Темная принцесса (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Верно. Что ж, я собираюсь— Я показываю пальцем через плечо и возвращаюсь к своему байку.

— Да. Я собираюсь отнести это злой девчонке в подвале. Я знал, что она разозлится, но я этого не ожидал.

— Ей пришлось неделю терпеть меня за компанию. Чего ты ожидал?

— Ты хороший человек, Ди. Не позволяй тому, что происходит прямо сейчас, заставить тебя думать иначе.

— Конечно, — соглашаюсь я, перекидывая ногу через байк, более чем готовый совершить побег.

Движение в кухонном окне привлекает мое внимание, и мое сердце подскакивает к горлу при мысли, что она, возможно, стоит там и наблюдает за мной, но затем Эван снова появляется из парадной двери, и я понимаю, что моя надежда была бессмысленной.

— Спасибо тебе, Деймон. Я благодарен за все, что ты сделал для ее безопасности.

Ты бы так не говорил, если бы знал правду.

— У меня были задания и похуже, — бормочу я, перекидывая ногу через байк, более чем готовый убраться отсюда ко всем чертям, теперь, когда мой груз доставлен.

— Иди и насладись покоем, — говорит он со смехом. — Я не могу себе представить, что ты получил много такого за последнюю неделю, когда моя девочка проболтала тебе все уши.

— Она была не такой уж плохой. В основном она злилась и кричала на меня.

— Ну, да. Я тоже могу это представить.

Сможешь ли?

С лицом, все еще застывшим в каменной маске, я киваю им двоим и опускаю забрало своего шлема, оставляя запасной, который был на Келли, на гравии под ногами Эвана и Нико. Возможно, я выдаю желаемое за действительное, но, может быть, всего лишь может быть, однажды я найду повод снова усадить ее к себе за спину.

Не говоря больше ни слова, я завожу двигатель, разбрасывая брызги камней по подъездной дорожке, когда выезжаю к воротам. Я едва останавливаюсь, чтобы поблагодарить солдат, которые позволили мне сбежать, когда я нацеливаюсь на дом.

В тихом уединении моей квартиры.

Я полюбил это место еще до того, как переехал. Как только папа упомянул планы Дэмиена и Эвана относительно здания, я был полностью согласен.

У меня были все намерения уйти из дома при первой же возможности. Я просто предполагал, что сначала мне придется закончить Найтс-Ридж. Поэтому, когда появилась возможность быстрее обзавестись собственным домом, я ухватился за это. Я бы переехал сюда, не закончив его, если бы пришлось. Что угодно, лишь бы выбраться из папиного дома и подальше от воспоминаний — кошмаров — которые у меня остались от этого дома. Единственное худшее место в мире — это старый дом моих бабушки и дедушки. Или, более того, сарай нашего дедушки.

Дрожь пробегает у меня по спине при одной мысли об этом месте.

Бабушка была достаточно доброй, но даже в детстве у меня было ощущение, что она пресытилась жизнью мафии. Они с дедушкой были вместе с детства, и он был таким же жестоким, как и они, так что я не могу представить, что у нее была самая легкая жизнь. Хотя она с этим мирилась. Я просто понятия не имею, было ли это из-за страха или любви. Что-то подсказывает мне, что, вероятно, первое.

Болезненный вздох вырывается из замкнутого пространства моего шлема, когда я сворачиваю с дороги на внешнюю парковку нашего здания. Последний раз, когда я был здесь, было началом лучшей недели в моей жизни.

Я говорил себе снова и снова, пока мы были там, что мне нужно использовать каждую секунду так, как будто это наша последняя встреча.

И я думал, что у меня получилось.

Пока все не закончилось.

Теперь я знаю, что никогда в достаточной степени не ценил ее улыбки, не наслаждался ее прикосновениями, не запоминал звук ее смеха, ее стоны.

Дверь на колесиках, ведущая на подземную парковку, открывается передо мной, когда я подъезжаю к ней, и я быстро позволяю зданию поглотить меня.

Если я добьюсь своего, я останусь там до тех пор, пока у меня не останется иного выбора, кроме как отправиться в школу.

Не могу лгать, после обсуждения с Калли и позволения ей объяснить мне все по-своему, все действительно кажется немного более возможным. Но я боюсь, что в ту секунду, когда я получу эти книги обратно и буду вынужден снова попытаться разобраться во всем в одиночку, все хорошее, чего она достигла, разобьется на зазубренные, бесполезные осколки, которые, как и мое сердце, никогда больше не соберутся вместе должным образом.

Моя машина припаркована именно там, где я ее оставил, когда бросил перед тем, как сесть на байк, в кузов фургона, который мы использовали для нашей миссии по похищению. Сумка с вещами, которую я взял на случай, если останусь в этих типи с остальными, все еще лежит на заднем сиденье.

Схватив ее, я прохожу мимо пустого места Алекса и направляюсь наверх, более чем готовый запереться в своей квартире и утопить свои печали в таком количестве алкоголя, какое смогу найти и переварить.

19

КАЛЛИ

— Каллиста, — выдыхает мама, и почти настоящая улыбка растягивает ее губы, когда она встает с табурета на кухне.

Это фальшивое счастье исчезает почти мгновенно, когда она рассматривает мой наряд, ее губа кривится от отвращения.

— Я ехала на заднем сиденье мотоцикла Деймона, мам. Что ты ожидала, что я надену? Летнее платье и туфли на каблуках?

— Я думала, что неделя вдали от дома позволила бы тебе расслабиться. Ты выглядишь напряженной.

— Ладно, быть изгнанной из города и вынужденной неделю жить с психом на самом деле не так уж весело, просто чтобы ты знала. — Я съеживаюсь от собственных горьких слов, но я не могу остановить, как они срываются с моих губ

— Ты хотя бы немного позанималась? — С надеждой спрашивает мама.

— Да, — шиплю я, направляясь к холодильнику и доставая банку кока-колы, к большому маминому ужасу.

— Тебе не следует это пить, — отчитывает она.

— Я не думаю, что одна банка кока-колы истощит мои мозговые клетки, — бормочу я.

— Каллиста, я не уверена, что мне нравится твое отношение, — кричит она мне вслед, когда я поворачиваюсь к ней спиной и выбегаю из комнаты.

— Да, ну, это просто тяжело, — бормочу я себе под нос, направляясь в свой подвал.

Я должна чувствовать какое-то удовлетворение, вернувшись в единственный дом, который я когда-либо знала, я уверена. Но я не чувствую. Я чувствую себя не на своем месте, как предмет мебели, который не сочетается с остальным безумно дорогим дерьмом, которым мама любит наполнять дом.

Это заставляет меня осознать, что я всегда чувствовала это до определенной степени. Просто у меня никогда не было другого места, где я чувствовала бы себя как дома раньше. Но быть в том пляжном домике с Деймоном… это было так… правильно. Так легко и непринужденно. У меня здесь такого никогда не было. Я всегда на взводе, гадая, появятся ли мама или папа в какой-то момент и скажут мне, что я не совсем соответствую их невероятно высоким и недостижимым ожиданиям.

Я спускаюсь в свой подвал в надежде, что мое личное пространство поможет мне почувствовать себя лучше. Но когда я спускаюсь по лестнице и толкаю дверь, мой запах может быть правильным, но место было прибрано с точностью до сантиметра от его жизни. Это была Джослин, а не мама, и это заставляет меня чувствовать себя немного лучше, но все же огромная часть меня просто хотела погрузиться в хаос моей жизни вместо этой идеальной, фальшивой версии.

Со вздохом я продвигаюсь вперед, открываю банку в руке и направляюсь к окнам от пола до потолка.

Мои глаза сканируют линию деревьев, которая тянется вдоль стены дома, в поисках ветки, с помощью которой Деймон мог бы подсматривать за мной.

Он не лгал о том, что там он прячется, когда наблюдает за мной. Я видела чистую честность в его глазах, когда он признавался, так что я знаю, что его место где-то там.

Движение заставляет мое сердце подпрыгнуть к горлу, но затем один из папиных солдат появляется из-за деревьев, осматривая местность, как будто он находится в зоне боевых действий, черт возьми.