Кайли Адамс - Как в кино

Татьяна сжала кулаки так крепко, что ногти впились в ладони.

– Скажи, ты это серьезно?

– Да, серьезно.

Она бросилась к нему, крепко обняла за шею и звонко чмокнула в щеку.

– Для меня это отличная новость, мне сразу стало легче. Но я радуюсь не только за себя, для Итана и Эверсон это тоже очень хорошо.

Джек коснулся пальцем ее щеки.

– Ты такая самоотверженная... прямо как Ганди. Татьяна игриво шлепнула его по руке.

– Только нам нужно оговорить кое-какие правила.

– Какие, например?

– Никакого секса. Секс все испортит.

– Ты имеешь в виду между нами, так? То есть я могу заниматься сексом с другими женщинами?

– С какими другими?

– Ну, не знаю, с Тиффани, с Эйприл, с Хидер – с теми, с кем познакомлюсь.

– Если у женщины такое имя, значит, она либо стриптизерша, либо еще учится в школе.

Джек подумал над ее словами.

– Меня устроит и то, и другое. Главное – чтобы ей уже исполнилось восемнадцать и она училась в старших классах.

Татьяна закатила глаза:

– Мужчина с высокими моральными принципами. Мне это нравится.

– Послушай, мне как-никак двадцать шесть лет. Если тебе нужен мэнни, который соблюдает обет безбрачия, советую развесить объявления возле клуба поклонников сериала «Звездный путь».

– Ладно, не важно. На самом деле мне все равно, кого ты будешь водить по ресторанам и оставлять неудовлетворенными. Но женщины из моего близкого личного и профессионального окружения – табу. Все равно Энрике почти со всеми с ними уже переспал. Впрочем, можешь на всякий случай попросить у него список. – Татьяна показала на дом: – И чтобы никаких шашней под моей крышей!

– Конечно, нет! Я буду заниматься со всеми сексом только здесь, в бассейне.

Татьяна прищурилась:

– Знаешь, пожалуй, мне не очень нравится мысль, что ты будешь заниматься с моими детьми.

– Очень интересно.

Доктор Джи принялась быстро записывать что-то в свой желтый блокнот. Татьяна сидела, скрестив ноги, напряжение то сковывало ее, то отпускало.

– Это хорошо. Мне было бы неприятно сознавать, что моему психотерапевту со мной скучно. Это означало бы, что вы меня не слушаете. А зачем мне вам платить, если вы меня не слушаете? Разговор с собеседником, который меня не слушает, я имею каждый день и совершенно бесплатно – я имею в виду моих знакомых. – Татьяна немного подумала. – Хотя, с другой стороны, это было бы вполне нормально, потому что среди тех, кто меня не слушает, есть люди, которым я плачу зарплату.

– Татьяна, мне с пациентами не бывает скучно, – заверила доктор Джи.

– Даже с больными нарколепсией? Доктор Джи улыбнулась.

– И еще раз спасибо, что приняли меня, хотя я не записалась заранее.

– Так получилось, что одна пациентка отменила визит.

– Я знаю. Я позвонила Аните Джаспер и сказала, что мне совершенно необходимо попасть к вам именно сегодня. Она согласилась уступить, а сама выпьет дополнительную пилюлю ксанакса и пригласит массажиста.

– Вы знакомы с Анитой?

Татьяна кивнула.

– Это я вас ей порекомендовала. Она очень славная, хотя немного безвольная. Я бы на ее месте развелась с Грэмом еще много лет назад, после той первой истории с проституткой-трансвеститом.

– Татьяна, нехорошо просить людей уступить вам свое время приема. Я попрошу вас больше так не делать.

– Хватит про Аниту, я не хочу тратить свое законное время на обсуждение ее проблем. Так что вам показалось интересным? Мне не терпится послушать.

Казалось, доктор Джи испытала облегчение оттого, что они продолжили.

– Меня заинтересовало, что вы будете сниматься в новом фильме.

Татьяна энергично кивнула.

– Но большую часть сеанса вы говорили об Итане и Эверсон, о том, как это может на них повлиять, о том, как вам хочется, чтобы за ними был хороший уход, и о вашей искренней привязанности к Джеку Торпу.

Татьяна вздрогнула.

– Я бы не называла это искренней привязанностью. Я в восторге от того, как он обращается с близнецами, но не более того.

Доктор Джи быстро кивнула.

– Когда вы о нем говорите, ваше лицо озаряется внутренним светом, глаза вспыхивают, я еще не видела, чтобы вы так реагировали на какого-то мужчину. Думаю, за этим кроется нечто большее, чем вы сейчас готовы признать.

– Даже если он мне немножко нравится, между нами ничего не может быть, ведь он няня Итана и Эверсон. Вернее, мэнни. А что, если бы мы с ним поссорились? Я бы его потеряла, и близнецы остались бы без няни.

– А что, если бы ваш роман расцвел? – предположила доктор Джи.

– По мне, ни один роман, или связь, или, если уж на то пошло, даже дружба не может расцвести.

– Почему вы так считаете?

Доктор Джи склонила голову набок, что означало, что она с интересом ждет ответа и слушает очень внимательно, анализируя каждое слово пациентки.

Татьяна помедлила с ответом. Зачем она вообще открыла эту дверь? Нужно было придерживаться более легких тем, например, страха провалить первую роль в крупнобюджетном фильме или переживаний на тему, не будет ли ее задница казаться слишком большой на экране во время постельных сцен с Грегом Тэппером. А теперь придется обсуждать с психотерапевтом действительно важный вопрос. Она совершила большую ошибку, но ничего не поделаешь, придется отвечать.

– Все отношения, которые у меня с кем-нибудь были, рано или поздно заканчивались разочарованием. Не знаю, в чем дело, может, у меня непомерно завышенные требования. Обычно я хочу от людей чего-то определенного, а они редко оправдывают мои ожидания.

Доктор Джи молча смотрела на Татьяну. Она не записала в блокнот ни единой буковки. Татьяна даже немножко обиделась.

– Вы это не записали.

– Нет, не записана.

– Странно, мне казалось, что я сказала нечто очень глубокое, что стоило бы записать.

– Не думайте о моих записях, они не имеют никакого отношения к науке. Давайте вернемся к вашим проблемам.

Попробуйте вспомнить самое раннее воспоминание об отношениях, которые вас разочаровали.

– О, это легко. Первыми были мои родители.

– И что же вас в них разочаровало?

– Ну... когда я была совсем маленькой, отец от нас ушел и женился второй раз. У него другая семья, и он благополучно забыл о моем существовании. Ну и, конечно, моя мать – неуравновешенная психопатка, эмоционально отчужденная, ей если и можно доверить заботу о ком-то, то только об аквариумных рыбках. Да и то под присмотром. Вместе эта парочка вызывает сильное разочарование.

– Как бы вы описали ваши нынешние отношения с родителями?

– С отцом у меня вообще нет никаких отношений. С матерью я, правда, пытаюсь поддерживать какое-то общение, на практике это означает, что я сообщила ей мой номер телефона и адрес, но она редко ими пользуется. Мы с ней примерно как Ширли Маклейн и Дебра Уингер, только без постоянных споров и рака груди. Я бы сказала, что у нас с ней немая версия фильма «Язык нежности».