Научи меня верить - Елена Архипова

слова отца, Олеся насторожилась, даже на секунду замерла, подумав, видимо, о чем-то своем. Интересно знать, о чем?

Денис не стал строить из себя великого сыщика и давить на дочь, а потому сделал вид, что не заметил ни секундной заминки, ни того, как дрогнули пальцы, держащие ложку, ни даже того, как дочь смогла взять себя в руки и продолжила заниматься сервировкой стола, как будто ничего и не было. Дождавшись, пока дочь передаст ему тарелку, он закончил:

– На Рождество, но я надеюсь, что навсегда, к нам приедет Аннушка.

– Что? – Олеся отвлеклась, наконец, от стола и подняла на отца широко распахнутые глаза. – Папка, ты ведь сейчас ту самую Аннушку имеешь ввиду? Анну Владимировну Счастливую, да? Неужели ты встретился с ней?

Денис, увидев радость в глазах дочери, рассмеялся и облегченно выдохнул:

– Признаться, я переживал, как ты встретишь эту новость, дочь!

Олеся тут же бросилась его обнимать.

– Знаешь, пап, я, конечно, не знакома еще с ней лично, но почему-то мне кажется, что Анна хорошая. И что она та, с кем ты будешь счастлив.

– Очень на это надеюсь! – Денис чмокнул дочь в макушку. – Ну что, будем ужинать? Зря, что ли, Ольга столько всего мне собрала с собой? Кстати, оказалось, что Ольга и Анна – подруги.

Отлепившись от отца и вернувшись на свое место за столом, Олеся бодро скомандовала:

– Рассказывай! Все и подробно! Иначе ты меня знаешь, я сама Анне Владимировне позвоню! – пригрозила, смеясь. И добавила уже другим тоном, изо всех сил стараясь держать свои страхи при себе и не показывать того, что ждет ответа отца:

– Должна же я понимать – мне уже пора искать для себя квартиру, или у меня еще есть время? Скажем, пару – тройку недель?

– Это что еще за разговоры такие, дочь? Никуда ты съезжать из этой квартиры не будешь! И мы с тобой это уже обсуждали, и не раз! – Денис пресек, помешал дочери впасть в омут фобии, произнеся всё максимально спокойно и уверенно. Увидев, что дочь медленно выдохнула, понял, что Лялька справилась, не нырнула в свой страх, а потому добавил:

– Если только у тебя у самой не появился веский повод для переезда.

Дочь на эту попытку отца узнать ее новости лишь неопределенно дернула плечом и опустила глаза в тарелку, проигнорировав его слова.

Денису, поддавшись на уговоры дочери, пришлось рассказывать все с момента их с Анной встречи до расставания несколько часов тому назад в ее квартире. И рассказ дочь потребовала в мельчайших подробностях. Олесе хотелось знать, как и где они встретились в этот раз, ну и само собой, как они видят свое будущее.

Денис рассказывал подробно, понимая, чувствуя, что дочери это было необходимо. Зачем? Для чего? Очевидно, чтобы собраться с мыслями и чтобы сообщить ему что-то свое, что-то важное.

– Аннушка приедет… обещала приехать через четыре дня. Ты ведь понимаешь, что я буду уговаривать ее остаться жить с нами?

– Прекрасно понимаю, пап! – дочь улыбнулась.

– И ты точно не против? – строгий и суровый для своих подчиненных, генерал Денис Петрович Тихий выглядел сейчас как влюбленный мальчишка.

– Нет, пап. Я точно не против. Мог бы уже и не спрашивать, – Олеся улыбнулась и, не удержавшись, добавила:

– Сейчас хоть на прежнего себя похож. А то ходил тут два месяца как умертвие какое-то. Смотреть было больно, честное слово!

Денис, услышав то, как назвала его дочь, поперхнулся глотком кофе, который он все-таки решил выпить, несмотря на вечер.

– Как кто?

– Ну, не зомби, конечно, но и на живого ты слабо походил, пап, уж прости! Так что я, определенно, не против того, чтобы Анна Владимировна приехала к нам в гости и даже переехала жить. Теперь ты снова живой, полный сил и оптимизма. Так что я однозначно «за», пап! – Олеся улыбнулась и замолчала, опустив взгляд в чашку с чаем, что-то высматривала на самом ее дне. Денис видел, что дочь собирается с духом, а потому не торопил ее.

Спустя пару минут Олеся подняла на отца глаза и произнесла:

– Пап, я подала заявление на увольнение из фирмы.

– Это я уже понял, дочь. Я хочу знать, почему ты это сделала? Тебя же там все устраивало. Что-то случилось на этой турбазе, пока вы праздновали?

Дочь на миг задержала дыхание, подтверждая тем самым догадку отца, но произнесла совсем другое:

– Нет, пап, ничего страшного точно не случилось. Но ты ведь понимаешь, что мне нужна практика по специальности. Я даже уже нашла работу, и меня там, в новой фирме, согласны ждать две недели, если здесь не отпустят сразу.

– Хорошо, – Денис кивнул, понимая, что это еще далеко не все новости, которые надо ему знать.

Однако дочь не спешила продолжать, а это значит, что и спрашивать не имело смысла. Если дочь не была готова поделиться, ни за что не расскажет, Денис знал об этом, но и не спросить он, как отец, не мог:

– Лялька, у тебя точно ничего не случилось на этом вашем корпоративе?

– И да, и нет, – последовал уклончивый ответ. – Пап, не спрашивай, пожалуйста, меня больше ни о чем, хорошо?

– Дочь, – начал было Денис, но был перебит:

– Пап, ничего страшного или ужасного там не случилось. Правда. Все хорошо. Было шумно и весело. Мне очень жаль, что пришлось написать это заявление на увольнение. Честное слово, жаль! Мне очень не хочется оттуда уходить. Александр – идеальный шеф. Он собрал крепкую команду единомышленников, но это ведь никак не связано с моей специальностью дизайнера, понимаешь? Что ж, я зря, что ли, училась? Ты бы знал, какой раздрай сейчас у меня в душе, пап, – Олеся длинно вздохнула и улыбнулась. На этот раз ее улыбка вышла грустной.

Денис Петрович сделал вид, что поверил словам дочери. Ничего страшного или ужасного, может, и не случилось, но что-то там с его дочерью точно произошло. Он это видел и чувствовал. Почувствовала это же и Анна.

Денис помог дочери убрать со стола грязную посуду и остатки ужина, и они разошлись каждый в свою комнату. Приняв душ и уже собираясь ложиться спать, Денис набрал Анну:

– Привет, моя хорошая.

– Денис, что-то случилось?

Как эта удивительная женщина услышала всего лишь по одной сказанной им фразе, что творится у него на душе – это осталось для него загадкой.

– Соскучился, – попытался увильнуть, но тут же услышал укоризненное:

– Денис…

Вот как она это делает? Ведь только имя его произнесла. И Тихий не стал юлить, признался:

– Права, моя хорошая, не