Оставь свои чувства дома (СИ) - Маша Кужель

Вы ведь тоже были здесь на вечере открытых дверей, не так ли?

— Да. Вероника не смогла прийти.

— Она написала мне сообщение. Я думаю, это здорово, что у Гриши есть член семьи, который так охотно приходит на помощь. Мы не слишком часто видим подобное, — говорит она мне.

— Он — моя семья. — Я кладу руку Грише на голову и ерошу его волосы. Он смеется и протестует одновременно. — Он один из нарушителей спокойствия, не так ли?

— Эй! — Гриша смеется. — Я хороший!

— Ты? — Я недоверчиво поднимаю брови. — Ни за что в это не поверю. Ты, наверное, самый главный нарушитель спокойствия в классе, верно, Татьяна Геннадьевна?

Она смеется.

— Гриша — очень хороший и прилежный ученик. Он милый и всегда слушается.

Гриша упирает обе руки в бедра:

— Видишь?

Мы с Татьяной смеемся.

— Если есть какая-то важная информация, я передам ее своей сестре. — Я смотрю на свои часы. — Хотя шанс, что отец Гриши успеет приехать до конца сегодняшнего вечера, все еще есть.

— Вы можете передать, что ей не о чем беспокоиться, — тихо говорит Татьяна, наклоняясь ко мне. — Сейчас еще рано судить, но я не вижу признаков каких-либо проблем с поведением на данный момент.

— Хорошо. Хотя на самом деле я ничего подобного не ожидал.

— Я же говорил тебе, все в порядке. — Гриша берет меня за руку. — Я хочу показать тебе свой класс!

Татьяна смотрит мне за спину, и по какой-то причине я точно знаю, на кого она смотрит. Дарья.

Я оборачиваюсь и вижу, как она входит в двери. Ветер откидывает ее волосы с лица. Они выбились из тугой косы, которую она заплела сегодня на работе, и свободными волнами спадают ей на плечо. Каждый раз, когда вижу, поражаюсь ее красоте.

Ее глаза встречаются с моими, и она останавливается, увидев меня. Моргая, она быстро приходит в себя и смотрит мимо меня на Татьяну — учительницу. Они обмениваются взглядами, которых я не понимаю, и Гриша снова тянет меня за руку. Я перевожу свое внимание на него и позволяю ему затащить меня в свой класс.

Он показывает мне свой стол, свой стул, где находится уборная, где сидит его друг Макс…

Входят несколько мам в брючных костюмах, и я подслушиваю, как они говорят о том, что комната слишком яркая и что им следует написать анонимные предложения, чтобы классная комната была оформлена в теплых бежевых тонах. Должно быть, это те самые мамы, которые хотят избавиться от горок и качелей на детской площадке.

Я прислоняюсь к стойке в глубине комнаты, достаю телефон и просматриваю результаты футбольных матчей, чтобы скоротать время.

— Привет, незнакомец.

Мне не нужно поднимать голову, чтобы узнать, чей это голос. Дарья.

— Привет.

— Снова заменяешь свою сестру?

— Так и есть. Откуда ты знаешь, что моя сестра — мама Гриши?

Румянец приливает к ее щекам.

— Гриша кое-что рассказал моим девочкам. — Она поворачивается и делает знак своим близняшкам. — Это они.

— Они выглядят точь-в-точь как ты.

— Ты правда так думаешь? — Она морщит носик, и это чертовски мило. — Люди так говорят, но я не всегда это вижу. Может быть, потому, что я хочу, чтобы они были похожи на меня.

— Они похожи на твои точные копии.

Дарья сияет:

— Хорошо. — Она несколько секунд наблюдает, как ее дети играют с кукольным домиком, прежде чем снова посмотреть на меня. — Ну, я собираюсь пойти пообщаться. Это то, что мы должны делать на подобных мероприятиях, верно?

— Ты спрашиваешь не у того человека, — смеюсь я. — Я все еще надеюсь, что отец Гриши приедет вовремя. Его родители… Они реально вовлечены в его воспитание. Они очень расстроились из-за того, что не смогли быть здесь.

— О, я в них нисколько не сомневаюсь. Я мать-одиночка, поверь мне, я знаю, что такое неподходящее время для школьных собраний. Мои девочки любят Гришу. Они думают, что он симпатичный, но не говори им, что это я тебе рассказала. Твоя сестра и ее муж — прекрасные родители и хорошо его воспитали.

— Она будет счастлива узнать это.

Дарья еще раз улыбается и отходит, разговаривая с симпатичной рыжеволосой девушкой. Встревоженные мамы расхаживают по классу, указывая на вещи, которые следует изменить. У одной из них даже есть блокнот, куда записываются все идеи и пожелания. Я удивлен, что у них есть дети, потому что мысль о сексе с ними чертовски отталкивает. Я не могу представить себе жизнь с кем-то настолько одержимым.

Я снова опускаю взгляд на свой телефон, когда они подходят ближе, не желая случайно встретиться взглядом и рисковать разговором.

— Вот эта, — шепчет одна из мам. — Ходят слухи, что они живут в Перово, а этот сомнительный криминальный район.

— Перово? — вторит другая. — Безопасно ли держать их здесь? Эти дети могут быть жестокими. А как же их отец? Где он?

— Тюрьма? — предполагает другая. — Или, может быть, исчез после рождения детей? Все это выглядит очень неблагополучно.

— Если она действительно из Перово, мы должны увезти ее и этих незаконнорожденных детей отсюда. Им не место в этой школе.

Я ни разу не называл себя святым, но я узнаю подонка, когда увижу его. И эти три женщины — заноза в заднице. Поднимаю глаза и вижу главаря, указывающего костлявым пальцем в спину Дарьи. Что, черт возьми, происходит?

Я так потрясен, что не нахожу слов… И это случилось впервые в жизни. Дарья обнимает симпатичную рыжеволосую девушку, которая проводит руками по спине Дарьи, медленно опуская пальцы к ее упругой попке. Я никогда в жизни так не ревновал ни к одному человеку, как сейчас.

— Фу, конечно, она дружит с этой шлюхой.

— Они мамы близнецов, — насмехается другая, закатывая глаза. — Как будто они лучше нас, потому что вынашивали сразу двух детей. Они даже не рожали. Врачи просто вырезали из них этих младенцев без особых усилий.

Я знаю, что в мире есть дерьмовые люди. Я действительно это знаю. В политике. В корпоративном мире. Но в обычной классной комнате начальной школы?

— Пойдем посмотрим спортзал! — говорит мне Гриша, подбегая обратно. — Макс может быть там.

Я моргаю, отрывая взгляд от ходячего, говорящего мусора в дизайнерских туфлях, стоящего всего в нескольких метрах от меня.

— Конечно, пойдем посмотрим спортзал.

В животе у меня начинает скручиваться, когда Гриша бежит впереди меня вприпрыжку. Я должен был что-то сказать, но что? Иди к черту — это единственное, что приходит на ум, и у меня такое чувство, что добром это не закончится.

Гриша показывает мне тренажерный зал, а потом мы