Заповедный тупик - Катерина Крутова

с тем имеющая парочку позиций, введенных для принесения в жертву.

– Сценарий сейчас дописывается, я пришлю тебе его в ближайшее время. Только вот не закатывай так сердолик своих прекрасных глаз. Я обещаю, что план будет у тебя на почте самое позднее за неделю до церемонии.

– Да уж, в прошлом году мне пришлось фотографировать экземпляр ведущего на коленке за полчаса до начала, пока его гримировали, – фыркнула Александра.

– Алекса, ты никогда не забываешь чужих промахов?

– Ни чужих, ни своих.

Алексой Арсен начал называть девушку в ту пору, когда выгуливал по светским мероприятиям, перформансам и закрытым показам. Но роль восторженной молчаливой спутницы быстро стала Саше тесна, а большего Покровский предложить не мог или не хотел. Эхо ее отказа все еще витало между ними, проявляясь в задумчивых взглядах, неосознанных жестах и этом имени Алекса, которым звал ее только Арсен.

– Кстати, насчет твоих. В этом году у нас обязательный дресс-код не только для гостей, но и для организаторов и персонала. И если с Эммой, я уверен, проблем не будет, то тебе придется наконец-то вылезти из любимых джинсов и обязательно убедиться, что это сделали операторы, осветители и прочие охламоны, а в особенности режиссер.

Алекс сдавленно хмыкнула.

– Его гавайская рубаха и разноцветные носки до сих пор снятся мне в кошмарах, – с неподдельным возмущением продолжил Арсен.

– Боюсь даже спрашивать, как ты в темноте его носки разглядел?

– Не зрение – рентген. Безвкусицу и в кромешной тьме замечу.

– Мне показалось, Дэвид очень тонко чувствует стиль. Не могу представить его в аляпистой рубахе, – вклинилась в разговор Эмма.

– Тельман ни при чем. Речь о прошлогоднем режиссере эфира, который в рубке сидел, операторами командовал и кнопки жал. Удивительно, как при такой скрытной работе парень успел пронзить нежное сердце Арсения и стать причиной страданий.

– Тельман, ты сказала? – Покровский заинтересованно наклонился ближе к Алекс. – Это не он «Шупфнудель» снял?

– Если ты имеешь в виду «Шпунтгебель», то да – его работа.

– А я разве не так сказал?

– Шупфнудель – это картофельные клецки, жаренные во фритюре. У меня их мама в детстве готовила. По-немецки «картофельные пальчики». А шпунтгебель что-то вроде рубанка.

– Как интересно, – опять подала голос актриса, – а о чем фильм Дэвида?

– Не видела? Обязательно посмотри! На мой взгляд, это аллегорическая история современного Буратино. – Глаза Арсения светились искренним восторгом, и Алекс даже удивилась, как оживилось его лицо. Мужчина с азартом повернулся к Саше: – Ты знакома с Тельманом? Надеюсь, он в составе нашей съемочной группы?

«Вот только Дэвида мне на церемонии не хватало. Мало того что Гришаню студия навязала, Эмма Арсену приглянулась, так еще и этого товарища в режиссеры сватают! Намечаются не съемки, а гастроли театра абсурда!»

Плечи девушки нервно дернулись.

– На «Человеке года» не нужен киношный режик, – принялась объяснять Саша, – нам надо согнать картинку с четырех камер в онлайн-трансляцию и на экраны в зале. Это работа для режиссера прямого эфира. У Дэвида, при всех его талантах, такого опыта нет.

Эмма разочарованно надулась. Арсен тоже выглядел недовольным, но лощеное лицо его быстро разгладилось от найденного решения.

– Тогда я организую для него приглашение в ВИП-ложу и проходку на afterparty. Надеюсь, прекрасная Эмма в составе твоей бригады? Уверен, она обладает всеми необходимыми рабочими навыками.

На этих словах актриса томно изогнулась и послала Арсену взгляд, полный страстного обожания. Алекс скривилась, точно вино в бокале превратилось в уксус.

– Она также единственная, кто точно обладает необходимым гардеробом, чтобы вписаться в ваш дресс-код. У остальных одежда делится на чистую и «еще не сильно воняет». Так что я никак не могу гарантировать тебе отсутствие цветастых рубах, а также треников, горнолыжных костюмов и карнавальных нарядов.

– Именно поэтому наш спонсор предоставил всему оргкомитету и персоналу униформу. – Арсений заговорщицки подмигнул Эмме, лицо которой скуксилось от упоминания «униформы».

Выдержав картинную паузу, в ходе которой актриса мучительно представляла себя наряженной в комбинезон строителя или фартук горничной, мужчина выложил на стол перед девушками визитку бутика. Алекс вытаращила глаза, а Эмма, не совладав с эмоциями, восторженно взвизгнула.

– Арсен, ты серьезно? – Саша недоверчиво рассматривала логотип модного дома, в котором один шарфик стоил больше, чем она тратила на одежду в год.

– Сильно губу не раскатывайте. Насколько знаю, там всего пара вариантов на выбор.

– Ага, юбки или штаны – и для парней тоже… юбки, – хмыкнула Саша.

– Лично меня радует то, что там точно нет столь любимой тобой одежды американских фермеров.

Телефон Покровского издал взволнованную трель. Мельком взглянув на экран, мужчина с грустью поднялся из-за стола. Подойдя к Эмме, он нежно взял маленькую ладонь и, не прерывая зрительного контакта с небесно-голубыми глазами, проговорил:

– С нетерпением жду нашей следующей встречи. Надеюсь, она будет более продолжительной. – И поцеловал тонкую кожу на запястье у кромки рукава.

Блондинка явственно покраснела и прошептала:

– Мне тоже было очень приятно познакомиться, Арсений Илларионович.

Прощаясь, Алекс поднялась из-за стола. Арсен приобнял ее, целуя в щеку.

– Какой мягкий кашемир, – заметил мужчина то ли про нежность кожи, то ли про качество ткани. Ладони прошлись по Сашиной спине, разглаживая складки одежды.

– Красивый свитер. Откуда он?

– Из Германии, – ответила Алекс и, получив одобрительный кивок Арсена, с огромным трудом удержалась, чтобы не добавить: «Восточной. Лет тридцать назад. Мама купила еще до моего рождения».

После ухода Покровского Эмма оживилась и принялась восторженно щебетать обо всем сразу. Она перепрыгивала с темы на тему то в предвкушении похода в бутик за спонсорской помощью, то в попытке разобрать гардероб Арсена на все составляющие бренды. Продюсер слушала актрису вполуха, вяло ковыряя растекающийся по блюду ароматный камамбер и погружаясь мыслями в переписку с менеджером рекламного агентства. Не выдержав одностороннего общения, блондинка с детской непосредственностью подвинула стул поближе и заглянула в экран Сашиного смартфона. Алекс быстро листала фотографии девушек в купальниках или обтягивающей спортивной одежде. Все они демонстрировали гибкость тела: одна сидела на шпагате, другая стояла в мостике, несколько изогнулись в и вовсе неестественных позах. На одном таком фото Александра затормозила, пытаясь понять, как такое вообще возможно без вреда для здоровья.

– Ничего себе? Это что вообще? – удивилась Эмма в ухо продюсеру.

– Похоже на заковыристую асану из секретного уровня йоги. Для проморолика модель выбрали. Ума не приложу, зачем им такая змеиная гибкость в рекламе спа. Разве что массажист в бараний рог ее скручивать соберется. В сценарии ничего не предвещает отбора в «Дю Солей».

– А что меня не предложила? Я, между прочим, брала уроки pole dance!

– Господи, Эмма –