Императрица Ядов (ЛП) - Портер Бри

— Русский, — заметил он, пристальный взгляд становился все более и более напряженным. — Интересно, кто его этому научил.

— Должно быть, он перенял это у Артема.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал небрежно.

— Артем, я вижу. — Константин не сводил с меня глаз. — Николай, как будет наука по-русски?

Я шагнула вперед, потянув Нико за собой.

— Откуда ему знать?

— Nauka — Наука! — либо мой сын был благословлен забвением, либо пытался сделать мою жизнь намного сложнее. Зная его дерзкую сторону, я была более склонна верить последнему. — Nauka это наука!

— Артем за то короткое время, что они знают друг друга, сказал много слов.

Константин знал, что я лгу. Смех в его голосе сказал мне достаточно.

Я повернулась к нему спиной, присев на корточки на уровень Николая.

— Уже почти время ужина, мой дикий мальчик. Ты не проголодался?

Нико нахмурился.

— Я не хочу уходить.

— Мы можем вернуться завтра, — заверила я его.

— Сегодня вечером?

— Нет, завтра. Лошади будут спать, если мы придем после ужина. Ты же не хочешь их разбудить, не так ли?

Он покачал головой.

— Нееет.

— Нет, все верно. Мы можем вернуться завтра. И, возможно, мы сможем принести немного моркови с кухни. Уверена, Дессе и Базу это понравится.

— А Лирону?

— И Илариону.

— Мм-м-м, — наконец убедился Николай.

Он попрощался с Одессой и малышкой Дессы, прежде чем прыгнуть в мои объятия. Он сонно вздохнул.

— Позволь мне отвезти вас обратно в поместье. Вместо того, чтобы не нести его.

Когда он был меньше, я, возможно, смогла бы пройтись с ним на руках, но почти в три года у меня не было возможности. Кроме того, Нико слишком устал, чтобы идти сам. Я неохотно приняла предложение Константина, забралась на заднее сиденье и прижалась к окну.

Константин то и дело поглядывал на нас со странным выражением лица, но ничего не говорил. Мы возвращались в поместье в молчании.

17

Елена Фальконе

Ночь окружила поместье. В доме стало тихо и спокойно, пока моя семья спала и видела сны, но мне не удавалось закрыть глаза. Я ворочалась в постели, стараясь не тревожить спящего Николая. Даже попыталась почитать под золотистым светом лампы, но обнаружила, что читаю одно и то же предложение снова и снова.

В конце концов мое беспокойство взяло верх, и я встала с кровати. Я расхаживала по дому, пока мое изнеможение не становилось слишком сильным. Это единственный план, который у меня был.

Когда я прошла по дорожке через поместье, я побежала через заднюю дверь и сделала круги вокруг поместья. Было холодно, и облака закрыли луну, но я не вернулась внутрь. Дрожать от холода лучше, чем дрожать от беспокойства.

Земля в конце концов не смогла успокоить меня, так что лазание стало следующим лучшим занятием. Я нацелилась на самое большое дерево в саду, на высокий клен, который неуклюже рос вдоль стены поместья. Мне пришлось карабкаться по ветвям, используя боковую часть дома, опираясь на оконную пломбу.

Лазать в темноте никогда не было умным делом, но мои длинные ноги легко взбирались по склону. Кора впилась в ладони, и меня окружил земляной запах листьев. Время от времени ветер шелестел в ветвях деревьев, дополняя симфонию ночи.

Поднявшись выше, тусклый свет из дома поприветствовал меня. Дерево росло вокруг окна, скрывая вид на мир изнутри. Я подтянулась достаточно высоко, чтобы заглянуть внутрь, любопытствуя, какую комнату он прячет.

Через оконное стекло была видна ванная комната. Белые столешницы и прозрачная плитка. Там было чисто, с хрустящими полотенцами и пустой столешницей. Это запасная ванная комната? Не похоже, что кто-то…

Константин вошел в комнату, низко опустив полотенце на бедра. Капли воды прилипли к его коже, очерчивая изгибы мышц. Его татуировки простирались по широким плечам, рисунки сплетались вместе, формируя его воспоминания и прошлое.

Мой рот приоткрылся.

— О, боже мой...

В нем не было ни сантиметра, который не был бы прекрасен, который не был бы вырезан до совершенства. Его светло-золотистая кожа в сочетании со светлыми волосами делали его похожим на что-то из мифологической сказки, в которой золотой король спасает деревню от зверя. Кроме... Константин был зверем до того, как стал королем. Он всегда был монстром, а не героем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне все равно.

Константин почистил зубы и причесался. Такая домашняя обстановка, такая непринужденность. Я не могла отвести взгляд.

Он не заметил меня, когда сбросил полотенце, обнажив и без того твердую длину своего тела. Грубой рукой он схватил свой член и провел руками вверх и вниз. Его голова откинулась назад, а свободная рука ухватилась за стойку для равновесия. Я наблюдала, как он приоткрыл губы, его черты исказились от удовольствия.

Думать и дышать становилось все труднее. Энергия зашевелилась в каждой частички моего тела.

Его руки задрожали, когда вожделение охватило его.

Было что-то в том, чтобы видеть всю его силу, собранную в его впечатляющей форме, в том восторге, который он сам себе дарил, что заставляло мои мысли кружиться. Каждое движение, каждое вздрагивание усиливали пульсацию под моими ногами и учащенное биение моего сердца.

Ветви застонали, когда моя хватка усилилась.

Когда он расправил плечи, удовольствие достигло своего апогея, я почувствовала, как желание пронзило меня, как удар молнии. Я услышала его стон через окно, когда сперма пролилась на его руки, от этого звука я чуть не упала на землю.

Голова Константина резко повернулась ко мне.

Его карие глаза поймали меня на месте, его губы изогнулись в улыбке. На секунду я не могла пошевелиться. Я была рабыней его взгляда, девушкой его зверя.

Беги, умоляли мои инстинкты.

Я не могу, я пыталась им сказать.

Константин склонил голову набок. Шпионишь, Елена? он произнес одними губами.

Я пригнулась, потеряла равновесие и упала на ветку внизу. Боль рикошетом пронзила меня, когда я выпрямилась, ухватившись за ближайший выступ для равновесия.

Он видел меня, он видел меня.

— Ой, черт, — пробормотала я в темноту. — Ой, дерьмо.

***

Во времена великого смущения остается только одно: избегать всех любой ценой.

Мне не нужно было избегать своей семьи, ни нежной Роксаны, ни грубого Романа. Нет, это был Константин, от которого я пряталась. Я покидала комнаты, в которые он входил, бросалась в случайные двери, слыша его голос в коридоре. Проводила большую часть времени на улице с Нико, который был более чем рад проводить часы с лошадьми или лазать по деревьям.

Я придумала игру, чтобы избегать Константина, — игру, которую Даника сразу же подхватила.

— Почему ты избегаешь Константина? — спросила она однажды, глядя поверх меня, когда я лежала на траве и загораживала солнечные лучи, которые я впитывала. — Что-то случилось?

Нико и Евва играли в нескольких метрах от меня, оба махали Данике, когда она села рядом со мной.

— Привет, тетушка Дани! — сказала Евва.

Нико скопировал свою подругу.

— Привет, тетушка Дани!

Тетушка. Это слово задержалось у меня на секунду, прежде чем сладкий голос Даники поприветствовал их в ответ.

— Развлекаетесь?

Они оба издали звуки согласия, прежде чем вернуться к своей игре.

Я вспомнила ее вопрос, когда она устроилась рядом со мной.

— Я не избегаю Константина.

Даника вырвала кусочки травы, разбросав их по мне. Ее глаза сверкнули, когда я нахмурилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Действительно? Такое чувство, что ты избегаешь Константина.

— Это все в твоем воображении.

— Елена, ты ушла с блином в руке, когда Константин вошел на завтрак. Не говоря уже о том, что ты нырнула за куст, когда он был вчера в саду — да, мы все это видели.