Катажина Грохоля - Заявление о любви

На простыне эти мерзкие крошки. Один взмах руки — и постель готова вновь принять беззащитное тело.

— Зачем снова начинаешь? — Ивоне трудно говорить. — Хочешь все испортить? Что тебе от меня нужно?

— Спокойно, все будет хорошо, не волнуйся…

— Что будет хорошо? Что будет хорошо? Может, тебе и будет хорошо, но не нам…

— Боже, я не хотела тебя обидеть!

— Тогда не обращайся ко мне покровительственным тоном. Я это ненавижу, ненавижу. Оставь себе нежности, прибереги их для других пациенток, а я — это я. И это неуместное безмятежное выражение лица! — Ивона повышает голос, почти кричит. — И это твое «все будет хорошо», «все хорошо»… Все хорошо, Алина, Сралина, а что это тут у нас? Мы описались, сделали под себя… Чудно. Нет! Не мы, только я. Исключительно я. Мы были плохо воспитаны, подглядывали в окна, нам было больно. Нет! Дорогая сестра, это я! Это я лежу, а не мы. Это я таращусь в потолок, я корчусь от боли, и не мы были вынуждены ночью звать сестру, чтобы она сделала укол! Тебя здесь в тот момент не было! Только я!

Марта, потрясенная этим взрывом, отходит. Сейчас напряжение переместится в живот, там и останется. Снова она сделала что-то не так. Затем спокойно говорит:

— Хорошо. Можешь плюнуть мне в лицо. Я — кретинка. Ты права. — И происходит чудо: то, что должно было пробраться в живот, исчезает, она легка как перышко, никакой опасности.

— Конечно, я права. — Ивона смотрит на Марту исподлобья, но больше не кричит. — Разве это я задаю тебе дурацкие вопросы? Обращаюсь к тебе во множественном числе? Мы вчера приготовили обед? Наш муж немножко вчера сглупил? Ходили мы в гости?

— Ты права! — Марта кричит, но в животе — пустота.

— Я знаю, — отвечает Ивона и замолкает. Тогда Марта решается:

— Прости. Плохо себя чувствуешь?

— А почему я должна себя плохо чувствовать? Ну что на это скажешь? Марта вновь путается:

— Лежим?

— Угадай.

Неправильно. Нужно по-другому.

— Тебе что-нибудь нужно?

— С чего ты это взяла? Я себя великолепно чувствую. — Ивона саркастически усмехается. — Лежу себе пятую неделю. Рукой шевельнуть не могу. С трудом встаю. Но мне замечательно. Капельница. Чистая постель. Божественно! Хочешь поменяться?

— Ты раздражена, но я тебя понимаю. — Самое главное — не дать себя спровоцировать.

— Правда? — Голос Ивоны звучит более привычно.

— Да, понимаю.

Теперь взгляд Ивоны внимателен и кажется незнакомым. Марта не знает, как ей себя вести. Она ждет.

— Можешь для меня кое-что сделать?

— Все, что хочешь, — кивает Марта с облегчением.

Тогда Ивона с трудом приподнимается, ее белая ладонь тянется к тонкой трубочке, благодаря которой в ней все еще теплится жизнь.

— Отключи, — просит она, показывая на капельницу.

— Я не могу! Лекарство должно поступать до двадцати двух часов. — Марта жалеет, что слишком поспешно пообещала сделать «все».

— Я хочу встать. На секунду. Пожалуйста. Марта зажимает прозрачную змейку:

— И что теперь?

— Помоги мне. — Ивона протягивает ладонь, Марта хватает ее. Делая над собой усилие, Ивона встает и медленно опускает ноги с кровати.

— Что ты делаешь? — Марта крепко держит Ивону.

— Господи, ты мне поможешь или нет?

— Хочешь встать? — Вопрос глуп, потому что Ивона уже поднялась. Она едва держится на ногах, прозрачный проводок от капельницы не пускает ее, она делает пару шагов в сторону стула.

— Поправь все, пожалуйста…

Ах вот в чем дело. Марта стряхивает простыню, заправляет края под матрас, берет за два конца пододеяльник и расправляет в нем одеяло, взбивает подушки.

— Так? — Вопросительно смотрит на Ивону. — Удобно будет лежать?

Она готова помочь ей лечь, но Ивона, показывая рукой на кровать, говорит:

— А теперь ложись.

— Что?

— Ложись.

— Ты с ума сошла?

— Пожалуйста, ляг.

Марта послушно вытягивается на кровати.

— Вот кислородная трубка. А вот капельница. Удобно? — Неловкими движениями Ивона кладет ей кислородную трубочку под нос и прикрепляет правую руку к кровати ремнем.

Марта не сопротивляется. Кровать удобная, после тяжелого дня ее мышцы наконец расслабляются.

— Да. Хорошо.

— Лежи. Сделай вид, что тебе удобно.

Марте не нужно притворяться — она устала и блаженствует в постели.

— Да? — Она устраивается удобнее и больше не двигается.

— Вот именно.

— Сколько мне так лежать? Кто-нибудь может войти. Ивона накидывает на себя халат и подает ей руку.

Марта снимает зажим с прозрачной трубочки, и капельки снова начинают проникать в вену. Ивона переставляет подставку для капельницы ближе к креслу и садится рядом с Мартой.

— Никто не войдет. Всем известно, что здесь ты. Делай вид, будто не можешь двигаться. Закрой глаза.

Ивона опирается на поручень кровати. Тяжело дыша, она пытается освоиться в новой позе. Постепенно сердцебиение успокаивается, унимается дрожь в ногах.

— Увидишь, что значит так лежать, — говорит она тихо, — и быть не в состоянии ничего сделать. Поймешь, какое это удовольствие. Последнее. Ты полежи, Марта, а я посижу рядом. Пусть у тебя немеет рука, позвоночник, заболит поясница.

Дыхание Марты ровно и спокойно. Ивона смотрит на нее и продолжает:

— А потом поговорим. Когда кислород закончится. Зато полезно. И тогда, может быть, мы поймем друг друга… Потому что другого выхода у нас нет. И возможно, ты больше не будешь входить с вопросом «лежим?». Потому что я вынуждена лежать, верно? — Ивона, не слыша ответа, поднимает голову и замечает, что Марта спит.

У Ивоны возникает желание ее толкнуть, сбросить с кровати — пусть знает… Но она замирает, вглядываясь в Марту. Ее передник сбился, а правая нога неудобно подогнута. Зрелище это вызывает у Ивоны сострадание. На щеках Марты длинная тень от ресниц. Ивона, собрав все свои силы, приподнимается, подтягивает одеяло и аккуратно накрывает Марту. Затем вновь садится рядом. Из капельницы в Ивону медленно перетекает жизнь.

— Ты не знаешь… — шепчет Ивона. — Может, это и хорошо…

Поздний вечер

— Господи! — Марта пытается вскочить, но не может — ее рука привязана к кровати. — Который час? Я заснула! Ивона!

Ивона насмешливо смотрит на Марту, пытающуюся отстегнуть ремень:

— Я здесь.

— Капельница! — внезапно вспоминает Марта, и в ее глазах отражается ужас.

Ивона с гордостью протягивает ей руку:

— Все в порядке. Я обо всем позаботилась.

— Прости… Я была так измучена…

Марта помогает Ивоне лечь и с нежностью накрывает ее.

Ивона улыбается:

— Отдохнула?

— Ну… — Может, сказать правду? Ивона протягивает руку: