Порочный контракт - Анна Олеговна Ковалева

class="p1">Нет! Не могу я умереть вот так! Не могу!

Я начала усиленно работать руками и ногами, и все же смогла вынырнуть. Раскашлялась, избавляясь от попавшей в горло воды.

Кое-как отдышавшись, осмотрелась. Мне срочно нужно выбраться на берег. Долго на плаву я не продержусь. Намокшая ткань платья стала тяжелым балластом. Который будет тянуть на дно.

Страх снова начал одолевать, но я загнала его поглубже в подкорку. Понимала ведь, что паника — самое верное средство для того, чтобы погибнуть, В тяжелых ситуациях разум должен оставаться ясным. Так еще папа мне говорил. Когда учил плавать и бороться с одолевавшим меня тогда страхом утонуть.

Причал!!! Сконцентрировав внимание, обнаружила, что причал располагается не так далеко, метрах в двухстах. Я должна доплыть, должна.

Иного выхода нет. Потому что никто мне помогать не собирается. Я бросила взгляд наверх, но не увидела ни одного лица. Весь народ бросился врассыпную. А Стасу сейчас не до меня. Возможно, его даже нет в живых.

Выдохнув, поплыла в сторону причала. Старалась двигаться не слишком быстро, рассчитывая силы. Контролировала дыхание, отключила все посторонние мысли. В общем, доверилась инстинктам тела, которое очень хотело жить.

Было тяжело, начала накатывать слабость. В глазах мутилось так, что я уже видела два причала вместо одного. А еще он постоянно отдалялся. Мне казалось, что я проплыла уже километр, а он так и не приблизился.

Но я продолжала двигаться. Упорно цепляясь пусть и не за очень счастливую, но жизнь. Потому что всё можно исправить, всё кроме смерти.

Когда наконец моя рука схватилась за балку ограждения, я всхлипнула от облегчения. И тут же начала звать на помощь. Потому что силы меня покинули. Выбраться из воды самостоятельно я не смогу.

— Помогите! Пожалуйста! — выдохнула я с отчаянием и замерла, набираясь сил для нового крика.

— Юля!!! — раздавшийся голос заставил мне встряхнуться.

— Стас! Я здесь!!! — крикнула, привлекая внимание, а спустя пару минут две пары рук уже тянули меня наверх.

— Живая!!! — Горецкий потряс меня за плечи, похлопал по щёкам. А я никак не могла прийти в себя. Как испуганный котёнок жалась к нему и тряслась от холода и пережитого страха. — Ну всё, всё, хватит, Юль. Всё уже закончилось.

— Станислав Николаевич, вам в больницу надо.

— Да знаю я. Отзывай ребят. Скажи, что катер уже не нужен.

— К… какой катер? — заикаясь, произнесла я.

— Поисковой. Надо же было тебя искать. Когда этого ублюдка положили, тебя в воде возле места падения уже не обнаружили. Решили, что отнесло течением. Вплавь искать было долго. Да и тёмно слишком.

— Спасибо. — выдохнула, прижимаясь еще крепче к мужчине. — За то, что не бросил.

И мне было уже все равно. Как человека он меня решил спасти, или как дорогую игрушку. Главное, что не бросил.

— Дурочка ты, Юля, — скривился мужчина. — Неужели думала, что я дал бы тебе вот так утонуть. Блять, как же больно.

— Что??? — только тут до меня начало нормально доходить. В нос шибанул густой запах крови, которой была пропитана повязка на плече мужчины. Повязка, сооруженная из лоскутов рубашки. — Сильно зацепило?

— А хрен его знает. — поморщился он. — Вроде навылет. Но обработать все равно придётся. Ладно, нам пора. Ребята уже подтянулись.

— А где стрелявший? — с опаской посмотрела я в сторону того места, где произошла перестрелка

— Упокоен, — прорычал высокий мужчина лет сорока пяти с характерной военной выправкой. — Навечно.

— Иван, — вскинулся Горецкий, теснее прижав меня к себе. — За базаром следи.

— Прости, Стас. Не сдержался.

— Юля, не забивай свою голову этим. Когда стоит вопрос — «или ты, или тебя», не до гуманности и колебаний. Ясно?

— Да.

Смысла спорить не видела. Ведь Стас был прав. Тот мужчина хотел убить или его, или нас обоих. Охранники просто сделали свое дело — устранили угрозу.

Боже, как же противно звучит. Хоть и правдиво.

Пока шли к машине, в голове вертелись кадры из боевиков, которые раньше смотрела. Только тогда я прекрасно знала, что это все не всерьёз, и только радовалась, когда главные герои укладывали штабелями негодяев и мерзавцев.

А вот когда дуло нацелено в твою сторону, это уже совсем другое дело. И того мужчину убили ведь не понарошку. И радоваться не выходит хоть тресни, каким бы мерзавцем ни был тот мужчина.

В душе царили страх, непонимание, раздрай и отчаяние. И сожаление о том, что я умудрилась вляпаться в такое дерьмо.

Меня укутывают невесть откуда взявшимся пледом и запихивают в машину. Горецкий садится рядом. Я вижу, что ему не очень хорошо, он бледный, весь в испарине. Но вопреки нашим ненормальным отношениям, моим обидам и его жестоким поступкам, я понимаю, что не хочу Стасу смерти.

Я просто хочу, чтобы все поскорее закончилось. Я хочу вернуть свою нормальную жизнь. Об этом я думаю всю дорогу до больницы…

Глава 26

Дальнейшее помню смутно. Всю дорогу до больницы я провела в какой-то прострации. Была не в силах ни говорить, ни шевелиться.

До меня доносился голос Горецкого, сурово с кем-то разговаривающего по телефону, приглушенные переговоры между охранниками. Слов я не разбирала, просто отмечала их краем сознания.

Дальше был осмотр в больнице, вопросы врачей, уколы. По-моему, мне вкололи успокоительное, потому что я совсем перестала соображать. Переодеваться в сменную одежду мне помогали медсестры, сама я была не в силах.

Потом за мной пришел Стас, и мы направились к выходу. Правда, почему-то к запасному. Хотела было поинтересоваться, но не смогла. Глаза слипались, а тело стало совсем деревянным. Ноги передвигала с большим трудом.

— Юля, ты как? — спросил Стас, когда мы уже выходили на улицу. Но даже на этот вопрос я ответила невнятным мычанием.

В дороге лекарства меня совсем одолели, и я задремала. Очнулась только от резкого рывка и ощущения движения. Стас куда-то меня нес. При этом шипел и тихо матерился, но из рук не выпускал.

— Ты что? Тебе же нельзя… — невнятно пробормотала я, но Горецкий лишь отмахнулся и все-таки донес меня до спальни.

— Спи, Юля, — он сгрузил меня на кровать, быстро избавил от одежды и завернул в одеяло.

А после сам завалился рядом, прижавшись торсом к моей спине. И в данный момент я ничего против этого не имела. Мне так было спокойнее. Чувствуя, что я в комнате не одна, позволила себя расслабиться и погрузиться в сон.

* * *

Проснулась я в гордом одиночестве, что было неудивительно. Все-таки мы со Стасом не пара, чтобы просыпаться в объятиях друг друга.