Город женщин - Элизабет Гилберт

– Я не краду у Коула Портера, – оскорбился Бенджамин. – Я ни у кого не краду.

– Правда? А я готова была поклясться, что крадешь, ведь твоя музыка очень похожа на Коула Портера.

– Даже не знаю, как реагировать на такую оценку, – заметил Бенджамин.

Пег пожала плечами:

– А может, Коул Портер крадет у тебя? Как знать, Бенджамин. Я лишь прошу хорошенько постараться. И сочини для Эдны самый выигрышный номер. – Тетя повернулась к Селии: – Селия, а ты сыграешь инженю.

Мистер Герберт хотел было вмешаться, но Пег нетерпеливо отмахнулась:

– Нет, послушайте-ка все меня. Инженю тут нужна особенная. Хватит с меня наивных сироток с глазами-блюдцами и в белом платьице. Я представляю нашу героиню чертовски сексапильной – твои голос и походка, Селия, тут в самый раз, – но при этом неиспорченной. Соблазнительной, но с ноткой невинности.

– Шлюха с золотым сердцем, – резюмировала Селия. Она была гораздо умнее, чем казалось на первый взгляд.

– Именно, – кивнула Пег.

Эдна мягко коснулась руки Селии:

– Давай назовем твою героиню белой голубкой, замаравшей крылышки.

– Такая роль мне по плечу. – Селия потянулась за второй свиной отбивной. – Мистер Герберт, а много у меня будет слов?

– Понятия не имею! – Сценарист мрачнел с каждой минутой. – Я понятия не имею, как сочинить роль… замаравшей крылышки белой голубки.

– Могу подсказать пару реплик, – предложила Селия. Тоже мне драматург!

Пег обратилась к Эдне:

– А знаешь, что ответил Билли, когда я сказала ему, что ты теперь здесь, с нами? «Нью-Йорку крупно повезло!»

– Правда? Он правда так сказал?

– Ага. По части комплиментов он мастак. И еще добавил: «Поосторожнее с Эдной, на сцене она всегда разная: то играет превосходно, а то безупречно».

Эдна так и растаяла:

– До чего же мило с его стороны. Билли лучше всех умеет заставить женщину почувствовать себя привлекательной. Иногда говорит комплименты десять минут кряду по нарастающей. Но, Пег, один вопрос: а для Артура найдется роль?

– Конечно! – ответила Пег, и я сразу поняла, что никакой роли для Артура нет и в помине. Более того, тетя напрочь забыла о его существовании. А теперь Артур нарисовался напротив во всей своей красе и простодушии и с нетерпением ждал роли, как лабрадор-ретривер ждет, когда ему кинут мячик.

– Конечно, у нас найдется роль для Артура, – повторила Пег. – Пусть он сыграет… – Она запнулась, но лишь на долю секунды (не зная Пег, вы бы даже не заметили). – Полицейского! Да, Артур, ты сыграешь полицейского, который все время пытается закрыть притон, но влюблен в героиню Эдны. Как по-твоему, сумеешь ты изобразить американский акцент?

– Я сумею изобразить любой акцент, – обиженно заявил Артур, и в ту же минуту мне стало ясно, что он и близко не сумеет изобразить американский акцент.

– Полицейский, ну надо же! – Эдна захлопала в ладоши. – И к тому же влюблен в меня, а? Лихо закручено!

– Впервые слышу, что в пьесе есть полицейский, – добавил ложку дегтя мистер Герберт.

– Ну как же, мистер Герберт, – осадила его Пег, – в сценарии с самого начала подразумевался полицейский.

– В каком таком сценарии?

– В сценарии, к которому вы приступите завтра с утра пораньше.

У мистера Герберта сделался такой вид, будто его вот-вот хватит удар.

– А у меня будет своя песня? – спросил Артур.

– Хм. – Пег снова замялась на долю секунды. – Ну разумеется. Бенджамин, непременно напиши ту песню для Артура, которую мы обсуждали, помнишь? Песню полицейского.

Бенджамин хладнокровно выдержал умоляющий взгляд Пег, после чего повторил с едва уловимым сарказмом:

– Песню полицейского.

– Вот именно, Бенджамин. Которую мы обсуждали.

– Может, я просто украду ее у Гершвина?

Но Пег уже переключила внимание на меня.

– Костюмы! – воскликнула она, но не успела больше и слова сказать, как Оливия отрезала:

– На костюмы бюджет не предусмотрен.

– Тьфу ты. Я и забыла, – огорчилась Пег.

– Ничего, – успокоила я тетю. – Куплю всё у Луцкого. Для костюмов в стиле двадцатых годов много ума не надо.

– Прекрасно, Вивиан, – ответила Пег. – Уверена, ты справишься.

– В рамках бюджета, – добавила Оливия.

– В рамках бюджета, – согласилась я. – Если потребуется, добавлю из своих карманных денег.

В процессе дальнейших обсуждений, пока все подряд, кроме мистера Герберта, с нарастающим возбуждением изобретали новые идеи для шоу, я отлучилась попудрить носик. На обратном пути я чуть не врезалась в симпатичного молодого человека с широким галстуком и голодным волчьим взглядом, который поджидал меня в коридоре.

– Ну, доложу я тебе, подружка у тебя просто блеск, – сообщил он, кивая в сторону Селии. – Да и ты тоже.

– Спасибо, мы в курсе, – парировала я, выдержав его взгляд.

– Подвезти вас до дому, девчонки? – Он решил обойтись без прелюдий. – У меня есть приятель с машиной.

Я присмотрелась повнимательнее. От него так и веяло опасностью. Волк, подстерегающий Красных Шапочек. Приличным девушкам с такими лучше не связываться.

– Не исключено, – ответила я и не соврала. – Но сейчас мы ужинаем с деловыми партнерами.

– С деловыми партнерами? – Он насмешливо фыркнул, оглядев наш столик, за которым сидела самая пестрая и странная компания на свете: артистка бурлеска, одним взглядом способная довести мужчину до инфаркта; неряшливый седой господин в нижней сорочке; две дамочки средних лет – одна рослая и дюжая, другая невысокая и коренастая; стильно одетая небедная леди; необыкновенный красавчик с точеным профилем и элегантный молодой чернокожий в безупречно скроенном костюме в тонкую полоску. – Что же у вас за бизнес такой, куколка?

– Мы из театра, – гордо ответила я.

А откуда еще взяться такому сборищу?

Наутро я, как водится, проснулась ни свет ни заря в типичном для лета 1940-го состоянии: в адском похмелье. Волосы провоняли потом и сигаретным дымом. Под скомканной простыней я долго не могла понять, где мои ноги, а где – Селии. (Уверена, ты ужаснешься, Анджела, но мы все-таки отправились кутить с тем волчарой и его приятелем, и ночка выдалась еще та. Меня будто выудили из сточной канавы.)

Я поплелась на кухню, где обнаружила мистера Герберта. Тот сидел, уронив голову на стол и чопорно сложив ладони на коленях. Поза, видимо, демонстрировала новую глубину его отчаяния.

– Доброе утро, мистер Герберт, – поздоровалась я.

– Представьте доказательства. Не верю, – ответил он, не поднимая головы.

– Как ваше самочувствие сегодня?

– Превосходно. Блестяще. Фантастически. Чувствую себя султаном нашего дворца.

Он по-прежнему не поднял головы.

– Как продвигается сценарий?

– Смилуйся, Вивиан, и перестань задавать вопросы.

На следующее утро мистер Герберт сохранял ту же позу. И через день. И еще через день. Удивительно, как можно просидеть столько времени упершись лбом в стол и не заработать аневризму. Настроение нашего сценариста не менялось, как