Измена. Мое сердце - лёд (СИ) - Лена Тэсс

Еще хочу, чтобы мой… наш будущий ребенок родился здоровым.

Чтобы он родился.

Может быть время пришло. Нужно сказать ему. Нужно… Но я не успеваю.

- А меня? Таня, я тебе говорил и скажу снова, что хочу тебя. Только тебя хочу. И больше ни мне, ни нам никто не нужен.

От этих слов внутри все обрывается.

- Понимаю. Я… я подумаю, - отвечаю ему и опрометью выскакиваю из кабинет.

В спину мне летит его: «О чем?». Это претензия, недоумение, протест.

Но останавливать меня никто не торопится.

Глава 20

Миша.

Миша был уверен, что еще немного и он закончится. Вообще. Совсем. Вот прямо здесь.

- Еще ускорение! - орал Ильясов. - Дайте финалочку! Проигравшие отжимаются тридцать раз.

Ой, бля. Ну уж нет.

Короткий взгляд на напарника - сегодня это Костя Быстров - передача. «Быстрый» промазал. Миша мог бы и сам, но у того позиция убойная. В итоге процент его реализованных шайб так и остался минимальным, а стопроцентно голевую передачу не засчитают, пусть даже это всего лишь тренировка.

Тренер их гоняет не просто так - Громов все понимал и терпел, сцепив зубы. Никто в команду не был против такого режима, хотя все прилично задолбались, а финальная серия еще даже не началась.

Свисток.

- Закончили! Все сюда, проигравшие начинают отжиматься и вникать, - пробасил Ильясов.

Миша принял упор лежа. Чертов Быстров, могли бы сравнять и даже отыграться. А теперь… Раз, два, три…

- Завтра у нас первая игра в финальной серии. «Звезда» - команда нам знакомая, побеждать ее можно, нужно и вполне нам по силам. Все мы знаем как они играют, но это не значит, что их тренерский штаб протирает портки на скамейке.

- Но они считаются фаворитами, - выдохнул Тихонов.

Миша усмехнулся, поднимаясь на ноги. Тридцать отжиманий! Он просто мечтал добраться до раздевалки, а сейчас придется выслушивать целую лекцию благодаря длинному языку капитана. Вот срань!

- Спасибо за напоминание, Савелий, - кивает Ренат. - Но для особо внимательных и крайне одаренных замечу, что вначале сезона «Атлант» был не просто в аутсайдерах, а еще ниже. Ниже плинтуса, товарищи. Я принял вас на воспитание, как разнузданный цирковой балаган. Скажу сразу - пришлось тяжко и до сих пор с вами, оболтусы, не сладко. Но попытка вытащить команду не просто в плей-офф, но даже довести до финала удалась, а значит вам под силу разнести «Звезду» на молекулы. В выскочек может никто не верить, но именно такие команды творят историю.

Тихонов молча кивнул, соглашаясь с тренеров, а Миша лишь усмехнулся.

- Я сказал что-то смешное, Громов?

- Нет. Просто «Звезда» не та команда, которая позволит «выскочкам» вроде нас легко прогуляться вдоль их ворот.

Ильясов хищно усмехнулся.

- Хорошо, что ты это понимаешь. Надеюсь, что каждый из вас придерживается такого же мнения? - требовательно спросил Ренат.

Парни синхронно закивали.

- Сейчас все в душ и отдыхать. Проигравшие собирают инвентарь. Сбор на игру в час дня, здесь быть в двенадцать - разберем стратегию на первую игру серии и дам установку. И постарайтесь отдохнуть, пожалуйста.

Команда потянулась в раздевалку. Миша помогал собирать шайбы, конусы, шины, поэтому покидал коробку одним из последних.

- Зайди ко мне после раздевалки, - попросил Ильясов, когда Громов проходил мимо него.

Он не мог знать наверняка о чем тренер хочет поговорить, но догадывался. Варианта всего два - игра и место Громова в команде или о маме.

Первое предпочтительнее. Миша искренне не хотел становится во второе звено и связку с Костей. У них с Быстровым коннекта не случилось от слова совсем. За пределами льда парни отлично ладили, но в игре чего-то не хватало. К тому же Быстров действительно не умел реализовывать стопроцентно забивные моменты.

За что Ильясов держал его в команде? За отличную работу в защите. Он не тафгай, но наводил на соперников страху. А его умение «разбросать» нападающих по углам стало за этот сезон почти легендарным.

Что же до отношений тренера и мамы… у них уже был такой разговор.

Громов не был слепым - он знал, что между ними что-то не заладилось и, положа руку на сердце, не возражал если так все и останется.

Маме хотелось, чтобы Миша поступил в хороший ВУЗ и получил престижную профессию. Громов собирался после школы не в лучший университет, а в тот, куда возьмут по баллам. И лучше в Москву, потому что там самые крепкие юношеские сборные при хороших клубах.

А еще он знал, что несколько скаутов посещают матчи, чтобы присмотреть свежачок.

Собственно все об этом знали, но никто не знал когда именно они приезжают и по какому принципу ведут отбор.

Но если предположить, что на него обратят внимание, то он захочет уехать, и было бы здорово, чтобы мама сделала тоже самое. Ей оставаться с бабушкой в одной квартире никак нельзя. Она там просто зачахнет. Тренер не торопиться предложить ей жить вместе - может это и хорошо, она ведь только рассталась с Глебом - года не прошло! Что ей тут делать? В Москве такие возможности для ее профессии! Вкручивай людям мозги на место, получай за это деньги.

Миша был уверен, что там мама найдет себе место и будет счастлива.

С такими мыслями он оказался у двери тренерской и постучал в нее.

- Проходи, садись.

Формально Громов уже вошел, но раз тренер просит присесть, значит разговор будет серьезным. И нет, не про маму.

Миша сделал то, что просил Ренат.

- Как играется?

Парень пожал плечами.

- В рабочем режиме.

Ильясов усмехнулся.

- Щенки. Вы про рабочие режимы слышали только из «Молодежки». Нафантазировали себя велики и непобедимыми, а теперь нос задираете, - выдал тираду, скрестил руки и уставился на парня напротив так внимательно, словно собирался разобрать его по косточкам.

Мише даже стало как-то н епо себе, хотя за последние полгода ему казалось, что он привык ко всем этим «приколам» тренера.

Он мог так вызвать и поговорить с каждым из команды. Про себя этот своеобразный жест парни величали «рандеву с дрессурой», потому что никто не возвращался после такого прежним.

Исключительно возвышенными и одухотворенными.

Или выставленными из команды.

На счет последнего Миша не переживал. Ренат, конечно, мог выкрутить какой-нибудь крендель, но вряд ли рискнет сейчас избавляться от своего главного козыря в противостоянии