Нарушая все запреты - Мария Анатольевна Акулова

как он – очень условно заинтересованной.

Полина молиться готова на то, что поначалу казалось идиотской идеей Гаврилы, попыткой обвести вокруг пальца ее отца. Без этого у них было бы в разы меньше времени друг на друга. Они бы виделись раз в неделю, да и то по несколько часов. Она не выдержала бы…

– За месяц два отгула взял – много.

Поля знает, что это за отгулы. Его пырнули ножом – отлеживался. Но отцу не скажешь. Да и подозрительно будет, если она бросится оправдывать.

– Меня он устраивает, если спрашиваешь для этого…

– Для этого, Поль… Для этого…

Полине очевидно: ей обязательно нужно выдержать отцовский взгляд. Самой кажется, что получается.

– Про дядьИгоря не спрашивал, увольнять ли…

Она даже колкость себе позволяет. Неважно, что сама Гавриле давно простила. Отцу напоминает.

Он оценивает – ухмыляется… На кресле откидывается, смотрит с легкой насмешкой…

– Теперь спрашиваю. Про этого… Он молодой, мне это не нравится. Но Туров хвалит. Источника информации у меня два. Вот и интересуюсь…

– Если Туров хвалит – я против не скажу.

Иногда Полине кажется, что отцовский начбез в принципе ближе Михаилу, чем она. И мнение его более ценное. Так и есть, наверное. Только какой смысл тогда в подобных пустых разговорах?

– Ладно. Пусть работает…

Михаил решает, Поля выдыхает мысленно.

Господи… Как хорошо…

– Только Полина, – замирает, готовясь слушать. – Без глупостей.

Отец не может ничего знать. Не знает, конечно же. Просто… Молодой парень. Молодая девка. Если мозгов нет – всякое может быть.

Но она же у него с мозгами… Была.

– Конечно, па…

Обещает чуть охрипшим после стонов голосом. Улыбается припухшими из-за бесконечных поцелуев губами. Смахивает с голого плеча волосы, которые Гаврила сжимал в ладони и тянул, прогибая...

Получает улыбку в ответ.

Усугубляет ложь.

Обещая – уже нарушает запрет, и останавливаться не планирует.

Глава 18

Глава 18

За столом шумно и празднично. Кто-то шутит, кто-то смеется. Кто-то говорит о серьезном, хмурясь, а кто-то залипает в телефоне, пользуясь возможностью.

Поля вздрагивает, услышав, как по бокалу бьется зубец вилки. Следит, как сидевший на расстоянии нескольких человек Марьян встает, взглядом всех обводит…

Светится. Источает…

Такое очевидное превосходство и самолюбие, что у Полины даже скулы сводит.

– Эй, там… Потише…

Марьян то ли просит, то ли претензию предъявляет, но никто не настроен конфликтовать и петушиться. Поэтому гул потихоньку сходит на нет.

У них сегодня свой зал. Своя музыка. Она говорить не мешает.

– Дина… – Марик начинает, обращаясь к имениннице.

Полина, как и все, смотрит на неё в очередной раз за вечер. Улыбается. Она – красивая. Куколка. Тоже светится. Источает тоже…

Пустое веселье, от которого тошно. Потому что здесь не так круто и бесшабашно, как Дина своим видом демонстрирует.

– Ты у нас теперь совсем взрослая девочка…

Именинница визгливо смеется, её подхватывает несколько человек, а Поля отворачивается, не сдержавшись, будто внимание привлекло что-то со стороны двери. А на самом деле…

Господи, ещё немного и она свалит. Хорошо так…

– Желаю тебе приключений, заяц, но совсем не обязательно, чтобы все они – на твою очаровательную пятую точку и с занесением в личное дело, – Поля скашивает взгляд, скользит по Марику, задерживается на Дине…

У нее так глаза горят – щенячий восторг. А ведь Марьян ее унижает немного. Или много даже.

– Без тебя наша жизнь не была бы такой красочной, но пожалей хотя бы сегодня… Морды бить как-то не охота, хоть мы и всегда готовы за тебя, именинница…

Все смеются. Марьян тянется к бокалу именинницы, она встает, чтобы чокнуться…

А Поля не ждет и не тянется. Берет со стола свой бокал, выпивает разом весь алкоголь.

Это же надо… Вместо тоста – практически туповатой блядью назвать, ошметки чести которой им то и дело приходится "отстаивать", и получить в ответ на это поцелуй в щечку через стол…

Все в комнате знают, что Дина – летящая в облаках слабая на передок и красивых мальчиков (как тот Кот из Акулы) недалекая мажорка. Поля тоже это знает. Но только сегодня почему-то ее впервые хочется называть так.

Марьяна – ублюдком, которого отец не научил уважать никого. Варвару – изменщицей, которая так сказочно играет влюбленность с Артуром. Сейчас – виснет на нем практически. То и дело целоваться лезет. Идиллия у них.

А у Полины на телефоне – фото задницы её любовника.

– Ты чего, мась? – наверное, Полина засмотрелась. А может засмотрелась слишком красноречиво. Опомнившись – поймала взгляд Вари и её же вопрос.

Мотнула головой.

– Все хорошо, зависла…

Улыбнулась, откидываясь на спинку диванчика, беря в руки бокал, в который уже подлили.

Ей повезло, что Варя не села рядом. Повезло, что у нее сегодня по плану игры с Артуром. Потому что Полина ей ведь так и не перезвонила… И не встречались они давно…

Только сегодня – на Дне рождения Дины.

– Мариш, уступишь ненадолго?

Этот вопрос адресуется не ей и прилетает сбоку, но Поля мысленно ежится, справляясь с раздражением.

Только этого ей не хватало…

Она игнорирует лукавый взгляд Варвары с противоположной стороны столика, а ещё то, что её братец, толкнув охуительно тупой тост, опускается рядом с ней…

Держит в руках стакан с глыбой льда и вишневого цвета напитком. Закидывает ногу на ногу…

– Так давно тебя видел, мандаринка, что с трудом узнал… – замечание Марьяна вызывает у Полины только кривую усмешку. Она физически чувствует, как с усилием сжимает зубы, чтобы не пропустили язык… Она очень злится на Марьяна. Ей даже приятно,