудного пьяницу.

– И где же ты понаслушалась этих сказок?

– Историю c Тони я слышала еще тыщу лет назад. Это надо же! Всякий раз, когда в разговоре всплывало имя Хелен, ее все называли «подружка Тони», а про Генри Беллами и ее первого мужа мне порассказали ребята из нашего шоу. Все знают…

– Опять ты за свое! – нетерпеливо перебила ее Энн. – Ты всё знаешь, как и все, но только через слухи и сплетни. И подобно остальным, передаешь эти басенки дальше всем, кто пожелает слушать. Слухи и обрастают новыми подробностями, как снежный ком. А ты что, сама при этом присутствовала? Ты сама видела их вместе, Хелен и Тони? А я c ней самой разговаривала и знаю, какие чувства она испытывала к своему мужу. Согласна, наверняка Хелен имеет определенные неприятные стороны. По-моему, слава пришла к ней слишком стремительно, и ее талант не успел еще облагородить некоторые нелучшие черты ее характера. Он вынес ее наверх и сделал звездой, но в душе она продолжает оставаться простой девчонкой из Нью-Шошели. Она старается казаться несгибаемой и упрямой из боязни, что кто-нибудь сможет причинить ей зло.

– Ладно, сдаюсь! – сказала Нили. – Она достойна обожания и вообще сама кротость. Похоже, что вы обе будете ходить теперь друг за другом, как нитка за иголкой, и ты, сдается мне, единственный человек, который ее понимает. Может, ты дашь ей понять, что у второй твоей близкой подружки тоже талантишко имеется. Вдруг она кинет мне парочку-другую лакомых кусочков из шоу.

– Ты, Нили, моя подруга, – улыбнулась Энн, – и никто тебя не заменит, не беспокойся!

– Да, так я тебе и поверила! Могу себе представить, как мы втроем собираемся на посиделки, чтобы вдоволь по-девичьи поболтать. Ну и картинка!

– А почему бы и нет? Подойди к ней завтра на репетиции и скажи, что ты моя близкая подруга.

– Ах, конечно, обязательно подойду! – фыркнула Нили.

– Почему же нет?

– Потому что никто к ней так не подходит, чтобы просто поговорить.

– Попробуй, а вдруг все будет иначе, не так, как ты думаешь?

– Ну как же! Конечно, все будет по-твоему! Может, мне поговорить c ней о том, как лучше стирать чулки и какой порошок она предпочитает – «Люкс» или «Айвори»? Или если она таким образом кайф ловит, я могу дать ей постирать несколько своих грязных комбинаций. Вот была бы умора!

– Спокойной ночи, Нили!

– И тебе того же. Но, Энн, я говорю серьезно. Если эта славная дружба продолжится и у тебя появится такая возможность, замолви за меня словечко. Хоть попытайся. Прошу тебя, пожалуйста!

– Вот это я назвал бы необыкновенным квартетом, – сказал Джордж Беллоуз, кладя на стол перед Энн утреннюю газету.

В глаза ей бросилась огромная фотография, сделанная накануне вечером в «Эль-Марокко». На ней Хелен выглядела как-то нелепо-вульгарно, Джино, по своему обыкновению, широко ухмылялся, а Аллена наполовину не было видно. Самой же Энн фотограф явно польстил, она получилась лучше всех и выглядела потрясающе.

Энн заставила себя улыбнуться и, просмотрев записки, оставленные у нее на столе, спросила:

– Кто такой Ник Лонгуорт?

– Ему принадлежит одно из лучших в городе ателье фотомоделей и манекенщиц. А почему ты спрашиваешь? Он что, приглашает тебя работать у него?

– Да не знаю. Я только что пришла и увидела все эти записки c просьбой ему позвонить.

– Эта работенка как раз для тебя, ведь ты прирожденная фотомодель. Рано или поздно ты бы все равно стала ею. От судьбы никуда не денешься – кисмет, как говорят турки.

Джордж взглянул на кольцо у нее на пальце, но в этот момент у нее на столе зазвонил телефон, и, махнув ей рукой, он удалился к себе в кабинет.

Звонил Аллен. Он сразу спросил:

– Ну, пришла в себя после вчерашнего?

– Вечер, по-моему, прошел чудесно, не так ли? – весело ответила Энн.

Аллен ничего не ответил, в трубке долго было тихо, так что Эллен пришлось сказать:

– Аллен, ты слушаешь?

– Мне показалось, что я ослышался.

– Я имела в виду, что мне очень понравилась Хелен Лоусон. – Энн говорила уже как бы оправдываясь.

– И что же тебе в ней понравилось? Неужели ее очаровательные шуточки или изысканные благовоспитанные манеры? Знаешь, Джино тоже не подарок, иногда его только c трудом можно переносить, но он мой отец, и мне приходится c этим мириться. Но что касается Хелен…

– Мне твой отец действительно понравился.

– Не говори это из вежливости, Энн, не надо, я все прекрасно понимаю. Я всегда говорил, что если родственников человек себе не выбирает, то друзей-то может и должен.

– Аллен, ты говоришь ужасные вещи.

– Почему ты так решила? Я просто честен c тобой. Если бы я познакомился c Джино и он не был бы мне родственником, я счел бы его человеком весьма несдержанным на язык и вообще противным и невыносимым. Конечно, я восхищался бы его деловой хваткой ничуть не меньше, чем я восхищаюсь Хелен на сцене. Но в обычной жизни я вполне могу обойтись без них обоих. Как только мы поженимся, мы подыщем себе совершенно новый круг общения, людей респектабельных и воспитанных. Вечером