Кэтрин Стоун - Иллюзии

– Здесь, наверху, мне грозит опасность?

– Разумеется, нет. Но когда вас не могли найти…

– Вы пришли к неверным заключениям. – Она наклонилась вперед, прижав ладони к вискам. – Я провела четыре года в тюрьме из цветов, а затем еще полгода на корабле. Была заперта в Фарнхерсте. Здесь я опять в заточении. Я смирилась. Разве этого не достаточно? Вы допрашивали меня, как преступника, а затем не показывались в течение трех дней. Я должна в любое время являться по первому вашему зову?

– Я был занят, – смущенно объяснил он.

В дверном проеме появилась чья-то голова.

– Милорд?

– Проклятие! – Найджел подошел к двери. – Мисс Вудард здесь со мной. Она в безопасности. Скажите прислуге, чтобы все вернулись к своим обязанностям.

Голова исчезла.

Найджел вновь повернулся к Фрэнсис.

– Я послал вам приглашение прийти ко мне в кабинет. Прислуга подняла тревогу, когда не смогла передать вам записку. Тем не менее приглашение остается в силе. Вы спрашивали о Катрин. Я готов рассказать вам все, что вы пожелаете узнать.

– Нет! – Она сложила руки на коленях, голос ее был мрачен и напряжен. – Я ничего не хочу знать о вас. Мой вопрос был ошибкой. Мне очень жаль.

Он сел прямо на крышу.

– Фрэнсис, поскольку много недель нам придется жить под одной крышей, мы должны хотя бы сотрудничать друг с другом.

Теплый прозрачный воздух шевелил завитки волос у нее на лбу и щеках.

– Зачем? Моя душа вам не принадлежит.

– Я должен знать, что вы в безопасности.

Ее губы презрительно скривились.

– Когда махараджа умер, то наступил… хаос. Я боялась за свою жизнь. Мне удалось украсть лошадь и сбежать. Выбравшись из дворца, я обменяла свой браслет на мужскую одежду и обмотала голову тюрбаном. Я вымазала лицо грязью и старалась не встречаться с людьми взглядом, чтобы они не заметили мои голубые глаза. Я думала, что мне удалось спастись. Но когда я добралась до Калькутты, там меня ждала еще одна тюрьма – английская мораль. Один из старых друзей отца предложил помочь мне удалиться в монастырь. Вместо этого я продала свои драгоценности и села на корабль. Остальное вам известно. Вам не нужно нанимать слуг, чтобы они шпионили за мной. Я умею быть образцовым заключенным. Я не импульсивна и кое-что знаю об опасностях. Но я ничего вам не должна. Вы поклялись найти мне покровителя. Надеюсь, вы сдержите свое обещание?

Он был ошеломлен ее мужеством. В этот момент она могла бы потребовать луну с неба, и он отправился бы в самые дальние закоулки Млечного Пути, чтобы выполнить эту просьбу. Потом, конечно, он бы позаботился о том, чтобы и она, и луна вернулись на свое место, даже если в результате этого он останется во тьме.

Найджел не знал, что сказать ей, разве что извиниться и попытаться развеять мрачные воспоминания, которые он невольно вызвал.

– Я приглашу своих друзей. Уверен, среди них вы найдете подходящего кандидата. Мне в голову пришла одна мысль – правда, с небольшим опозданием, подобно старшему сыну сэра Симона де Монфора в битве при Ивсхеме, – вам может понадобиться платье.

Фрэнсис нахмурилась, и ее голубые глаза потемнели.

– Платье? Зачем?

– Английское платье. Я должен его вам взамен сари, которое я порвал в Фарнхерсте.

– Бога ради, что я буду делать с английским платьем?

– Я представлял себе, как вы наденете его, и поклонники упадут к вашим ногам. Но если хотите, можете пустить его на тряпки, сделать из него зонтик или даже седельную подушку… правда, в этом случае вы можете ускакать прочь.

– Надеть английское платье? – Она рассмеялась, как будто эта мысль казалась ей нелепой, и встала. – Думаете, в своем наряде я не буду пользоваться успехом? А кто такой был старший сын Симона де Монфора?

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем шла речь.

– Человек, который медлил с решением, когда его отцу потребовалось войско, и пришел слишком поздно, чтобы победить. Таким образом, Симон проиграл сражение и лишился жизни. Его победил Эдуард Первый, хотя, возможно, нерешительность сына не имела никакого значения, разве что для него самого.

– Эдуард Первый? Это же средневековье!

Его уловка сработала. Она отвлеклась, и момент, когда он мог спросить: «Хаос? Вы боялись за свою жизнь? Почему?» – миновал.

– Я люблю историю, – улыбнулся он. – Говорят, что тот, кто игнорирует уроки истории, обречен на их повторение. Сэр Симон де Монфор научил Эдуарда всему, что знал сам. Два человека были лучшими друзьями, пока один не убил другого.

– Странный вид дружбы! – Она направилась к двери.

Красноватые солнечные лучи, словно языки пламени, плясали на ее чадре. Яркий отблеск поразил его, подобно удару ножа, послав волну желания по его венам.

– Будет трудно устроить званый обед, пока мы с вами на ножах.

– Неужели? Вы всегда вооружены. Я же могу только сверкать глазами.

– Ошибаетесь, – медленно произнес он. Острый угол трубы врезался ему в спину. Кирпич оцарапал его щеку, когда он повернул голову, чтобы взглянуть на нее. – Против вас у меня нет оружия.

Но она уже ушла.

Ночью Найджел отправился к Бетти. Он шагал по темным улицам, держа в руке трость, как будто правил невидимой колесницей. Он обнаружил в бумагах Доннингтона кое-что встревожившее его и не знал, как следует толковать эти сведения. То тут, то там он натыкался на туманные намеки, но суть дела была очевидна. Круг подозреваемых был крайне ограничен, и каждого из них Найджел рассчитывал сегодня увидеть.

Его провели в личную гостиную Бетти. На этот раз вместе с Бетти его там ждали трое мужчин, среди которых выделялся один – высокий и сильный. У него был неряшливый вид, но в зеленых глазах светился ум. Найджел бегло скользнул по нему взглядом, испытывая отвращение оттого, что приходится с подозрением смотреть на старого друга. При ярком пламени свечей его рыжеватые волосы больше не блестели, как серебряная монета. Неужели это Доминик Уиндхем?

– Бонжур, Риво. – Майор Уиндхем говорил по-французски исключительно ради собственного удовольствия, поскольку сам был родом из Хартфордшира. – Надеюсь, ты не сердишься, что мы пригласили тебя в этот приют наслаждений для обсуждения наших грязных дел?

– Почему Риво должен возражать? – сухо спросил Ланселот Спенсер. – Это же была его идея.

Найджел поклонился и сел.

– Совершенно верно, Лэнс. Добрый вечер, Уиндхем. – Мог ли он исключить Лэнса? Если он и был уверен в чьей-то преданности, то этим человеком был Лэнс. Он легко поддавался романтическим иллюзиям, но не был на службе у Наполеона. Найджел повернулся к третьему из присутствующих мужчин. – Я чрезвычайно благодарен вам, лорд Трент, что вы откликнулись на мою просьбу. Мне кажется, что благоразумнее встречаться здесь, чем в одной из задних комнат чьего-нибудь дома во время бала.