Сети (СИ) - Рей Полина

— А где Игорь? — выдавила она из себя, совершенно не чувствуя облегчения от слова капитана о том, что маньяк теперь не опасен. — Где он?

— Я не знаю. Там, наверное, с отцом своим. — Иван кивнул в ту сторону, откуда прибежала Лера, и где приглушённым голубоватым заревом мелькали отсветы проблесковых маячков. Сейчас эти всполохи порождали внутри Леры тревогу, и только. — Не переживай. Всё хорошо. Я тебя туда провожу.

В голосе Вани звучали нотки сомнения, будто он не был уверен в том, что говорил, но Лера больше не могла переживать. Предел для неё наступил уже давно.

— Хорошо. Проводи, пожалуйста.

Неловко опершись на руку Ивана, Лера зашагала обратно, еле переставляя ноги, как в кошмарном сне чувствуя, что не может идти быстрее. На трассе уже начала скапливаться пробка — любопытные водители останавливались, чтобы понять, что такого могло произойти в парке, что понадобилось несколько спецмашин. А Лере хотелось только одного: чтобы всё это закончилось как можно скорее, и они с Макаровым оказались где угодно, лишь бы подальше от этого города и этой зимы.

— Игорь! — Лере хотелось кричать, но с губ сорвался лишь приглушённый шёпот. От картины того, как Макаров в окровавленной рубашке сидит в карете скорой помощи, её замутило, и она едва сдержала рвотный позыв.

— Нормально… нормально всё! — отстранившись от врача, который подносил к его лицу что-то белое, Игорь махнул Лере, и та быстро оказалась внутри выстуженной машины. — Так. Царапина.

Он поспешно натянул на плечо пальто и внимательно вгляделся в её лицо, чтобы понять, всё ли с ней в порядке.

— А ты как?

— Я отлично! — звонко выкрикнула она, и Игорь устало улыбнулся.

— Иди ко мне.

А Лере так много было нужно ему сказать, но слова, застрявшие в горле, почему-то совершенно не хотели складываться в предложения. Она только всматривалась в черты его лица, будто хотела запомнить каждую чёрточку, а в голове бились мысли. Целый ворох мыслей о том, как была неправа, когда подспудно винила Игоря. И о том, что теперь у них всё будет по-другому. Словно замкнулся виток спирали, только теперь она не потеряла никого, оказавшись в конце пути и начиная делать первые шаги по следующему витку, а обрела.

Подавшись к Игорю, Лера крепко прижалась к нему, и он, охнув от боли, не оттолкнул, а обнял, будто хотел впитать в себя её и эти мгновения.

— Мы куда сейчас? — всхлипнула Лера, когда глаза защипало от непролитых слёз. Она так давно не плакала — по-настоящему, навзрыд, несколько часов, чтобы избавиться от всего, что её тревожило. Не могла и сейчас — Игорь бы наверняка переполошился, а ему и без того досталось.

— Я в больницу, и ты со мной.

— В больницу? Но зачем?

— Царапину придётся заштопать. Угрожал штопать его, а придётся самому терпеть. — Макаров болезненно улыбнулся.

— Хватит шутить! Почему сразу не сказал, что всё так серьёзно?

— Нормально всё. Жить буду.

— В этом не сомневаюсь. Если не будешь — домой не приходи.

Лера тихо рассмеялась, сама понимая, каким натянутым получился этот смех. Она сильно нервничала, но когда «скорая» тронулась с рывком, который сопроводил отборным матом Игорь, поняла, что потихоньку тревога отступает. Теперь всё будет иначе. Она в это верила.

Вцепившись тонкими пальцами в равнодушный металл неудобного сетчатого сидения — одного в бесконечном ряду установленных в больничном коридоре кресел — Лера смотрела в одну точку перед собой, гадая, надолго ли её хватит. Стоило им попасть в больницу, где даже стены были выкрашены в навевающий уныние и ужас серовато-грязный жёлтый цвет, оказалось, что в парке с арестом того, кто смог перевернуть дважды её жизнь, ничего не закончилось. Игорю понадобилась операция, и хоть врач заверил её, что ничего страшного эта процедура из себя не представляет, Лера смогла сделать полноценный вдох только когда Макарова перевели из реанимации в палату интенсивной терапии, куда ей разрешили зайти минут на двадцать. А она не могла. Боялась увидеть Игоря и понять, что её обманули, и что жизнь его в эти самые минуты висит на волоске. Боялась снова потерять, зная, что если это случится, она уже не сможет оправиться. Не будет того, кто окажется рядом, проведя черту между прошлой и настоящей жизнью. Потому что этой самой настоящей жизни тоже не будет. Только не без него…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не помешаю? — тихо спросил Смельчаков, незаметно для Леры материализовавшийся рядом. И тут же, без её разрешения, устроился на соседнем кресле. В руках он держал какую-то папку, и Лера, увидев фотографию на обложке, поморщилась и поспешно отвела глаза.

— Нет. Игоря уже в палату перевели.

— Знаю. С врачом говорил. Ты как?

— Я нормально.

— Почему к нему не идёшь? Не пускают? Я могу поговорить.

— Пускают. С духом собираюсь.

— С Игорем всё будет хорошо.

— Знаю.

— А с тобой?

— А что со мной?

— С тобой всё будет хорошо?

Лера передёрнула плечами, но отвечать не стала. Она не знала ответа на этот вопрос. А лгать ни Смельчакову, ни себе, не хотелось.

— Послушаешь, что скажу?

— Давайте.

— Хорошо. Я думаю, ты должна всё знать, чтобы поставить точку в том, что с тобой случилось.

— Думаете, её можно поставить?

— Надеюсь. — Кашлянув, полковник выудил из кармана очки и, нацепив их на нос, открыл злополучную папку и принялся читать. Даже не читать — докладывать чётким сухим безэмоциональным голосом. — Сергеев Роман Геннадиевич. Год рождения 1972. В 2005 году был осуждён за убийство. Получил срок, который отбывал в колонии-поселении города Электросталь. Через семь лет был освобождён досрочно.

— Какие у нас отличные наказания за убийства предусмотрены! Просто курорт!

— Тут я с тобой согласен. Дальше продолжать?

— Валяйте, как сказал бы Игорь.

— Ладно. — Смельчаков отложил папку на кресло рядом и повернулся к Лере, которая почувствовала на себе его взгляд-рентген. Если полковник считал, что пара слов о том, как убийцу её мамы осудили, приведут Леру в чувство, он ошибался. — Когда ты стала свидетелем убийства того депутата, на нашего Сергеева вышел некто Миронов, один из тех, кто был заинтересован в том, чтобы тебя убрать.

— Я его не знаю. И зачем вышел?

— Сергеев отлично разбирался во всём, что касается компьютеров, телефонов и прочего. На зоне он завёл знакомства и снискал уважение. Поэтому Миронов и обратился к нему. О тебе они знали, за тобой следили. Выяснить, кто ты — не составило труда. Ты вовремя оказалась под нашей защитой.

— Неужели сейчас это сделать так просто? Я имею в виду вызнать о человеке всё?

— У тебя никогда не взламывали почту? А страничку в социальных сетях? Может, у твоих знакомых?

— Взламывали. И не раз.

— Вот и ответ на твой вопрос. Сейчас это сделать просто.

— И что дальше?

— Когда Сергеев узнал в тебе ту девочку, мать которой убил восемь лет назад, я думаю, у него в некотором роде «поехала крыша». Он отошёл в сторону, так что связать его с Мироновым и его людьми мы не могли. Выждал и вышел уже на тебя через Игоря. Для него общение с тобой превратилось в игру. Такое в своей практике я встречаю не впервые. Пару лет назад Иван чуть не пострадал, когда…

— Валентин Николаевич, пожалуйста, давайте не будем! И так тошно от этого всего, хоть на стенку лезь.

— Прости. Ты меня останавливай, правильно. Я этих историй могу рассказать сотни.

— Знаю. Ваня меня ими уже попотчевал. — Лера слабо улыбнулась. — А моя… мама…

— Да?

— Она была случайной жертвой?

— Пока не знаю и точно сказать не могу. Мало изучал материалы дела. Но совершенно точно знаю, что следы преступления тянутся только к твоей матери. Хотя, допускаю, что просто тогда могли не связать каких-нибудь глухарей с личностью Сергеева.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Если бы его не посадили тогда, как вы думаете, он бы выслеживал меня?

— Думаю, это вполне вероятно. Ты об этом с Иваном поговори, он у нас криминалист-отличник. Бывают случаи…