Дороти Иден - Спящая невеста

Пробираясь сквозь опутывающий ее мозг туман, Лидия пробормотала:

— Люди меняются.

— Вы должны помнить, что тетя Бландина больна, — сказал Арманд. — Она теперь уже гораздо менее агрессивна. Конечно, я тоже знаю, до чего она бывала агрессивной. Но она в полном восторге от встречи с вами, тетя Клара. Я ведь говорил вам, что она будет рада.

— Мне с чужими людьми всегда было трудно, — выдавила из себя мисс Уилберфорс.

— Не глупите, она не чужая. Это — ваша сестра.

— После двадцати лет она для меня чужая, — стояла на своем мисс Уилберфорс. — Несмотря на пособие, которое она мне посылала по почте. Но понимаете, в этом не было ничего личного, — я его получала все равно как от правительства или от какой-нибудь там организации. Так или иначе, Лидия скажет мне, что она обо всем этом думает.

Арманд, разливавший по бокалам вино, сказал:

— Лидии надо после ленча успеть на поезд, тетя Клара. Вы это знаете. Мы не можем до бесконечности злоупотреблять ее временем.

— Да, конечно, я это знаю. Но прежде она должна увидеть Бландину. Вы ведь хотите познакомиться с моей сестрой, Лидия?

— Да, несомненно. И пожалуйста, вина больше не надо, мистер Виллетт. Обязательно дайте мне ваш особенный рецепт приготовления коктейлей. На какой-нибудь вечеринке ваш коктейль собьет гостей с ног.

Он бросил на нее поверх очков быстрый затаенный взгляд:

— Это не был особенный рецепт, мисс Диринг. Просто все в нормальных количествах. Вам, вероятно, нужно поесть. И надо не забывать о времени отправления вашего поезда.

Несмотря на то что все так приятно — роскошный дом, залитый солнцем сад, хорошая еда, — а чувствуется, он не хочет, чтобы она задерживалась, не хочет, чтобы она видела что-либо иначе, как сквозь алкогольный туман. Если она добьется свидания с тетей Бландиной, она просто увидит еще одну старую даму, лежащую в постели, окруженную вниманием и заботой и ждущую смерти.

Свидание состоялось только из-за проявленного тетей Кларой упрямства. После ленча она просто объявила, что сейчас поведет Лидию наверх, к Бландине, а когда Арманд засуетился и начал многозначительно смотреть на часы, она сказала неожиданно повелительным тоном:

— Прекратите это, Арманд. Если Лидия опоздает на этот поезд, уедет на следующем. О чем вы так волнуетесь? Пошли, Лидия.

В коридоре, ведущем к комнате Бландины, прямо напротив двери, находились высокие стоячие часы. Их громкое размеренное тиканье должно было казаться больной старой женщине сознательным отсчетом оставшихся ей дней и часов на этой земле.

Однако, войдя в комнату, Лидия сразу же увидела, что женщина — не из тех, кто сокрушается по поводу быстротечности времени. Из ее ночной сорочки выглядывала увядшая шея, а повыше ключиц, у самого горла, ясно обозначились глубокие впадины — знак старости; седые волосы в беспорядке (преувеличенном) разметались по подушке. Но, несмотря на все это, ее длинный нос и блестящие черные глаза были исполнены непобедимой энергии. Наступит день, когда ее глаза смежатся, а лицо утратит нынешнее вызывающее, агрессивное выражение, но и тогда ее длинный нос, устремленный вверх, в небеса, будет бросать вызов смертности человека.

Да, остатки командирского нрава, которым тетя Бландина отличалась в юности, были налицо. Чувствовалось также, что сейчас эти замашки сознательно стараются замаскировать. Мисс Уилберфорс этого не заметила потому, что Бландина говорила с ней обманчиво мягким тоном. Но скрывать агрессивную натуру было невозможно. Она давала себя знать. Достаточно было вглядеться в это властное старое лицо. Женщина злится, потому что вынуждена лежать в постели, и отчаянно завидует тем, кто еще в состоянии двигаться, так остро завидует, что готова осыпать их оскорблениями.

— Бландина, дорогая, это — Лидия, та милая девушка, о которой я тебе рассказывала. Она была изумительно добра ко мне.

— Дорогая моя, как это хорошо с вашей стороны, — донесся с постели слабый, притворно мягкий голос. — Я так давно уже болею. Арманд привез меня сюда из этого жуткого отеля, где я была совершенно одна, и я просто забыла о деньгах для бедняжки Клары. Мне очень совестно.

— Теперь можешь об этом не горевать, Бландина, — сказала мисс Уилберфорс. — Со мной все устроилось благодаря Арманду. Ты всегда преуспевала в жизни, Бландина, — правда ведь? Сначала богатый муж, а теперь этот удивительно добрый племянник!

— Да, мне посчастливилось. Но и у тебя, Клара, жизнь могла бы сложиться счастливо, если бы ты не была всегда такой дурой. Мы с ней ссорились, знаете ли, — обратилась она к Лидии. Той показалось, что пронзительные глаза старухи прямо-таки обжигают ее. — Обычно я не склонна прощать. Я даже не слишком обрадовалась, когда Арманд сказал мне, что сюда приезжает Клара. Но когда знаешь, что дни твои сочтены, что к… — Слабый голос замер.

Клара схватила ее костлявую руку:

— Бландина, дорогая, ты поправишься! Теперь я буду здесь. Я буду с тобой сидеть, читать тебе вслух. Знаешь, я читаю хорошо. Натренировалась. Ты помнишь, когда мы были детьми, ты всегда любила душещипательные истории, а я признавала только поэзию?

Глаза Бландины, сверкнув на мгновение, снова закрылись.

— Я не помню ничего, Клара, кроме того, что ты всегда была очень неприятным ребенком, слонялась без дела, всячески старалась обратить на себя внимание. — Она слегка улыбнулась, но глаза ее не смягчились. Похожие на бусинки, они сверкали по-прежнему. — Но все это давным-давно миновало. Бог ты мой, столько лет в этом бэйсуотерском отеле. Скажи мне, а эта девочка долго здесь пробудет?

— Нет, ей надо успеть на поезд. Арманд очень этим озабочен.

— Тогда, Клара, мы не должны ее задерживать. — Она протянула Лидии слабую руку. — До свидания, моя дорогая. Простите, что я не встаю. Но я очень слаба после этого приступа. Не опоздайте на свой поезд. И я надеюсь, мой племянник поблагодарил вас за вашу заботу о моей сестре.

— Мне не нужно никаких благодарностей, — холодно отозвалась Лидия. Она успела проникнуться антипатией к старой женщине в постели. И даже мысленно выразила надежду, что та долго не протянет. От этого мисс Уилберфорс будет только лучше, так как тогда настанет ее очередь быть любимой и нежно опекаемой теткой.

Но пока что все сложилось так, как сложилось. Вмешиваться она не вправе. Да и будущее мисс Уилберфорс теперь вроде бы обеспечено.

Впоследствии она не могла отчетливо представить подробности обстановки в спальне. Занавеси были задернуты, и было полутемно — это она помнила твердо. Возможно, свет резал бы глаза старой женщины, но они были настолько блестящими и ненасытно любопытными, что, казалось, никакой, даже самый яркий свет им нипочем. В конечном итоге в памяти Лидии сохранились растрепанная седая голова на подушке, обращенный к потолку нос и неутомимые, настороженно за всем следящие глаза. Тетя Бландина приехала отдохнуть в комфортабельных условиях, и с этой же целью прибыла слегка «тронутая», обаятельная, неразумная, забывчивая Клара Уилберфорс.