Маргарет Пембертон - Цветок счастья

Китайские фонарики, висевшие низко над их головами, слегка покачивались, словно крупные экзотические цветы. Атласное и парчовое одеяние губернатора сияло, словно отполированный черный янтарь. Но когда разговор перешел от коллекции губернатора к войне, которая шла в далекой Маньчжурии между русскими и японцами, Джанетте показалось, что она стала невесомой и болтается в воздухе, словно один из фонариков.

Когда губернатор поднялся, давая понять, что прием завершен, Джанетта ощутила глубокое разочарование. Встав на ноги, она почувствовала сильное головокружение. Закари тут же поддержал ее, и она подумала, что из него получился бы прекрасный муж. До этого их тела лишь изредка соприкасались случайно, но теперь, когда в сопровождении слуг они вышли в освещенный лампами двор, Джанетта прильнула к Закари. Это доставило ей такое удовольствие, что у нее захватило дыхание.

– Вы не слишком опьянели? – спросил Закари, глядя на нее с беспокойством. – Сможете дойти до последнего двора?

Джанетта сжала руку Закари, как бы успокаивая его.

– Разумеется, смогу, – ответила она, крепко прижимаясь бедром к нему. Хихикнула, затем икнула и добавила с радостной уверенностью: – И не только до последнего двора, я могу пройти всю провинцию Ганьсу.

Закари недовольно хмыкнул, но Джанетта была слишком весела, чтобы обращать на это внимание. В последний час ей неожиданно все стало казаться возможным. Конечно же, она будет путешествовать по Ганьсу, конечно же, останется с Закари. Иначе и быть не может.

Губернатор провожал гостей через дворы, у каждых ворот Закари протестовал и просил не провожать дальше, однако губернатор с улыбкой настаивал на своем.

Наконец, когда они достигли последних ворот, губернатор дружески попрощался со своими гостями и ушел. Джанетта увидела, что их ожидает губернаторский паланкин. Однако несмотря на его пышность, застекленные окна и серебряные украшения, он показался ей такой же тесной клеткой, как и другие.

– Я бы предпочла идти пешком, – сказала девушка, слегка покачиваясь.

Закари посмотрел на нее, вскинув брови. Джанетта попыталась определить, что означает его взгляд – насмешку или озабоченность, – но так и не смогла.

– Пожалуй, это неплохая мысль, – согласился Закари, и довольная девушка положила голову ему на плечо. – Но только обещайте, что если почувствуете себя плохо, то сразу же скажете мне.

– Чушь. – Джанетта снова икнула. – Я чувствую себя прекрасно. Просто замечательно.

Она скорее почувствовала, чем услышала, его сдавленный смешок. Значит, ему почему-то смешно. Но если раньше насмешки Закари над ней раздражали ее, то сейчас она радовалась тому, что ему весело, что его рука крепко обнимает ее за талию.

– Мне кажется, – проговорила Джанетта мечтательным тоном, – что я еще никогда не была так счастлива. До того хорошо, до того тепло…

– Китайский ликер домашнего приготовления действует так, – согласился Закари.

Они пошли в направлении постоялого двора, но вдруг Джанетта резко остановилась и повернулась к нему.

– Надеюсь, вы не считаете, что я пьяна, – сказала она обиженным тоном.

Закари продолжал держать Джанетту за талию, за что она была очень благодарна ему. Без этой поддержки у нее точно бы подкосились ноги.

– Самую малость. – Голос Закари, обычно резкий, сейчас звучал неожиданно нежно.

Они стояли так близко друг к другу, что, когда ладони Джанетты легли на грудь Закари, это показалось ей вполне естественным.

– Если я пьяна, то мне очень нравится это состояние, – призналась девушка, чувствуя, как бьется под ее ладонью сердце Закари, и ощущая легкий запах одеколона.

– Но не думаю, что вам понравится головная боль, когда вы проснетесь утром, – предупредил Закари, пытаясь отвернуться от нее и продолжить путь.

Вынужденная снова шагать рядом, Джанетта испытала глубокое разочарование. Ведь так было приятно стоять рядом с Закари, когда его рука лежит на ее талии, а губы совсем рядом с ее губами.

– Я бы не проснулась с головной болью, если бы мы спали под открытым небом, – сказала девушка, искренне желая этого. И почувствовала, как напряглась рука Закари, обнимавшая ее за талию.

Несколько минут он молчал, а когда заговорил, голос его звучал неожиданно резко.

– Вы искушаете меня, Джанетта Холлис, словно сам дьявол, и чем скорее мы доберемся до постоялого двора и вы удалитесь в свою комнату, тем лучше.

Девушка разразилась хриплым неудержимым смехом. Внезапно она ощутила себя необычайно сильной.

– Каким же образом я вас искушаю? – спросила она, прекрасно зная ответ, известный еще со времен Евы.

Закари остановился и снова повернулся к ней. В темноте, при свете звезд лицо его показалось Джанетте более суровым, чем обычно.

– Несмотря на вашу безусловную наивность, вы все прекрасно понимаете, – сказал Закари, и от его мрачного тона по спине девушки пробежал холодок. – Но не в моих правилах пользоваться беззащитностью женщин, какими бы красивыми они ни были.

Джанетта замерла, едва дыша.

– А вы правда находите меня красивой? – спросила она, когда к ней вернулась способность говорить. – На ваш взгляд, я такая же красивая, как Серена?

Указательный палец Закари медленно приподнял подбородок Джанетты, и их глаза встретились.

– Я нахожу вас очень, очень красивой, – хрипло произнес Закари.

Джанетта прильнула к нему, вскинула руки и обняла его за шею.

– И я вас считаю очень, очень привлекательным, – призналась она.

Закари наклонился к ней, а Джанетта судорожно вздохнула, закрыла глаза, и у нее подкосились ноги. Он удержал ее, не позволив упасть, и подхватил на руки. И при этом он испытал огромное облегчение, поскольку это удержало его от необдуманного поступка, вызванного плотским желанием. Ведь он намеревался поцеловать ее, и кто знает, что могло последовать за этим поцелуем. Вот тогда бы он уж точно не смог бы отправить Джанетту в Чунцин в сопровождении миссионеров из Пэна. Если бы он овладел ею, то пришлось бы жениться, а у него не было ни малейшего желания попадать в такую банальную ловушку.

Шагая по пустынным пыльным улицам к постоялому двору, Закари пытался привести в порядок свои мысли. Значит, она считает его привлекательным? Что ж, Джанетта действительно красивая девушка, в нее можно влюбиться. Но она не для него. Когда он решит жениться, то выберет себе невесту не такого авантюрного склада, как он сам. Он женится на такой девушке, как Серена, – тихой, спокойной, которая будет встречать его в уютном доме, когда он будет возвращаться из долгих и трудных экспедиций, и которая привнесет в его жизнь умиротворенность и порядок.