Сандра Мэй - Опасный роман

— Разумеется. И не сомневаюсь, что ты все сделал как надо.

— Джерри?

— Да, Дон?

— Я не понимаю… если все это из-за денег Малкехи, то зачем было подвергать ее такому риску?

— А риска никакого не было. Я ведь поручил ее тебе, не кому-нибудь.

— Там, у хижины, он мог ее убить…

— Никогда. Ты бы убил его раньше. А если даже и нет — в кустах сидел я, девушке ничто не угрожало.

— Даже когда она барахталась в реке с крокодилами?

— Еще раз повторяю: она была с тобой. Я уверен в тебе, амиго!

— И что же со мной будет теперь?

Раш посмотрел на Дона ясным и абсолютно безумным взором.

— Это просто, Дон. Теперь ты умрешь.

— И как ты потом ей это объяснишь?

— Не думаю, что она вменяема после таких приключений. Я притащу твой окровавленный труп и буду рыдать над ним, посыпая голову землей. Для пущего правдоподобия дам пожевать тебя крокодилам. Смерть траппера в африканском лесу даже не подлежит уголовному расследованию, забыл?

Дон мрачно покачал головой.

— Помню. Но ведь ты даже не знаешь…

— Брось, сержант. Мы с тобой видели смерть всякую и разную. Зачем мне тебе врать? Ты ранен, едва стоишь на ногах, у тебя жар и лихорадка. Из оружия у тебя нож и карабин за спиной, но его еще надо снять с предохранителя. У меня на коленях заряженный винчестер, и я абсолютно здоров и полон сил…

— Она знает.

— Ничего страшного. Я собирался ей сказать. Нервные окончания такая тонкая штука. Взяли — и заработали.

— Ты не понял. Она знает все. И я тоже. А вот ты наоборот.

— Мистер Фергюсон, интриги — не ваша стихия. Романы пишу я.

— Не читал, извини, недосуг было. Но Малкехи был жив, когда мы с Лили пришли к дому.

— Мы с Лили… как романтично. Ты уже успел ее трахнуть?

— За что ты ее так, Бешеный? Она ведь ни в чем не виновата. Бодался бы с Малкехи…

— Если хочешь знать, мне ее тоже жаль. Попала в переплет, да еще такая наследственность…

— Нет у нее никакой наследственности.

— Пардон?

— Лили не является дочерью Дункана Малкехи.

— Ага, он так вам и сказал: «Не дочь ты мне после того, что сотворила с моими сыночками…»

— Джерри, перед кем ты выделываешься, а? Здесь же нет никого, кроме нас, а я все знаю. И Лили тоже знает.

— Дон, прекрати, пожалуйста. Военные хитрости тебе удавались, не спорю, но уж в деле обольщения…

— Джерри, опомнись. Малкехи и тебе это хотел сказать, да ты ему не дал, полоснул ножом. Лили — не его дочь. Она дочка его старинного дружка, он хотел отдать ей… письма ее палаши, только и всего. Дружок был бедный и честный. Ни о каком наследстве Малкехи речи не идет.

Джереми Раш долго смотрел в глаза Дону Фергюсону, потом опустил голову и усмехнулся. Дон схватился за плечо, которое внезапно едва не свело от острой боли. Раш поднял голову. В стальных глазах горел красноватый огонек безумия.

— Что ж, жаль, очень жаль. Ты сократил срок жизни своей подружки. Не будет у нее свадьбы, платья белого не будет, месяца медового и мужа-красавца. Жаль девчонку.

— Ты не можешь так поступить, Джерри. Отпусти ее. Пусть летит к чертям в свою Англию. Я — другое дело, но она здесь ни при чем!

— Ты смеешься? Какая Англия? Да она донесет на меня еще в аэропорту!

— Она устала и напугана, она уедет и не причинит тебе вреда…

— Ты — баба, Фергюсон. Сопливая баба. И ты мне надоел. Пора тебе умирать.

Он прыгнул на Дона неожиданно и стремительно. Так их всех учили когда-то в тренировочном лагере на границе Анголы, но с тех пор Дон Фергюсон слишком привык видеть Джерри Раша в инвалидном кресле. Кроме того, от жара какая-то пелена застила глаза…

Острая боль полоснула по груди. Винтовка упала в воду. В руках Раша сверкающими дисками вращались ножи, которыми он только что срезал ремни винтовки Дона.

Мужчины закружились в странном и медленном танце. Фергюсон усилием воли заставил свое тело работать. Один нож, одна рука — два ножа, сила и здоровье. Смертельная усталость — возбуждение безумия.

Ох, зря я поперся на болота, мрачно подумал Дон Фергюсон, молниеносно отскакивая назад от очередного выпада Раша. Они кружили по влажной земле, сосредоточенные и смертельно опасные, и восходящее солнце играло на сверкающих клинках. Капоэйра, танец с ножами. Сложнейшая система нападения… Дон Фергюсон был в свое время инструктором Джерри Раша. Учил его искусству, которое нынче обращено против него самого. До чего же красное сегодня солнце… Зря он пошел на болота — Лили без него пропадет… Когда же Раш спятил?..

Лили смотрела из кустов на смертельный танец мужчин и вяло думала о том, что мама оказалась права. Нельзя быть импульсивной. Надо думать, а потом делать, надо сидеть дома и играть в бридж, а по воскресеньям ходить в кино со Стивеном…

Внезапно она вспомнила широкие плечи в синих разводах татуировок и страшные шрамы на жилистом смуглом теле, а еще вспомнила, как уверенно и спокойно она чувствовала себя в этих железных руках. Вспомнила нахальные глаза непонятного болотного цвета, на дне которых носятся золотистые искорки, вспомнила язвительные шутки — и пришла в лютое отчаяние. Если сейчас Раш сделает что-то страшное, то не будет в ее жизни ни этих глаз, ни этих рук, не будет и самой ее жизни…

Раш швырнул Фергюсону в глаза ком жидкой грязи и мгновенно прыгнул вперед. Лезвие проехалось по горлу Дона, и он увидел прямо перед собой безумный оскал Бешеного…

А потом грохнул выстрел, и безумие в серых глазах Джереми Раша сменилось безбрежным изумлением. Из угла рта вдруг показался алый ручеек, и Раш пал на грудь Дона, даже обняв его обеими руками. Через мгновение Дон Фергюсон понял, что на нем сверху лежит мертвый Джереми Раш.

Он почти ничего не соображал из-за жара и боли, но помнил, что вот об этой мокрой рыжей птице еще надо позаботиться… Он спихнул с себя тело своего бывшего друга, с трудом поднялся на ноги и шагнул к Лили. Решительно разогнул тонкие пальчики, судорожно сжимающие мокрый приклад его винтовки, и осторожно забрал у нее оружие.

Потом пригнулся и встревожено заглянул в отчаянные и изумленные зеленые глаза, полные слез и ужаса.

— Э-эй! Прием! Земля, земля, ответьте Хьюстону! Мисс Норвуд! Лили, да посмотри ты на меня! Если ты хлопнешься в обморок, нас обоих сожрут крокодилы. Они уже проснулись, ждут в кустах.

— Я не хлопнусь…

— Лили, посмотри на меня! Вот черт, как ты это сделала? Он же у меня на предохранителе стоял… Ты откуда стрелять умеешь?

— Сэм… Финч… научил… Из папиного дробовика. Папа его потом неделю… порол. А моя мама сказала, что Сэм Финч кончит свои дни в аду…