Олимпия Кершнер - Любовная лихорадка

— Проверь, — сказала она бесцеремонно, указывая на спальню.

Фред тут же влетел туда и вернулся через минуту вне себя от ярости.

— Сейчас же упакуй свои вещи и убирайся к черту!

Паула медленно улыбнулась. Ему не нужно знать, что она сильно нервничает, иначе шанс будет упущен.

— Фред, я устала оттого, что другие управляют моей жизнью, и захотела изменить существующее положение вещей. Мне уже двадцать шесть и пора самой отвечать за себя!

— Я знаю, сколько тебе лет. Какое все это имеет отношение к нам с тобой?

— Самое прямое! Ты мне очень хорошо объяснил, почему мы не можем быть вместе. Но я больше не нуждаюсь в том, чтобы мне указывали, как следует жить! Мне не нужно, чтобы мой брат выбирал для меня мужчин. Мне не нужно, чтобы человек, которого я люблю, поступал, как круглый дурак, и говорил, что для меня лучше. Только я сама знаю, что хорошо для меня, а что нет! Я сделала свой выбор и остаюсь здесь!

Фред пристально смотрел ей в глаза, будто искал там ответ. Паула стояла перед ним, полная решимости, подбородок упрямо вздернут. Наконец он медленно кивнул и коснулся кончиками пальцев ее щеки.

— Паула, с тех пор как мы с тобой говорили в последний раз, ничего не изменилось. У меня нет больших денег.

— У меня тоже. Я же сказала, что все деньги уходят на ранчо.

— Но я почти ничего не знаю о семейной жизни! Мой дядя не был образцовым семьянином.

— Зато я знаю многое — иногда больше, чем хотелось бы. Особенно о настырных братьях, которые вечно лезут не в свои дела! Фред, пойми, у нас будет своя семья со своими традициями и порядками. Я уверена, что тебе понравятся Мартин и Бетти. И Брайан теперь не проблема: наверное, я никогда не буду с ним разговаривать.

— Разве тебя не пугает, что у меня такая рискованная работа?

— Знаешь, я убедилась, что моя — не менее рискованная. Когда ты в последний раз был в больнице? И не ты ли говорил, что твой дядя погиб не на работе. Полагаю, что большинство полицейских доживают до отставки, и будем надеяться, что нам повезет!

— Думаешь, мы сможем соединить наши стили жизни? Впрочем, мне понравились твои друзья тогда, на вечеринке. А тебе понравились мои?

Паула опустила глаза и побормотала:

— Все, кроме Марджори…

— Неужели ты до сих пор ревнуешь?! Я же сказал, что между нами ничего не было!

— Фред, сейчас это совершенно неважно. Я не для того сюда пришла, чтобы обсуждать твоих бывших любовниц.

Паула замолчала, затаив дыхание.

— Ты считаешь, что, поставив меня перед свершившемся фактом, добилась того, чего хотела? Въехала — и все?

— У меня просто не было выбора. Ты ушел, решив, что так будет лучше для меня. А я не уйду отсюда, потому что так лучше для нас обоих!

— Твой брат прав. Паула, подумай хорошенько! У тебя впереди большое будущее…

— Без тебя? Вряд ли.

Неожиданно Фред улыбнулся, и Паула замерла. Неужели он готов уступить?!

— Хорошо, но с одним условием, — медленно произнес он.

Сердце было готово выпрыгнуть из груди от счастья. Хорошо? Он сказал «хорошо»?! Ей безумно захотелось броситься в его объятия, но она сдержалась.

— Какое же это условие?

— Сначала мы должны пожениться.

Боже, а ведь совсем недавно он собирался расстаться с ней! Паула была не в состоянии ни думать, ни дышать.

Фред широко улыбнулся и нежно коснулся пальцем нижней губы, словно помогая произнести нужные слова.

— Скажи «да»!

Он торопил ее, хотел, чтобы из их отношений ушла неопределенность. Но разве она не хотела того же?

— Да! — ответила Паула. — Но ты уверен?

— В чем? Что хочу жениться на тебе? Да, уверен. Ведь я собирался сделать тебе предложение два года назад, на Рождество. Думал, так будет романтичней… Но потом меня навестил твой брат и сказал, что ты фактически обручена с другим мужчиной и будешь счастлива с ним, потому что вы знаете друг друга с детства. Брайан намекнул, что подозревает меня в корыстном расчете, сказал, что моя работа слишком ненадежна, и я не могу составить счастье такой женщине, как ты. Я тогда усмотрел в его словах здравый смысл… А может, во мне просто взыграли гордость и злость? Но ты права. Ты взрослая, Паула, и если знаешь, чего хочешь, то кто я такой, чтобы перечить?

— Признаться, я надеялась на большее… — прошептала она.

— Паула, я любил тебя все эти годы, скучал так сильно, что не мог спать по ночам!

— Так уже лучше. Не останавливайся, пожалуйста!

Она прижалась щекой к его груди, и Фред засмеялся, поглаживая ее по спине.

— Я тайком бродил вокруг факультета, чтобы только увидеть, как ты идешь на занятия. Я не мог заходить в те ресторанчики, где мы обедали с тобой: это было слишком трудно вынести. Ведь я всего лишь человек! Паула, приходит время, когда понимаешь, что нужно ухватиться за будущее обеими руками и держаться за него изо всех сил.

— Все лучше и лучше!

Счастье переполняло ее. К глазам подступили слезы, и она еще теснее прижалась к Фреду. Их сердца выстукивали в унисон: «Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя!»

Время разговоров закончилось. Он целовал ее, и, когда зазвучал таймер, они долго не слышали его дребезжащего звонка.

— Обед готов, — наконец сказала Паула, отодвигаясь и поворачиваясь к плите.

— Прекрасно. А после обеда мы перевезем твои вещи обратно.

Она взглянула на него, потрясенная.

— Зачем?! Ведь ты же сам сказал…

— Сначала мы поженимся. Не хочу, чтобы твои братья приехали и обнаружили твои вещи у меня.

— Боишься?

— Ага.

Фред посмеялся над ее поддразниванием и задумался: боится ли он вообще чего-нибудь, кроме своего сердца?

— Ты очень привязан к своей квартире? — спросила Паула после того, как поздно вечером они вернули ее вещи обратно.

— Я там прожил десять лет, но это всего лишь квартира. А что?

— Не хочешь переехать ко мне?

Фред огляделся и пожал плечами.

— Можно.

— Подготовишь домик в горах к медовому месяцу? Я могла бы помочь…

— Ах вот как?! Тебе не нравится мой дом? Значит, Брайан был прав, и простой полицейский тебе не пара? — Он засмеялся, подхватил ее на руки и стал кружить по комнате. — Впрочем, какая разница, где мы будем жить сначала, потому что в недалеком будущем нам понадобится дом побольше.

— Для чего?

— Как — для чего? Для детей!

Сердце ее растаяло.

— Для детей?

— По меньшей мере, для шестерых, — твердо сказал он.

— Тогда пора начинать заботиться об этом!

Смеясь от счастья, она обняла его за шею и поцеловала. Фред совсем потерял голову и уже не мог больше сдерживаться. Паула ощущала его дрожь. Он нетерпеливо стащил ее свитер через голову и отбросил в сторону, впивая взглядом мягкое сияние ее кожи, нежность вздымающейся груди.