Няня для дочери тирана. Стань моей мамой - Валерия Даль

прав. Я действительно вела к тому, что не хочу, чтобы Машка меня ненавидела. А есть такое предчувствие, что именно этим всё и обернется, если она узнает… Собственно, о чем она может узнать? Отношений у нас нет. В одной постели мы не спим. Мы даже не занимались сексом на нормальной кровати. Но, мне кажется, женщины любых возрастов чувствуют угрозу от другой.

– Поговори с ней, – никак не комментирую слова Михаила о сути. – Если в твоей жизни появится женщина, с которой ты захочешь построить отношения, то потом Машке будет сложнее ее принять. Уверена, ты подберешь правильные слова. А она смышленая, поймет, что ты хочешь до нее донести.

– Жаль, что ты меня не понимаешь, – Михаил улыбается, причем добродушно. – Я вчера имел в виду совсем не то, о чем ты подумала.

А что тогда? Не хочется на ночь возвращаться к этому разговору, потому что потом не смогу уснуть. Буду все прокручивать в голове, думать, анализировать, вспоминать. И утром встану разбитой, поеду к Ане в плохом настроении, она сразу догадается, что это связано с Михаилом. В общем, сутки будут потеряны.

И зачем пришел, зачем разворошил это все? Нет, сейчас мне не хочется называть его высокомерным снобом. У меня нет ни волны протеста внутри, ни раздражения. Скорее какая-то лёгкая грусть. Вот сидит же в данную минуту напротив меня обычный мужчина, даже приятный. Мы сегодня целый день очень мило общаемся. Без подковырок, двойного дна в выражениях и прочих прелестей нашего общения.

– Тебе не пора? – даю понять, что наш разговор окончен. – И, пожалуйста, больше не врывайся вот так ко мне на ночь глядя.

Да, день был прекрасным, приятным, но на этом пора заканчивать. Я не хочу вот так, не хочу жить без уверенности в мужчине, который как будто есть, но которого нет.

Михаил меня не слышит. Точнее, делает вид. Продолжает меня рассматривать с неподдельным интересом, подперев кулаком подбородок. Я утыкаюсь в чашку, чтобы спрятаться от этих пронзительных глаз, но не спасает. И сейчас я начну краснеть.

Всё-таки угораздило меня вляпаться. И не стоит вязнуть в Михаиле ещё больше.

Да, да, Соня, сколько раз ты себе это обещала? Что все, да больше никогда, да нельзя, чтобы ребенок привязывался. А в итоге сама привязалась и к Машке, и к Михаилу.

Все, пора на работу выходить! Желательно на ставки полторы, чтобы не было времени вспоминать и скучать.

Только вот Михаил что-то домой не собирается, хотя мои слова наверняка бы понял и олигофрен.

– То есть ты меня больше не угостишь кофе, если вдруг ворвусь? – наконец спрашивает у меня Михаил. – А как же гостеприимство, Софья?

Такое впечатление, что он флиртует со мной? Михаил? Флиртует? Держите меня семеро, я сейчас со стула упаду.

– Накормить, напоить и в постель уложить?

А это откуда у меня в голове? И строителей позовите – у меня явно протекает крыша.

– Ну, – Михаил вскидывает брови, – ничего не имею против каждого пункта.

Глава 36

Просыпаюсь, потому что мне невыносимо жарко. Отодвигаюсь от источника этого тепла, но он не даёт, прижимая меня к себе крепче.

Ой, мамочки… Может, не зря меня бывший ведьмой называл. Стоило вчера подумать, что мы как-то миновали кровать, сразу переключившись на баню и ванную, как вот вам, Софья Антоновна, получите.

Хотя ведь Михаил вообще не должен был оставаться. Я была намерена отправить его домой, твердо намерена. Но мои намерения никого не волнуют. Да и убеждать Михаил умеет великолепно, причем даже без слов. И как только он приступил к своим убеждениям, я уже и не очень-то его и выпроваживала.

Снова пытаюсь выпутаться из горячих объятий. Чувствую себя, признаться, так, словно пьяная переспала с малознакомым парнем и сейчас хочу незаметно сбежать. Но не из своей же квартиры мне сбегать!

– Не вертись, – шепчет мне Михаил в затылок.

– Эм, – на ходу придумываю какие-нибудь срочные дела. – Я пока завтрак приготовлю.

Из моих уст, конечно, такое себе срочное дело, если только я не собираюсь отравить Михаила своей стряпней.

– Ты же не умеешь готовить, – удивляется он, но меня ничуть не удивляет, что он запомнил этот факт.

– Я учусь, – серьезно произношу, так и не повернувшись.

И вот не знаешь, как лучше, то ли видеть его лицо, то ли чувствовать правой ягодицей другую часть тела. По-хорошему, все же не мешало бы сбежать.

– Сделай лучше просто кофе, – усмехается Михаил, наконец ослабив свои медвежьи объятия. – А мне выдели полотенце. Или можешь принести его мне в ванную, – появляются в голосе игривые нотки.

Нет, ну серьезно? Флирт, заигрывания, нормальное общение – когда успели подменить этого высокомерного сноба? Хотя так его сейчас язык не поворачивается назвать.

Иду к шкафу и, достав полотенце, кладу его на край кровати, мазнув взглядом по обнаженным ногам, и, не удержавшись, поднимаюсь глазами к животу. Эх, его бы на обложку – неотложка бы только на женские обмороки и работала.

– Софья, если бы ты просто на меня посмотрела, то было бы не так заметно, что ты на меня пялишься, – теперь голос Михаила пропитан усмешкой.

Если бы… То было бы… Что ты… Опять какая-то заковыристая фразочка, из которой я мало что поняла. Хотя в принципе смысл уловила. И чувствую, как краска приливает к щекам.

– Пожалуйста, – не могу не съязвить в ответ, выхожу из комнаты, но тут же расплываюсь в улыбке.

Меня позабавило это утро, хоть я и проснулась, чувствуя себя немного странно. Но сейчас действительно хочется только улыбаться. Ни неловкости, ни раздражения от этой фразочки, ни смущения нет. Только беспричинная улыбка… Хотя причина, кажется, всё-таки есть, и она сейчас лежит на моей кровати, выставив из-под одеяла шикарные ноги и обнажив не менее шикарный пресс.

Сейчас, по законам жанра, я должна, напевая, готовить лёгкий завтрак… Или плотный? Все же калорий потратили не так и мало. Да уж, даже в жанрах романтических не разбираюсь. Наверное, мне ближе комедии. Так что сцена из слезливой мелодрамы отменяется. Поэтому на самом деле ограничимся кофе и бутербродами – их-то я точно не испорчу.

У меня готово, вода за стенкой стихает… Да, у меня все как ладони, это не пентхаус, таунхаус или ещё какой-нибудь хаус. Тут по утрам надо на цыпочках выходить, чтобы никого не разбудить, в том числе и соседей.

Ничего не стесняясь или для закрепления в моей памяти своего тела, Михаил выходит в кухню в одном полотенце на бедрах.

– Ничего