Обычная история - Юлия Резник

я на это согласилась?! Всхлипываю, закусываю губу. Дышу глубоко, чтобы унять неприятные ощущения. Когда он, насадив меня на себя, будто на кол, с утробным стоном, сотрясающим грудь, глубоко во мне разряжается.

Кряхтя, как столетняя бабка, кое-как отползаю в сторону. Бросаю на Таира опасливый взгляд, но тут же забываю обо всем плохом. Потому что он так и стоит на коленях, опираясь одной рукой в матрас, дрожа всем телом, и это невероятно чувственное и в то же время трогательное зрелище. Веду по бронзовой блестящей от пота коже. Густые ресницы трепещут, нижняя губа закушена, лицо искажено. Моя разбившаяся самооценка собирается воедино, как молекулы ртути в шарики.

Почему-то хочется прижать Валеева к груди и пожалеть, как ребенка. Может быть, потому что есть ощущение, что Таир совершенно не был готов к обрушившимся на него эмоциям. И они его просто вынесли, на хрен, разобрали на атомы. Приятно. Но есть ощущение, что прямо сейчас ему лучше побыть одному, дабы справиться со своими переживаниями без лишних свидетелей. Тихонько соскальзываю с кровати и убегаю в ванную. Черт! Как же больно. Даже походка изменилась. Иду враскоряку, как долбаная гусыня, глуша рвущиеся с губ смешки.

Становлюсь под душ. Тщательно моюсь, безучастно наблюдая за тем, как по стенке ручьями стекает вода. Вот это да! Вот это я отличилась! Просто с ума сойти.

Напор тропического душа ощутимо ослабевает. Настороженно оборачиваюсь. Таир стоит у раковины, намывая побывавший во мне член. И тоже на меня нет-нет да и косится. Жалеет? Почему-то мне не хочется, чтобы жалел…

Демонстративно не таясь, выхожу из душа. Обматываю грудь полотенцем. Подхожу вплотную к Валееву, отмечая, как чуть удивленно распахнулись его глаза. Протягиваю руку к дверце шкафчика за его спиной, открываю, беру с полки флакон "мирамистина". Глаза Таира становятся совсем уж круглыми. Смеюсь от того, насколько это все же непривычное зрелище.

— Побрызгай. Все же анал без презика — так себе идея.

— А ты в этом большой специалист? — ворчит будто между делом, отнимая у меня бутылочку.

— Да нет. Я сегодня девственности лишилась, Таир.

Смотрит так, что очередной смешок умирает в груди, не родившись. Тело охватывает странная дрожь. И только-только схлынувшее желание опять пачкает ляжки.

— И даже не кончила, — констатирует Таир, досадуя, что не довел меня. Он серьезно вообще? Во дает! Впрочем, неудивительно, что он привык по любому поводу в первую очередь с себя спрашивать. Это бич серьезных начальников. Ч-черт. Как трогает…

— Шутишь? Кто кончает в первый раз?

Валеев, до этого преспокойно вытирающий моим пыльно-розовым полотенечком для лица свой не то чтобы опавший член, вскидывает на меня тяжелый взгляд.

— Это намек, что будет второй?

— А ты бы хотел?

— Ты же знаешь, что да, — подталкивает меня к выходу.

— Ну, тогда можно повторить. Не сейчас, конечно.

— Да уж сейчас это было бы слишком.

Оборачиваюсь. Он что, меня дразнит? Да-а-а… Смешно. И тепло так… На душе в кои веки тепло. Толкаю Таира в бок. Уф! Все же какой он твердый! Будто каменный. Я бы не нашла лучшего варианта на роль второго после Реутова мужчины, даже если бы очень постаралась, дала объявление и провела многочисленный кастинг.

Мысли о бывшем привычно отзываются неприятным сосущим ощущением под ложечкой. Настроение стремительно портится.

— Эй! Куда?

— На кухню? — хлопаю глазами.

— А кончать ты вообще сегодня не собираешься? — хмыкает.

Не пойму. Он что, серьезно?

В глазах — темень. Лицо обострилось, во взгляде появилось что-то неуловимо хищное. Пока я хлопаю, как дура, глазами, Таир осматривает гостиную, куда мы переместились, и подталкивает меня к креслу.

— Может, не надо? — пищу я, сама не зная, чего боясь. Валеев лишь насмешливо на меня смотрит. Тянет руки к узлу на груди, развязывает полотенце. Будто под гипнозом, наблюдаю за всем, что он делает. Моя промежность намного ниже его лица, а он и так на коленях. Не собирается же он… Одной рукой Таир закидывает себе на плечо мою ногу, другой — раскрывает мои и без того изрядно помятые складки. Значит, собирается, да? Д-а-а-а-а.

Его губы там — это что-то. И пальцы, и… Как же хорошо, мамочки! Не сдерживаясь, ору. Топлю тишину в бессвязных причитаниях, хриплых стонах, в потоке каких-то несдержанных глупостей, хлюпающих звуках его безостановочно снующих во мне пальцев. Как же хорошо! Как невыносимо прекрасно и чувственно… Тело колотит, ляжки дрожат, пятка, упирающаяся в его мокрое от пота плечо, соскальзывает. Мы смеемся, зависнув одной ногой над пропастью.

— А-а-а!

Да! Просто невероятно. То что нужно, и даже больше. До искр из глаз. По правде я бы предпочла менее интенсивные ощущения.

Слабость во всем теле. Даже не знаю, в реальности ли я взмываю вверх, или так кажется. Под спиной пружинит матрас. По штанге карниза шоркают кольца — Таир зачем-то отодвигает тюль. Плыву на волнах угасающего удовольствия. Я опять мокрая. И опять надо в душ, но где взять силы, чтобы дойти до ванной?

Уснуть не дают.

— Эй! Хорош косить под труп, — хмыкает за спиной вернувшийся Валеев.

— Я не кошу. Я правда…

— Ну да.

Проникает внутрь уверенным сильным движением. Значит, не показалось — все же за презервативом сходил.

— Слушай, как-то подозрительно быстро ты восстановился…

— Ой, да заткнись, — смеется. — Твой медленнее?

Зря он о нем вспомнил. Валеев это тоже понимает, да. Чертыхается. Толкается сильнее, настойчивей. Как если бы он надеялся вытеснить этим из моей головы мысли о другом. К моему безмерному удивлению, я успеваю кончить вместе с Таиром. Это уже не все разрушающее на своем пути удовольствие, оно вообще немного иное. Но так тоже хорошо!

Не хочу его отпускать. Укладываюсь на грудь, закинув ногу ему на бедро. Вздыхаю.

— Ну что?

— Пипец, Таир. Задница болит, поясница тянет. Не удивлюсь, если у меня пара новых грыж — ты же как слон. А еще твоя шерсть содрала, кажется, с ранок все корочки…

— Дай посмотрю! Нет, нормально все, — сообщает, прежде чем поцеловать меня в ямочку на пояснице. — Как слон, — передразнивает.

— Большой! Мне, кстати, тоже в зал надо, — бормочу, зевая во весь рот. — Покажешь какие-то упражнения? Или мне инструктора лучше нанять?

— А ты в пять утра встанешь?

— Никогда не пробовала. Наверное.

— Ну, тогда покажу, — чувствую, что улыбается. Здорово, что ему хорошо. Меня несказанно радует, что я смогла хоть так отплатить за его доброту.

Вымотавшись, засыпаю.

Не знаю почему, но вид сидящего в лучах утреннего солнца на моей кухне Таира по-настоящему изумляет. Застыв в проходе, хлопаю ресницами.

— Доброе утро.

— Доброе.

Я думала,