(Не) в активном поиске - Галина Кор

пожимая плечами и активно работая челюстью. — Все! Если я еще что-то положу себе в рот, то лопну...

— И как ты дожила до своих лет и не… ты ведь такая… тебя трудно не заметить, — в каждом слове — восхищение. И это подкупает. Становится немного неловко, ведь я не привыкла, чтобы меня нахваливали. Всю мою жизнь меня с мужчинами связывало просто общение, иногда дружба, но… Может я не умела ловить их посылы? Неправильно воспринимала? Хотя, я рада, что именно Макс стал моим проводником во взрослый мир. Все произошло осознанно. Не впопыхах или под воздействием спиртного; не потому, что все подружки уже… а я одна осталась «не осчастливленная», а потому, что появился тот, с кем мне захотелось стать ближе.

— Жила-жила, и вот… дожилась, — развожу руки в стороны. — Ты огорчен этим фактом? — Молчит, не опровергая и не подтверждая. Только смотрит как-то странно… с задумчивой улыбкой. Она мне ни о чем не говорит, поэтому выдаю свои, только для меня логичные предположения. — Понятно, что ты ожидал немного другого. Уверена, что девушки с опытом более раскованы и знают, как доставить удовольствие мужчине… Мне в этом плане еще учиться и учиться… Не суди строго. Одно могу сказать в свою защиту — я старалась. Кряхтела от души! Со временем чему-то, да научусь.

— Всегда мечтал работать преподавателем, — ох, уж этот взгляд с хитринкой.

— Да, профессор, я буду старательной ученицей, — подыгрываю ему.

Возвращаемся обратно в кровать. И вот сейчас бы уснуть сном младенца под боком у Максима, но меня, как истинную… Как будет называться та, которая с Венеры? Венерианка? Допустим, пусть будет так… Короче, меня тянет поговорить.

— Макс? А сколько тебе лет?

— Двадцать шесть. Спи, — чмок в висок и прижал к себе плотнее.

— Угу… А мне двадцать три… А у тебя брат или сестра есть?

— Да, брат и сестра. Спи, — укрыл меня одеялом под самый подбородок.

— Сплю-сплю… А у меня сестра. Катька. Ей уже тридцать два. А у тебя родители вместе живут? — сопит на ухо. Так не пойдет. Пихаю локтем в бок.

— Ууу…

— Родители твои вместе живут или в разводе? — повторяю вопрос, а он громко вздыхает, сама обреченность.

— Вместе… Уже сорок лет вместе. И вот она его точно также… — уплывает, так и не закончив фразу. Я так понимаю, что мама его папе спать тоже не дает…

Ладно, пусть спит. Хотя у меня еще масса вопросов. Интересно, а как звали его девушку? А одна ли она у него была?

И вот оно мне надо? Сама понимаю, что глупости… и хорошо, что не спросила. Это даже не интерес, и не проснувшаяся ревность… просто дурость. Мне хочется понять, как такого замечательного парня можно было упустить? Или он что-то делал не так? А как? Может то, что для нее проблема, для меня пыль? Дура-дурой… это я про себя. И какого лешего я переживаю о какой-то незнакомой идиотке? Ушла, бросила… ну и бздашек-кучеряшек с ней…

И почему это противное солнце светит мне прямо в глаз? Накрываюсь с головой и пытаюсь вернуться в тот сон, где мое воображение нарисовало радужное будущее. Но ничего не получатся. Под одеялом жарко, воздуха не хватает, и я просыпаюсь окончательно. Высовываю нос и один глаз, и пытаюсь оглядеться. Я все в той же комнате, в которой засыпала, и это главное подтверждение того, что вчерашний вечер был не сном, а реальностью.

Шарю рукой по второй половине кровати. Пусто. Принимаю сидячее положение и осматриваю комнату. Как оказалось, она светлая и большая. Ночью детали было не разобрать. Сейчас же, осматриваю ее с интересом. И мне нравится. Угу… будто меня кто-то приглашает в ней поселиться… размечталась.

Обращаю внимание на часы, стоящие на тумбочке и показывающие начало двенадцатого. Вот это я поспала… Принцесска, блин! Выбираюсь из кровати и топаю на кухню. Работает телевизор, по-моему, играет та музыка, которую вчера воспроизводил диджей. Макс сидит за кухонным островом и пьет чай из огромной кружки.

— Привет, — крадусь как мышка. Если честно, то я не особо понимаю, как правильно себя вести. Вчера было проще, сегодня ощущается неловкость.

— Привет. Как спалось?

— Отлично. Откинула копыта и… Я хоть не храпела?! — мой неожиданно громкий вопрос смешит его.

— Нет, только мило посапывала. Я испек банановые панкейки, будешь?

— Панкейки… — повторяю, будто зачарованная, — буду… хоть и никогда не пробовала.

— Это как оладьи, только на сухой сковороде, — берет чистую тарелку и ставит передо мной, — вот йогурт, вот мед, а это апельсиновый джем, очень вкусный…

— Сам варил? — глядя, как Максим орудует на кухне, легко поверю, что он и варенье варить умеет.

— Нет… Это Соня варит. Она в декрете нашла себе такое хобби.

— Соня?

— Это жена старшего брата.

— Понятно, — да-да, что-то припоминаю из ночного разговора. У него еще брат и сестра… Пробую. — Ууу… вкусно…

— А поехали сегодня со мной к родителям. У нас воскресный ужин намечается.

Давлюсь чаем, который только начала пить. Вот так сразу? К родителям? А там еще и брат с сестрой, и их семьи… Ну нет, я пока к такому не готова.

— Эм… Прости, но я воздержусь. Я… это… как-то неудобно, — пытаюсь подобрать слова и найти подходящую отговорку. — Тем более у меня с дачи должны вернуться родители, а я дома не убралась, занималась… — прикусываю язык, чтобы не озвучивать все свои вчерашние занятия. — Давай в другой раз… хотя бы через полгода, при условии, что у нас что-то склеится.

— Чудо ты, Аня… — смущаюсь под его пристальным взглядом.

— Вкусно, — пережевываю панкейк щедро залитый медом, — ты прямо — хватай и беги. По крайней мере с голодухи с тобой не помрешь…

К трем часам оказываюсь дома. К шести должны вернуться родители. Пылесос и тряпку в зубы, и погнала наводить чистоту.

Понедельник. Прекрасный день! Солнце светит, птички поют, я… опаздываю, но это не мешает мне быть счастливой. Я сама свечусь, ярче солнце. Улыбаюсь миру и прохожим, которые косятся на меня, как на полоумную.

Поднимаюсь на свой этаж и, пробегая мимо ранее пустующего кабинета, замечаю чьи-то вещи. Господи, люди! Теперь я не одна! Радость-то какая!

На встречу идет секретарь гендиректора.

— Здравствуй, Аня.

— Доброе утро.

— Поторопись, через пять минут собрание на третьем этаже. Из лифта, направо.

— Спасибо, уже бегу. Только вещи брошу.

Залетаю в приемную. Все бросаю. Хватаю блокнот, ручку и телефон, и бегом на третий этаж, здесь расположены совещательные. Влетаю в кабинет последней. Сотрудники рассаживаются. Во главе стола слышен голос гендиректора, но я его