Только ты - Стефани Роуз

мог бы говорить о Бэтмене или пасхальном кролике. Я не помню, как мы фотографировались в нашей гостиной на мое первое Рождество; я у отца на коленях, когда он смотрит на меня такими же большими зелеными глазами, как мои. Я никогда его не знала, поэтому он и не казался мне реальным.

Теперь мы будем рассказывать Джеку-младшему все о его отце, который так же никогда не будет для него реальным. Он не вспомнит Джека-старшего в повседневной жизни, его глубокий заразительный смех, который дразнил всех нас, или как он мог кого-то проучить, за нанесение вреда любимым. Мой двоюродный брат жил и любил самозабвенно, и он оставит после себя глубокую рану в наших сердцах.

Иногда в жизни нет никакого гребанного смысла.

ГЛАВА 21

Мы с Эваном вернулись домой только после полуночи. Мы, как и обещали, пробыли в гостях до кануна Рождества, поэтому реальность происходящего еще не накрыла меня. Думаю, что расклеюсь завтра вечером, в кругу моей семьи.

— Эй, как ты себя чувствуешь? — Эван подвел меня к дивану. Как только мы оказались в комнате, я бросила свой клатч на пол, села рядом с ним и уставилась в никуда.

— Вроде нормально, но желудок немного беспокоит, да и нервы шалят.

Я прижалась к Эвану и обняла его за талию. Когда вечер походил к концу, мне было трудно заставить себя съесть десерт. Возможно, мое тело физически реагирует на недомогание.

— Что ж, Рождество официально наступило. И судя по тому, что ты сказала, меня ждет подарок под елкой. — Эван улыбнулся, заставив меня улыбнуться в ответ.

— Не знаю… Ты был хорошим мальчиком? — Я приподняла брови, когда он встал на колени передо мной.

— О, я был очень… — Эван поднял мою руку и запечатлел нежный поцелуй на тыльной стороне. — Очень… — Он поцеловал другую руку и наклонился ближе. — Очень хорошим мальчиком. — Он прошелся нежными поцелуями по губам и опустился ниже к шее.

— М-м-м… Думаю, ты меня почти убедил.

Эван улыбнулся, продолжая гладить меня по ноге, приподнимая подол платья и продвигаясь легкими поцелуями вдоль моих чулок.

— Под деревом, со стороны радиатора.

Эван замер, встретившись с моим полным желания взглядом.

— Вас так легко сломать, госпожа Тейлор. — Он поцеловал кончик моего носа, и направился к елке.

Мое колено прыгало вверх-вниз, пока он разрывал упаковку. Я долго думала, что же подарить, и надеялась, что ему понравится.

— Пейдж, где ты… — Голос Эвана затих, его глаза расширились. Он был ошеломленным и тихим, и я надеялась, что это хорошо.

— Один из моих клиентов — огромный фанат «Битлз». Я спросила его, где можно получить оригинальную запись «Хэй, Джуд» (Примеч.: Самая популярная баллада британской группы «Битлз», написанная Полом Маккартни в 1968 году, с целью моральной поддержки общего сына Джона и Синтии Леннон — Джулиана, который в то время очень эмоционально переживал по поводу развода своих родителей), и он нашел ее при помощи одного телефонного звонка. Я не была уверена, понравится ли тебе мой подарок, ведь у тебя нет проигрывателя, или, по крайней мере, я его не видела. Но сам Джон Леннон подписал обложку…

Эван перевернул альбом, после чего положил его на мой журнальный столик. Он подошел ко мне, взял за руки, заставляя встать, и обрушил свои губы на мои.

— Спасибо. Я даже не знаю, что сказать… Моя мама, наверное, прыгала бы от счастья, если бы увидела. Это лучший подарок, который я когда-либо получал. Вообще когда-либо. Я так сильно тебя люблю. — Он снова обрушил свои губы на мои, пока мои руки путешествовали по его груди.

Я выправила рубашку Эвана из брюк, и прошлась руками вдоль рельефных мышц его живота и груди. После немного пощекотала его пресс коготками и расстегнула штаны.

— Знаешь, что я всегда хотела сделать? — Я лизнула его губы, а он потянул за край моего платья.

— Что именно? — произнес Эван шепотом, помогая мне освободиться от платья.

Он нежно прошелся руками по моей груди, вслед за платьем последовали чулки и трусики, потом он прошелся поцелуями по моему голому телу. Стон вырвался из меня, я откинула голову назад и обхватила его руками, прижимая еще ближе к себе.

— Заняться любовью под елкой.

Мои колени подогнулись, когда язык Эвана нырнул в пупок и приблизился к тому месту, где я хотела его больше всего.

Эван, расстегнул мой бюстгальтер и бросил его на пол.

— Подожди… — произнесла я дрожащим голосом, когда Эван обхватил мою грудь и прошелся большими пальцами по набухшим соскам.

— Мне кажется несколько несправедливым то… что я всегда первой оказываюсь голой.

Я расстегнула ремень и вытащила его из петель брюк. Он приземлился где-то на полу рядом с кучей моей одежды. Расстегнув рубашку, я прошлась языком вдоль торса к ключицам, каждый раз открывая все больше голой плоти.

— Черт, Дейзи… — Эван обхватил мое лицо, чтобы поцеловать, но я вырвалась назад и потрясла головой.

— Я еще не закончила. — Я сняла рубашку с его мускулистых рук. Он очень красивый.

— Я люблю, когда ты так смотришь на меня. — Эван посмотрел на меня из-под опущенных век и собрал мои волосы в кулак, пока я проходила губами по его телу.

— Как именно? — Я посмотрела на него из-под опущенных век.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Так, как будто хочешь съесть меня живьем. — Его дыхание замерло, когда я прошлась губами по его плечу и слегка укусила за бицепс.

— Ты очень вкусный. — Я облизала губы и пожала плечами. — Может остаться след. Извини.

Я засунула руки за пояс его боксеров и сняла их вместе с брюками.

Потом опустилась на колени перед Эваном и попыталась не пускать слюни на большую эрекцию, которая доставала до пупка.

— Что ж, сейчас я тоже голый, как ты и хотела. — Голос Эвана был низким и хриплым, он погладил меня по щеке и пропустил мои волосы сквозь свои пальцы. — Что ты будешь делать с… Блядь, Пейдж.

Я провела язычком вдоль члена, а затем взяла его в рот, одновременно рукой обхватив вокруг основания. Эван был слишком большим, чтобы я могла взять его всего. Он был только наполовину внутри, а мне уже пришлось бороться с рвотным рефлексом. Поэтому я подалась назад и обхватила губами головку, начиная лизать и сосать ее, время от времени принимая глубже. Я улыбнулась стонам удовольствия моего шестифутового парня, пока он руками попытался максимально приблизить меня к себе.

— Боже, этот рот просто неотразим… Вот так… Да, хорошо… Так чертовски,