Помню тебя - Кэтрин Уэст

Ей не больно. Мы должны ее отпустить. Это правильно.

Она достала из кармана брюк бумажный платок и вытерла глаза.

— Неужели?

Слова, о которых он пожалеет, царапали горло и пытались вырваться наружу. Он стукнул ладонью по столу, встал и прошел в другой конец кухни. Грудь тяжело вздымалась, а горло горело так сильно, что он боялся проблеваться прямо там.

— Это ты скажешь Джейсону и Джени? Что это правильное решение?

— Таннер... — Мама поднесла руку ко рту, широко распахнув полные слез глаза. — Мы должны. Скоро. И я хочу, чтобы перед этим ты ее навестил. Примирился с собой.

— Ты просишь совсем немного, да?

— Ты можешь винить себя всю жизнь, но это ничего не изменит. Только причинит боль. Если будешь отталкивать всех, кому ты небезразличен, останешься один.

— Мне нравится одному.

За окном на землю села пара птиц и принялась клевать крошки. Голубое небо и яркое солнце издевались над ним, говоря, что все в мире прекрасно, когда это явно не так.

И уже давно.

— Когда ты в последний раз разговаривал с Дэвидом?

Маме надо научиться вовремя отступать. Кто бы говорил насчет отпустить.

— Я их отнесу. — Он взял альбомы, схватил куртку и искоса посмотрел на мать. — Разговор со священником, или пастором, или как там себя называет Дэвид не поможет. Это ничего не изменит.

— Он твой друг, Таннер. Он хочет помочь.

— Он не поможет. Никто не поможет. 

15 

Натали обшарила всю кухню в поисках набора, о котором говорил дедушка, и наконец нашла его, покрытый толстым слоем пыли, в одном из шкафчиков. Она не собиралась бриться налысо. По крайней мере в наборе оказались ножницы, которые выглядели лучше тех, которыми она воспользовалась ночью. Ей просто надо выяснить, как исправить безобразие. Или найти в городе салон, который справится лучше. Но мысль о том, чтобы выйти на люди, была слишком унизительной, и она убедила себя, что справится сама.

Чайник закипел, и Натали достала свою любимую кружку с подсолнухами, взяла из банки щепотку чайных листьев, положила в ситечко и залила водой. Ожидая, пока заварится чай, она увидела, как по холму к дому поднимаются племянники Таннера в сопровождении собак.

Она не видела Таннера со вторника, и отчасти была этому рада. Несмотря на ужасное самочувствие тем вечером, разговор с ним всколыхнул в ней нечто, что она не готова была признавать. Даже думать об этом нечего.

Шансы не в ее пользу, но если она действительно не сойдет с ума, если когда-нибудь позволит себе снова влюбиться, мужчина вроде Таннера Коллинза будет первым в списке. И это пугало ее больше, чем мысль о том, что она не выздоровеет.

Джейсон ворвался в заднюю дверь, бросил один взгляд на Натали и замер как вкопанный:

— Ого.

Он уставился на свои бутсы и пробормотал, что зашел попить воды.

Джени высказалась менее тактично:

— Что случилось с вашими волосами?

— Ну-у...

Натали улыбнулась и отнесла свой чай на стол. Она выдвинула стул и пригласила девочку сесть рядом. Джейсон схватил две бутылки воды, одну отдал сестре и запрыгнул на дальний конец дубового стола, приглушив любопытство во взгляде.

— Я решила, что мне нужен новый образ, — объяснила Натали. — Не поладила с ножницами, и что-то пошло не так.

— Зачем делать это самой? — поинтересовался Джейсон.

— Решила, что смогу. Плохая идея.

— Не то слово.

Прямолинейный мальчик, весь в дядю.

— Вы все равно хорошенькая, мисс Натали. — Джени положила ладошку на руку Натали, глядя на нее большими обеспокоенными глазами. — Не грустите.

Натали кивнула, у нее перехватило горло.

— Спасибо, Джени.

— По крайней мере вы не лысая. У мамы моего друга был рак, — сказал Джейсон, сделав большой глоток воды. — Она потеряла все волосы. Была лысой, как младенец. А потом умерла.

— Сочувствую твоему другу.

Натали сделала глоток чая. На лице мальчика читался гнев, но ей казалось, что это не из-за мамы друга.

— Бабушка говорит, что мы не должны сомневаться, когда люди умирают молодыми. — Джени подняла крышку с банки с печеньем и взяла одно. — Иногда у Бога на них другие планы.

— Например, гнить в земле? Брось. Чушь какая.

Джейсон взял печенье и сердито зыркнул на сестру. Она так же сердито уставилась на него в ответ.

— Нет, дурак, они отправляются на небо.

— Ага, конечно.

— Конечно. Верно, Натали?

Джени повернулась к ней. Натали мысленно застонала. Она последний человек, чтобы отвечать на вопросы этих детей. Где Лаура, когда она так нужна?

— Ну, наверное... — Умоляющее личико девочки доконало ее. — Конечно. И я думаю, что на небе очень спокойно и красиво.

Звучало убедительно.

— Если маме не станет лучше, она отправится на небо.

Нижняя губа Джени задрожала. Джейсон поперхнулся крошками и шлепнул сестру по руке:

— Заткнись, глупая.

— Ой!

— Эй, что тут происходит?

В дверь вошел хмурый Таннер со стопкой фотоальбомов в руках.

— Очень вовремя, — прошептала Натали.

Таннер поднял бровь и сосредоточился на детях:

— Я слышал, как ты кричишь на сестру?

— Нет, сэр.

Джейсон схватил бутылку воды и пошел к задней двери.

— Стоять, мы не договорили, — прорычал Таннер.

— Дядя Таннер! — Рыдающая Джени подбежала к Таннеру. — Он сказал, что мама не отправится на небо.

— Я не говорил!

Таннер положил альбомы, поднял племянницу на руки, прижал к себе и сделал Джейсону большие глаза:

— Зачем так говорить?

— Я этого не говорил. Не совсем.

— Говорил! — надулась Джени. — И он меня ударил!

— Джейсон?

Лицо Таннера потемнело, и глаза мальчика наполнились слезами. Натали вдруг стало его жаль. Всех их.

— Я не хотел, я просто...

Теперь и у Джейсона задрожала нижняя губа.

— Неважно. — Таннер покачал головой. — Мы с тобой позже поговорим.

— Ой, как будто у тебя правда есть время разговаривать со мной? Ага, точно.

Натали поежилась от мрачного взгляда, которым он наградил Таннера.

— Джейс, остынь. — Таннер подождал. Наверное, считал до десяти. Или до ста. — Я знаю, ты злишься, потому что я пропустил игру.

— Мы все равно проиграли.

— Бабушка сказала, ты забил два раза.

— И что?

Джейсон снова попытался уйти.

— Подожди. — Таннер схватил