Ребенок от отчима (СИ) - Леманн Анна

— А ты… — начинает Лиса, но я решаю прекратить непонятную ссору сейчас же.

Это что, вообще, происходит между ними? Что за странная ссора, где каждая просто посильнее пытается задеть другую? Это что с моими девочками тут произошло, что они теперь как кошка с собакой. Шипят и кусаются.

Непорядок!

— А ну, цыц! — восклицаю, прикрыв ладошками рот сразу обеим. — Вы, вообще, что творите, а? Ссоритесь и только хуже друг для друга делаете. Мириам, она беременная и да, ты права! У неё гормоны, и от этого она нестабильна в своих эмоциях. А ты, Алис? Ну что за дела? Чего накидываешься на Мириам? Она же тебе как лучше хочет сделать! Заботится о тебе, переживает, как и твой дядя. Кто, как не они, о тебе заботиться будет? Скажи?

— Мы просто… Ну, так вышло, — мямлит Лиса. — Мириам, прости! Я, правда, психую из-за Рустама. Что за баба у него в инсте? Такие милые фоточки выкладывают и подписи такие тошно-милые… Кать, у него серьёзно с этой блондинкой?

— Эмм… не знаю, — пожимаю плечами. — Нас с Каримом он с ней не знакомил и вроде как пока не собирается.

— Бесит!

— Так позвони ему и скажи о своих чувствах, — мягко советует Мириам, дотронувшись до её плеча. — Или просто поговори с ним. О нём и о тебе.

— Делать мне больше нечего? — бурчит беременная подруга. — Не нужен он мне! Пусть с блондинкой зависает! А у меня скоро лучший в мире мужчинка родится!

— Мириам, можешь подойти на минуту? — разносится по комнате до ужаса пугающий голос Алима, и девушка, замявшись, всё же идёт к нему.

— И это бесит! — говорит Алиса, глядя ей вслед. — Постоянно шушукаются и мне не рассказывают, о чём. Ты, вообще, надолго, Кать?

— Ну, я только приехала сегодня! А так, Карим сказал, что на три недели я к тебе.

— Ну и отлично! А то эти, — указывает на дядю и Мириам. —… часто где-то вдвоём зависают. Хоть бы раз с собой пригласили. Гады!

Три недели, проведённые во Франции, были просто сказочными. Не считая истерик Алисы и её же ссор с Мириам. Но вроде как к концу мне удалось их помирить окончательно. Но это неточно…

Мы много гуляли с девочками, веселились и, кажется… у нашей третьей подруги всё же что-то есть с Алимом. Не могу этого сказать с уверенностью, потому что она постоянно отнекивалась и переводила тему, говоря, что мы с Алисой на фоне беременности крышей поехали. В общем, там тоже пока всё неточно.

Но три недели быстро закончились, и нам пришлось возвращаться. Тем более что Карим требовал нашего возвращения уже через две недели. Уверял, что решил все проблемы, а если точнее, ситуацию с моей мамой и тем, что она нас слила.

До сих пор не верится, что она могла такое сделать!

Это как минимум жалко! В моих глазах она опустилась ниже некуда.

Как так?!

Не хочу об этом говорить. Этого человека больше не будет в моей жизни. И моей памяти.

Теперь у меня дедушка, будущий любимый муж и малышка. И никто больше нам не нужен.

Но одно смущает: мне неловко от мысли, что бывший муж моей мамы — мой будущий. Это странно, необычно и… не по себе. И в то же время мысль о том, что я люблю его, а он меня — радует, окрыляет и заставляет чувствовать себя счастливой и особенной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍До отъезда во Францию я считала, что Карим любит меня только из-за малышки, которую я скоро ему подарю, но там, в другой стране, я поняла, что это не так.

Он часто звонил мне, спрашивал, нравится ли мне, нужно ли что-то. Просил рассказывать обо всём, что я видела за день и что чувствовала в этот момент. Казалось бы, ничего особенного, но нет! В этом жесте столько заботы и любви, что задохнуться от бабочек в животе можно.

Я влюблена и не скрываю этого! Ни от кого! Ни от Алисы, ни от Даны, которая стала часто мне звонить. Подружиться хочет. Но… подружилась со своей падчерицей. И пусть Алиса не рассказала ей о беременности, между ними появились очень тёплые и доверительные отношения. Со мной же… нам обеим неловко. Но думаю, это просто по телефону, а в реальности, сидя напротив друг друга, мы станем ближе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне часто во Францию звонил Рустам. И это было самое забавное и до колик в животе смешное. Потому что Алиса пыталась услышать каждое его слово, прислоняясь к трубке, а Рустам нарочито избегал разговоров об Алисе, словно его это не интересует. И всё же он спрашивал о том, где МЫ гуляли. И что МЫ делали, делаем и будем делать.

— Катюша! — окликает меня дедушка. — А это не тебя с табличкой и цветами встречают? — указывает пальцем в сторону Карима.

Улыбка сама собой возникает на губах при виде мужчины в костюме и с цветами. Даже галстук-бабочку надел.

Рядом с ним то и дело останавливаются девушки и хихикают, что-то пытаются сказать, но он не обращает на них внимания. Смотрит прямо мне в глаза.

— Меня, — тяну ответ довольно.

— Ну так чего стоишь! Беги к нему, — торопит меня дедушка. — Смотри, вон как заждался. Уведут сейчас!

Ничего ему не отвечая, ускоряю шаг и почти бегу к отцу своей малышки. В шаге от него застываю и с нежностью во взгляде рассматриваю табличку:

«Моя будущая жена»

— Я по адресу? — спрашиваю его и кидаюсь к нему в объятия.

Бросив букет Назару, Карим прижимает меня в ответ. Но в его движениях присутствует страх. Ну, он понятен. У меня за эти недели так живот вырос, что больше сейчас на огромный упругий мяч похож. Карим боится его раздавить.

— Это тебе! — Карим возвращает в свои руки букет и протягивает его мне.

— Спасибо, — утыкаюсь носом в цветы и вдыхаю этот вкуснейший аромат. В голове возникает острая необходимость попробовать розы на вкус. Очень сильное желание.

Но я себя сдерживаю, лишь незаметно прохожусь языком по бархатной поверхности цветов.

И Карим это заметил. Если верить его глазам и шоку в них.

— Ну всё! Всё! — начинает дедушка, подошедший к нам. — Дома будете в любви друг другу признаваться и рассказывать, как скучали. Я чертовски голоден!

— Нас в самолёте кормили, — напоминаю ему.

— Разве это еда! — восклицает. — Так… перекус на один раз.

Ничего себе перекус на один раз!

Дружной компанией движемся на выход из аэропорта. Карим обнимает меня за остатки талии, дедушка идёт по другую сторону. А охрана со всех четырёх сторон окружает нас.

Журналисты не прекратили набег?

Я думала, Карим с этим разобрался.

Не прекратили. Понимаю это в тот момент, когда пресса нападает на нас. С микрофонами, камерами и ещё какой-то неизвестной мне штукой.

— Скажите… беременна… вы… — тараторят они все одновременно, не давая и одного вопроса понять.

— Стоп! — грозно рявкает на них Карим. — Я дам вам ответы!

Журналисты мигом затихают, а охрана даёт ему одному пройти к микрофонам и дать комментарий касательно ситуации.

— Да, перед вами моя будущая жена! Екатерина. Да, мы ждём ребёнка!

— А как же ваша бывшая жена? Ольга? — решается ворваться в его речь кто-то из журналистов. — Это правда, что она мать Екатерины?

— Да! Ольга мать Екатерины.

— Вы совратили падчерицу?

— Нет! Я выбрал себе жену помоложе! Старая надоела! Деньги есть, могу себе позволить каждый год жену моложе предыдущей, — произносит Карим и, развернувшись, возвращается ко мне.

— Карим! — шиплю на него.

— Забудь, Кать! Им что не говори, всё перекрутят и сделают из меня монстра. Легче им сказать то, что они хотят слышать, чем что-то доказать.

— А как же твоя карьера? — обеспокоенно интересуюсь.

— Там я всё уладил, — успокаивает он меня. — На редкость понимающие будущие компаньоны попались. Но вскоре они с жёнами придут к нам на ужин. Тебе надо будет организовать всё хорошо и красиво. Но я знаю, что ты справишься с этой важной миссией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А…

— Ах да! Документы о нашем браке уже готовы! Надо тебе только одну подпись поставить. Как только ты её поставишь — станешь мне сразу женой.