Спаси сердце короля - Фэя Моран

тебе забыть все эти свои «комплименты» и шуточки в мою сторону. Я не собираюсь это терпеть. Ещё одно слово в таком тоне, и я расскажу всё Саре. Вдобавок скажу, что ты приставал ко мне в раздевалке. Ей наверняка это не понравится.

Его улыбка исчезает, и он будто наконец понимает, что перешёл черту. Неужели мне удалось его вразумить?

– Хорошо, хорошо, – говорит он, поднимая руки в знак капитуляции. – Я понял. Больше ни слова.

Я сверлю его взглядом ещё несколько секунд, а затем с неохотой отворачиваюсь.

– Вот и отлично. Давай тогда уже искать то, за чем мы пришли.

Я иду дальше, не заботясь о том, успевает ли за мной Тео или нет. На мгновение даже забываю, что это была его затея: приехать сюда. Парень меня догоняет.

И тут моему взору открывается удивительная красота, и я едва не застываю на месте. В следующем широком зале на потолке написано реалистичное голубое небо с пушистыми белоснежными облаками. Магазины по сторонам сооружены в стиле венецианских домов, какие я видела лишь на картинках, хотя родители часто бывали в Италии, пока маленькая я гостила у Джозефа с Каррен. На улочках стоят фонарные столбы, скамьи, а дальше – разнообразие кафе, магазинов, ресторанов и модных бутиков. Открыв рот, я перевожу взгляд на перила, к которым мы подходим. Прижавшись к ним ладонями, смотрю вниз и вижу искусственный канал, а на нём – венецианские лодки с мужчинами в полосатых кофтах и жёлтых шляпах, держащими вёсла.

– Хочешь прокатиться? – спрашивает Тео, заметив мою реакцию.

Неуверенно перевожу на него взгляд.

– Ты серьёзно?

– Ну типа того.

Вновь обращаю взор на проплывающие под нами гондолы и людей на них. Имею же я право на короткий отдых, верно? Перед тем, как пойду на возможную гибель.

– Ладно, – киваю я, удивляясь своему согласию.

– Супер! Тогда за мной.

Мы направляемся к ближайшей станции гондол, к небольшой выстроившейся очереди. У кассы нас встречает приветливая девушка в традиционной форме венецианского гондольера.

– Добрый день! Сколько вас человек? – спрашивает она с лучезарной улыбкой.

– Двое, – отвечает Тео, доставая кошелёк.

Девушка оформляет билеты, сообщив, что следующая гондола будет готова через пару минут. Тео расплачивается.

– Вот и билеты в Венецию, – усмехается он, протягивая один мне. – Почти настоящие.

Подходит наша очередь. На станции появляется смуглый усатый мужчина, одетый в классическую полосатую рубашку и шляпу. Он улыбается и помогает нам забраться в гондолу.

– Accomodatevi a bordo! – произносит он. – Oggí vi faro fare un giro indimenticabile! [14]

Тео ему отвечает:

– Grazie.

Лодка плавно отчаливает от станции. В воздухе повисает тишина, нарушаемая лишь плеском весла и тихой итальянской мелодией, доносящейся из динамиков, спрятанных в декорациях. И вот мы плывём по искусственному каналу, мимо сверкающих витрин и зрителей.

– Он совсем не говорит на английском? – спрашиваю я тихо у Тео, имея в виду гондольера.

– Хрен его знает.

– Ты вроде говорил, что знаешь Лас-Вегас, как свой член, – колко замечаю я. – Выходит, не так уж и хорошо ты знаешь собственный член?

– Ладно, признаю, – издаёт он смешок. – У тебя не такое уж и отстойное чувство юмора, сахарок.

Я довольно улыбаюсь на это заявление, будто одержала победу, а потом устраиваюсь поудобнее на мягкой подушке.

– Наслаждайся видами, – ухмыляется парень, расставляя ноги и опрокидываясь спиной на края. – Жизнь у нас одна, и нужно уметь наслаждаться ею.

Я стараюсь сохранять в памяти всё, что вижу. В изумлении разглядываю потолок, смотрю по сторонам, на искусственно созданные венецианские жилища; на балконах даже висят горшки с цветами.

– Как давно ты здесь? – спрашиваю я у Тео.

– В Вегасе? – Его лицо принимает задумчивый вид. – Достаточно.

– А где твоя семья?

Незаметно для него я сжимаю кулаки от волнения. Мне хочется слышать ответ, но и не хочется слышать то, над чем я уже долгое время задумываюсь. Тео хитро щурится, словно раскусил меня, молчит пару секунд, затем выдаёт:

– Ты пока не выполнила свою часть нашего уговора, и я пока не обязан тебе что-то о себе рассказывать.

– Ладно, – сокрушённо произношу я. – А откуда ты знаешь итальянский? – Киваю в сторону гондольера, слишком увлечённого плаванием, чтобы обращать внимание на наши разговоры.

– Знаю буквально несколько слов… Что за допрос? – усмехается Тео. – Ты всегда такая любопытная?

– Хочу понимать, с кем имею дело.

– Ты имеешь дело с красивым, харизматичным, умным парнем с классным чувством юмора. Тебе этого недостаточно?

Отрицательно качаю головой. Обращаю внимание на его разноцветную рубашку, на цепочку с камушками, на жёлтые штаны. На его излишнюю веселость. Если он действительно тот, о ком я подумала, я буду очень удивлена. Абсолютная противоположность.

Гондола плавно скользит по каналу, огибая искусственные мостики и проплывая мимо витрин магазинов. Гондольер вдруг начинает рассказывать истории о Венеции, что-то там говорит о Мосте Вздохов, но я особенно его не слушаю. Больше чувствую напряжение из-за своего нового таинственного знакомого, хотя и стараюсь любоваться видами вокруг.

Вскоре поездка подходит к концу. И когда лодка уже почти доплывает до берега, Тео начинает неожиданно кашлять, причём так активно, будто задыхается, и его лицо приобретает немного синюшный оттенок. Удивительно, но мне становится тревожно, несмотря на то, что этот придурок только и делает, что бесит меня.

– Что с тобой? – спрашиваю я. – Всё в порядке?

– Да, – отвечает он, откашливаясь. – Просто… аллергия на… некоторые цветы.

Гондола замедляет ход, приближаясь к станции. Гондольер ловко пришвартовывает её, затем помогает нам сойти на улочку, что-то произносит на итальянском снова.

Выйдя из гондолы, Тео пошатнулся, и это заставляет меня всерьёз напрячься.

– Ты уверен насчёт аллергии? – щурюсь я недоверчиво. – Больше похоже на то, будто тебя укачало.

Парень отвечает с небольшим промедлением:

– На самом деле так и есть. Ненавижу лодки.

– Зачем же ты тогда повёл меня к ним?

– Чтобы произвести впечатление.

Я закатываю глаза, оборачиваюсь и предлагаю ему сесть на ближайшую скамейку и немного прийти в себя. Он неохотно соглашается, тяжело опустившись на сиденье. Я сажусь рядом. Он кажется чересчур бледным. Тео закрывает глаза и глубоко вздыхает, а я молча жду, не зная, что делать. Проходит несколько минут, прежде чем Тео открывает глаза снова и на его лицо возвращается привычное выражение, словно ничего и не было.

– Всё хорошо, сахарок, – говорит он, вставая. – Просто немного переутомился. Продолжим наше путешествие?

Я щурюсь, но не возражаю. Венецианская сказка подошла к