Агатовый браслет - Екатерина Владимировна Овсянникова

он себя балует, когда хочется срочно перекусить. Остальную сытную еду ему я сама готовлю – он мне продуктов приносит с запасом, а я ему даю домашней еды. Сейчас я уже стара стала, не могу уже готовить часто вкусные ужины, а вот ты… – женщина большим пальцем указала на свой дом. – Может тебе тогда яиц дать? Испечешь ему пирог с вареньем.

От радости я аж просияла. Точно! Пирог! И мука в дело пойдет, и варенье… И не понадобится другу тогда грызть суховатое печенье!

– Было бы здорово! Только вот есть одна проблема…

– Какая?

– Я не очень умею пироги печь, – смущенно промямлила я, потеребив руками юбку платья.

– Ой, так это дело поправимое! – усмехнулась Зельда. – Идем, я тебе рецепт дам и покажу, что да как.

На том мы и порешили. Менее, чем через пару минут я уже стояла на кухне соседки с вареньем и мукой. Женщина тщательно наблюдала за моим самочувствием, а так же подсказывала как и что делать. Вскоре мы обе с улыбкой до ушей ставили выпекаться пусть и небольшой, но аппетитный на вид пирог.

– Вот видишь, не так уж и сложно, – Зельда шутливо мне подмигнула и направилась во двор в сторону не достиранного тазика. – Иди пока домой, отдохни. Как пирог испечется, так сразу принесу.

Кивнув в знак согласия, я зашла обратно в дом Генриха и пристроилась на уже привычном диванчике. На волнистой и потрепанной обивке моему взору также предстало знакомое пятно. Похоже, я и вправду испачкала диван, когда уселась сюда в мокром и грязном платье. Навязчивая мысль об этом никак не выходила из моей головы, и решение я видела лишь одно: я не успокоюсь, пока не очищу диван!

В маленьком железном тазике, который Генрих использовал для ухода за мной во время жара, я развела воду с пеной и принялась отмывать злополучное пятно. Терла яростно, рыча на него и шипя… Так в итоге увлеклась, что голова снова закружилась. Почувствовав возвращение болезни, я взяла тазик в руки, чтобы вылить грязную воду, но неожиданно ноги мои подкосились и с громким звоном железка полетела на пол, образовав на полу пенную лужу.

Весьма не вовремя на пороге возник хозяин дома с плетеной корзиной в руках. Внутри меня в этот миг все сжалось от волнения в ожидании хорошей взбучки. Увиденное ему наверняка не понравится.

– Эрика? Что ты делаешь? – игнорируя лужу на полу, Генрих подскочил ко мне, бросил рядом корзину и ладонью коснулся моего лба. – У тебя же снова начинается жар. Разве я не просил тебя отдыхать и ждать меня?

– Я просто увидела пятно на диване и хотела его отмыть, – оправдывалась я, неловко сжав губы.

– И зачем же? – брови друга дернулись вверх от недоумения.

– Это же из-за меня диван испачкался, ведь я в лужу падала. Раз виновата – надо отмыть.

Генрих осуждающе покачал головой.

– Да и бог с ним, с этим диваном, я все равно этого пятна в жизни бы не разглядел, а твое здоровье сейчас куда важнее! К тебе же снова возвращается жар… Разве стоило это пятно твоих мучений?

Его слова тронули меня до глубины души. Впервые вижу, чтобы кто-то так обо мне беспокоился! Его сильная рука прижимала меня к себе, словно родного и близкого сердцу человека. Казалось даже, будто я в какой-то миг услышала, как учащенно забилось его сердце от волнения.

– Идем. Теперь тебе точно нужен отдых.

Заметить не успела, как Генрих подхватил меня на руки. Взвизгнув от испуга, я обхватила его крепкую шею и закрыла глаза. Такого исхода я точно не ожидала.

– Вот так. Сиди здесь, сейчас я тебе кое-что принесу, – напутствовал он, усадив меня на сухую часть дивана и накинув на меня плед.

Краем глаза, хитро поглядывая в сторону кухни, я наблюдала, как друг разбирает принесенную с рынка корзину. Издалека мне удалось разглядеть какие-то фрукты и непонятные бутыльки, напоминающие настойки трав.

Догадки мои подтвердились: через несколько минут Генрих поставил на шкафчик по соседству с оставшимися яблоками две чашки горячего чая и показал мне бутылочки с лекарством.

– По дороге обратно я зашел в целительскую лавку. Настойки тысячелистника и можжевельника мигом поставят тебя на ноги!

С неким удивлением я разглядывала закрытые настойки, в которых плавали травы, а потом тихонько добавила несколько капель каждой в свой чай. Спустя несколько секунд на пороге возникла соседка, держа в руках круглый поднос с пирогом.

– О, вы как раз чай пить сели? Вот вам и угощение будет.

– Что вы, фрау Зельда, не стоило так утруждаться, – смутился Генрих, отставив чашку и подхватив из рук гостьи угощение.

– А это не я готовила, – огорошила парня старушка. – Это Эрике захотелось тебя порадовать, я лишь одолжила ей свою печь.

Друг необычно наклонил голову, будто смерив меня подозрительным взглядом, и ненадолго нахмурился, а потом снова посмотрел на соседку и неловко усмехнулся.

– Понятно. Тогда спасибо, фрау Зельда, что помогли моей подруге управиться с выпечкой.

– Всегда пожалуйста, Генрих, – с улыбкой ответила старушка, хитро мне подмигнув. – Эрика, не стесняйся заходить в гости за рецептом или помощью, чем смогу – всегда подсоблю.

– Спасибо, Зельда, – ответила я, смущенно вжав голову поглубже в плед, словно страус.

– Выздоравливай, – похлопав ладонями, женщина спешно засобиралась на выход. – Приятного чаепития, дети.

После ухода соседки Генрих несколько секунд молча взирал на пирог, будто раздумывал, что делать дальше, а потом пошел на кухню за ножом.

– Не любоваться же нам на него, в конце концов, – усмехнулся он, примеряясь, как бы получше нарезать пирог. Острое лезвие легко вошло в свежевыпеченное ароматное тесто, выпустив наружу свежую ягодную начинку. Ало-фиолетовое содержимое медленно потекло на тарелку, пробуждая тем самым зверский аппетит. Ох, так и слюни пустить недолго! – Ну что ж, давай немного перекусим.

С этими словами каждый из нас взял по кусочку пирога и скоропостижно уничтожил его, запивая горячим чаем. Мой напиток отдавал вкусом трав из-за добавленных в него настоек, но впечатления от совместного чаепития это нисколько не испортило. Еще никогда я не пила чай наедине с мужчиной… Трапезы в приюте просто не сравнятся с ощущениями, которые я испытывала сейчас. Тепло напитка разливалось по телу, заставляя меня позабыть на время о недуге, а при взгляде на добрую улыбку Генриха сердце начинало биться все чаще.

– Кстати, как прошел разговор с Аделаидой? – задалась я вопросом во время нашего чаепития.

– Вполне неплохо, – ответил Генрих, быстро прожевав только что откушенный кусок пирога. – Сначала пыталась язвить, мол чего я сюда притащился,