Саманта Тоул - Покоряя Шторм

Если я ещё буду там жить. Я выдавливаю ещё одну улыбку.

– Значит, вы, ребята, женаты уже шесть лет, – говорю я, чувствуя необходимость сменить тему.

– Ага, а вместе десять, – отвечает Карли. – Мы банальная школьная пара голубков.

– Может, «банальная» немного далеко от реальности, дорогая. Я был ужасным и безобразным эмо-ребёнком, а она была горячей болельщицей, – объясняет Смит. – У меня заняло пять лет, чтобы привлечь её внимание. И когда это случилось, я покорил её своим остроумием и обаянием, и с тех пор мы вместе.

– Это было упорство, – говорит она, смеясь. – Я полагала, что парень, который так усердно меня добивается, вынослив.

– Значит, это было моё упорство и выносливость, а не горячее тело и очарование? – спрашивает Смит, изображая фальшивое удивление.

– Нет, это то, что заставило меня выйти за тебя, – усмехается Карли.

Когда я смотрю на их взаимодействие, у меня теплеет на сердце, и я чувствую руку Джейка, сжимающую под столом мою. Когда я смотрю на него, он улыбается, я улыбаюсь в ответ, но здесь что-то не так.

Или это просто моя паранойя.

– Так вы, ребята, уже выбрали дату свадьбы? – спрашивает Карли.

– Двадцать первое июля, – отвечает Джейк, подталкивая меня.

– Как идёт подготовка? – спрашивает она меня прямо.

– Медленно, – говорю я, гримасничая. – Я просто не знаю, с чего начать. Пока у меня есть несколько свадебных журналов, подчёркнутых платьев, как «может быть», и список гостей.

– Ну, я планировала свадьбу раньше, так что если тебе нужны лишние руки, то дай мне знать.

– Я могу посчитать это за предложение, – улыбаюсь я.

– Просто зови меня интерьер-дизайнером и исключительным планировщиком свадеб, – шутит Карли.

Я заливаюсь смехом.

Легко смеяться, когда я забываю, что беременна. Но затем я вспоминаю, что внутри меня растёт ребёнок, и моё настроение сразу же падает, как камень в воду.

Официант подходит к нам с бутылкой вина, и в этот момент Джейк убирает волосы с моей шеи. Мужчина наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Ты выглядишь так сексуально. Если бы я мог, то прямо сейчас взял бы тебя на этом столе. На кухне, дома? – он отклоняется, глядя на меня. Его глаза потемнели, а взгляд сфокусирован на мне.

Я молча киваю, заставляя себя улыбнуться.

Джейк мягко прижимается ко мне губами, а затем возвращается на место и начинает болтать со Смитом.

Он хочет заняться любовью со мной сегодня вечером.

Конечно, хочет. Мы же занимаемся любовью каждую ночь. И утро.

Но я не могу. Не с тем, что у меня на уме.

Я должна рассказать ему прежде, чем мы приедем домой.

Чёрт.

***

Мы попрощались с Карли и Смитом, и только в машине я выпаливаю:

– Нам нужно поговорить. И это то, о чём мы не можем говорить дома.

Останавливаясь прежде, чем завести машину, Джейк поворачивает голову ко мне и на его лице написано множество вопросов:

– Почему?

Я знаю, как важно для Джейка оставить наш дом незапятнанным от ссор. И такое чувство, что этот разговор не войдёт в число счастливых.

– Просто так, – отвечаю я. – Есть какое-нибудь тихое место, где мы сможем поговорить?

– Просто так? – хмурится он. – Ты думаешь, что это грёбаный ответ, Тру?

– Я не хочу говорить об этом в машине, – я складываю руки на груди в защитном жесте.

– Но ты не хочешь говорить об этом дома. Так, здесь самое подходящее место, – Джейк поворачивается ко мне всем телом, сгибая колени и опираясь на спинку сиденья.

Качая головой, я смотрю в пассажирское окно. Я чувствую страх, который охватывает моё тело, пока слова застревают в горле.

– Это то, что случилось с тобой раньше? То, почему ты плакала? Весь вечер я чувствовал, что что-то не так.

Я чувствую, как глаза наполняются слезами.

– Ты, чёрт побери, ответишь мне? – требует он. Его тон настолько резок, что мне приходится повернуться к нему лицом.

– Ты уходишь от меня? – Джейк смотрит на меня с выражением чистой агонии. Это как пощёчина.

– Нет, – быстро отвечаю я. – Почему ты так считаешь?

– Из-за взгляда, который сейчас у тебя на лице, Тру. Ты выглядишь скорбящей. Словно потеряла что-то значимое. Все, кого ты любишь, в безопасности и здоровы, поэтому единственная вещь, о которой ты можешь скорбеть – это смерть наших отношений.

– Нет, Джейк, нет, – я качаю головой. Слеза скатывается по моей щеке, и я вытираю её. – Я никогда тебя не оставлю. Никогда. Но... скорее всего, ты уйдёшь от меня, когда я скажу тебе то, что должна, – я обхватываю колени руками.

Я вижу вспышку гнева и боли, пересекающие его лицо.

Через секунду он говорит:

– Ты... – он останавливается. Отворачиваясь от меня, он хватает руль и смотрит в окно. Когда он говорит, его голос такой низкий, что сердце разрывается. – То, что ты должна сказать мне... если это разрушит то, что есть у нас сейчас, эту любовь между нами, тогда не говори мне. Я не хочу знать. Я хочу тебя, Тру, и если что-то хоть на секунду заставит меня почувствовать обратное... просто не говори мне.

Моё сердце разлетается на миллионы маленьких кусочков. Я знаю, о чём он думает. И я ненавижу, что он думает так.

– Я беременна, – слова срываются с моих губ. На секунду кажется, что весь воздух из машины выкачали. Мой мир останавливается. Я жду. Жду, пока он что-нибудь скажет. Что угодно.

Но он не говорит.

И когда он заводит машину и выруливает на дорогу, я чувствую, как мой мир ускользает из моих рук, бросая меня в пустоту.

Текут слёзы. Наружу выйти хочет ещё больше, но я сдерживаю их. Вытирая предателей, я смотрю в окно.

***

Это самые долгие пятнадцать минут до дома. За всё это время Джейк ничего не сказал и не сделал.

Я чувствую, как расстояние, установленное между нами, расширяется с каждой минутой, доходя до точки, в которой мы провели порознь двенадцать лет; между нами словно пролегает океан.

Джейк паркуется. Я выхожу и захлопываю дверь.

Я шарю в поисках ключей в своей сумочке. Беру их в руки, сую ключ в скважину и захожу.

Я снова захлопываю дверь. Я злюсь и мне больно, что он ничего не сказал. Я хотела, чтобы он знал.

Я иду вперёд и слышу звук отъезжающего автомобиля.

Быстро двигаясь, я открываю дверь и вижу задние фары, двигающиеся по дороге от дома.

Боль проходит сквозь меня так сильно, что у меня ноги подгибаются. Я прислоняюсь спиной к стене, прижимая к груди ладонь. Я чувствую себя открытой напоказ. Сломленной. Опустошённой.

Он ушёл.

Горячие слёзы жалят лицо как раскаленная кочерга.

Не плачь, Тру. Соберись.

Я прижимаю ладони к глазам, удерживая слёзы.

Он должен был любить меня. Настолько, что даже подумав о моей измене, он просто не хотел знать.