Распятая любовь - Анна Олеговна Ковалева

состоятельного папика, чтобы без забот жить под его крылом.

Правда, очень немногих хватает надолго. Через несколько лет получают пинок под зад от благодетеля и остаются с тем, с чем пришли. Плачут, рыдают, а потом начинают новую охоту.

Впрочем, мне до всего этого нет никакого дела. Каждый делает свой собственный выбор.

— Ой, — захлопала глазками Анжела, разглядывая живот жены Захарова. — А тебе уже скоро рожать, да?

— Еще два месяца впереди, — довольно улыбнулась та.

— Наверное, вы были шокированы, да? — продолжила жена устраивать допрос.

— В плане? — озадаченно посмотрела на нее Лидия.

— Ну, — Анжела сделала странную гримаску. — Возраст все же… Чем старше мужчина, чем хуже способность к зачатию. Да и потенция с возрастом угасает.

Лидия заметно покраснела, Анжела поджала губки, а мне захотелось хорошенько встряхнуть благоверную и запретить ей открывать рот, когда не просят. Потому что когда дело касалось вопросов моды, современных тенденций косметологии или киноиндустрии, то Анжела была неподражаема. Она могла без устали трещать часами и развлекать окружающих.

В других же случаях она могла брякнуть такую глупость и бестактность, что мне лишь благодаря собственной толстокожести и навыкам профессионального юриста удавалось не краснеть.

К счастью, спасало то, что у очень многих клиентов в спутницах ходили женщины подобные Анжеле. Красивые куклы, обаятельные глупышки, необходимый дорогой аксессуар к имиджу успешного мужчины. Так что всякие возникшие неловкости обычно сводились к смеху и шуткам.

Вот и теперь Виталий лишь загоготал и хлопнул меня по плечу.

— Ну что вы, Анжела, какие мои годы? Я далеко не развалина. Пикассо в семьдесят лет стал отцом. Чем я хуже? Мы с Лидой еще парочку заделать успеем.

А мне тихонько добавил на ухо:

— Да не хмурься ты так, Глеб. Твоя жена очаровательна в своей… эээ… непосредственности.

Непосредственности? Мысленно хохотнул. Так вот как это называется? Непосредственность?

Хотя что уж там, я с самого начала видел, что Анжелка особым интеллектом не блещет. Но и непроходимой тупицей она не была. Такой я бы просто не заинтересовался. А так женское обаяние, веселый склад характера, эффектная внешность, постоянная активность и напористость очень меня привлекли в свое время.

Анжела — дочь Эдуарда Серова, одного из совладельцев фирмы «Штайнер, Серов, Радимович». И если Штайнер предпочитал руководить отделами фирмы в Москве и Лондоне, то Серов прочно окопался в Петровске. Такой раздел сферы влияния.

У семьи Серовых, довольно многочисленной кстати, в городе был крупный бизнес, и Эдуард, хоть и не напрямую, активно участвовал в делах семьи. Предпочитая контролировать город и в финансовом плане, и в юридическом.

Фирма Штайнера и Серова была лучшей в городе, никто с этим поспорить не мог. У нее был самый большой процент выигранных дел. И брали туда только лучших. Меня туда взяли на испытательный срок по протекции отца.

Отец с Эдуардом водили знакомство еще с молодости, вот Серов и взял меня к себе по просьбе друга, после того как я получил лицензию адвоката. А дальше я уже сам добивался права закрепиться в фирме на постоянной основе.

А еще наши отцы мечтали с детства поженить нас с Анжелкой. Но поскольку между нами была разница в семь лет, то я в ее сторону даже не смотрел. Мелкая слишком была. Потом встретил Ланку и меня закоротило. Свидания, любовь, свадьба.

Родители моего выбора так и не приняли. Лане я этого не рассказывал, но прессинговали они меня тогда жестко. Отец угрожал лишить наследства, мать угрожала состоянием своего здоровья. Но поскольку ее манипуляции я знал до мельчайших подробностей, то не повелся на это.

И они нехотя уступили в итоге, хотя к Лане и продолжили относиться холодно. Она это тонко чувствовала и старалась пересекаться с моими предками как можно реже. Каждые наши совместные посиделки проходили натянуто до предела. Недовольные взгляды отца, ехидные подначки матери, обиды и напряженность Ланы, мои злость и раздражение.

И постепенно становилось только хуже. Когда я приходил к родителям один, то сразу же начинались упреки. Мама постоянно упоминала Анжелу, то, какая превосходная растет девушка, как она мне подходит. Что надо было только подождать, а не размениваться на простушек без фантазий и амбиций.

Сперва в ответ на эти претензии огрызался, потом просто пропускал мимо ушей. А потом в нашу контору пришла Анжела.

Я даже залип на пару минут, когда она представилась. Поскольку не очень ассоциировалась эта яркая девушка с пышными формами с той угловатой девчонкой, которую я когда-то знал. Мы даже посмеялись сперва над тем, что я ее не узнал.

Пришла Анжела не одна, а вместе с подругой, которой срочно нужна была консультация по вопросам наследства, и матерью этой самой подруги.

Так что отбросив на время смех и любезности, я попросил ее пригласить потенциальных клиенток.

Дело должно быть превыше всего.

Глава 29

Воспоминания 2

Как выяснилось, у Ирины, подруги Анжелы, недавно умер отец и солидную долю семейного имущества, включая и движимое, и недвижимое, оставил по завещанию своей внебрачной дочери. Причем новое завещание было составлено незадолго до его смерти. В предыдущем же варианте, как заявила новоиспеченная вдова, все имущество распределялось между ней и законной дочерью.

Естественно, ни вдову, ни ее дочь такой внезапный результат не устроил. Они решили оспорить завещание и обратились ко мне.

Просмотрев и проверив предоставленные документы, пришел к выводу, что они в порядке. Оформлены правильно, заверены, подлинны. Оставалась надежда на посмертную психолого-психиатрическую экспертизу, за которую я и уцепился.

И экспертиза показала, что там не все так чисто. В последних анализах, взятых у мужчины при поступлении в больницу, были обнаружены солидные дозы опиатов. Наркотических обезболивающих. И в этот же период было переписано завещание. То есть основание для оспаривания было весомым.

Хотя дело выглядело мутно, стоит признать. Потому что такие сильные вещества выдаются строго по рецепту, и далеко не все агонизирующие онкобольные его могут получить. А тут непонятно откуда взялись неучтенные дозы.

Впрочем, в моем деле, было важно доказать сам факт наличия веществ в крови. Экспертиза дала однозначный вывод, и я упирал на признание недееспособности отца клиентки и признание в силу этого факта завещания недействительным.

В итоге суд внял приведенным доказательствам, постановил признать мужчину недееспособным, а новую версию завещания недействительной.

Счастью вдовы и ее дочери не было предела. Меня это покоробило, конечно, но я просто выполнял свою работу. Решение было принято согласно выводам экспертизы. А вот как и кто давал умершему опиаты, до этого уже не докопаться.