Дженнифер Линн Барнс - Естественные (ЛП)

— Я рассказала ему о предположениях. Попросила разрешения работать над этим делом. Он сказал нет.

— Ты собираешься работать над этим в любом случае? — Дин остановился перед импровизированным парком. Я села на скамейку, а он оперся рукой на скамью.

— У меня есть копии файлов, — сказала я. — Ты посмотришь на них? — он кивнул. Пять минут спустя, мы были с головой в деле — и я держала папку Локк в руках, приготовив прикрытие, если кто-нибудь спуститься проверить нас.

— Иногда жертвы это просто замена, — сказал Дин после того, как прочел все файлы. — Я женат, но мне никогда не сойдет с рук убийство жены, так что я убиваю проституток и представляю, что это она. Мой ребенок умер, и теперь, каждый раз, когда я вижу ребенка на баскетбольной площадке, я хочу сделать его своим.

Дин всегда использовал слово «Я», когда проникал в разум убийцы, но теперь, когда я знала о его прошлом, у меня мурашки шли от этих слов.

— Может в первый раз, когда я убил кого-то, это не было спланировано, но сейчас я чувствую себя живым лишь тогда, когда жизнь уходит из кого-то еще, кого-то вроде нее.

— Ты тоже видишь это, да? — спросила я.

Он кивнул.

— Я бы поставил на то, что либо этот человек переживает заново первое убийство, либо фантазирует о человеке, которого хочет убить, но не может.

— И если я скажу тебе, что на рыжеволосого психолога напали с ножом пять лет назад, а тело не нашли?

— Тогда бы я хотел узнать все о том деле, — сказал он. И я тоже.

Часть третья: охота

Ты

Коробка черная. Ткань белая. А подарок — подарок красный. Ты аккуратно заворачиваешь его в ткань. Ты надеваешь крышку на коробку. Ты моешь ножницы и режешь ими длинные черные шелковые ленточки.

Особенные.

Прямо как Девушка.

«Нет, — думаешь ты, поднимая подарок и поглаживая его пальцем в перчатке по всей длине. — Тебе не следует называть ее Девушкой. Больше нет».

Она была перед тобой. Перед твоими глазами. Это точно. Больше никаких подделок. Никаких копий. Пришло время ей узнать тебя, как когда-то тебя знала ее мать.

Ты прикрепляешь открытку к крышке. Ты пишешь ее имя, каждая буква наполнена любовью.

К-Э-С-С-И.

Глава 26

Желание больше узнать о деле моей мамы и определить лучший способ достать его, были разными вещами. Через сутки после того, как Дин подтвердил мои догадки о Н. О., я все еще была с пустыми руками.

— Так, так, так...

Я услышала голос Лии, но не повернулась, чтобы посмотреть, как она входит. Вместо этого, я сосредоточилась на хлопьях на кухонном столе и сэндвиче на тарелке.

— Кто-то получил посылку, — пропела Лиа. — Я взяла на себя смелость открыть ее, и вуаля. Коробка в коробке, — она села возле меня и положила прямоугольную коробку на стол. — Тайный поклонник, а? — На коробке был конверт, и Лиа взяла его и помахала перед моим носом.

Мое имя было написано на нем, буквы были ровные и лишь с намеком на завитки, как будто человек, который писал их, разрывался между печатными и прописными буквами.

— Ты действительно невероятно популярна, да? — сказала Лиа. — Это не поддается никакой логике. Я думала, что ты просто новая игрушка. В программе, где так мало учеников, было бы странно, если бы новенькая не привлекла внимание противоположного пола. Но ни у Майкла, ни у Дина нет причин присылать тебе подарок, поэтому я лишь могу сделать вывод, что ты, скажем так, общаешься не только с теми, кто живет здесь.

Я прослушала Лию и посмотрела на коробку. Она была матово-черной с крышкой. Черная лента была обернута вокруг коробки дважды, образуя крест на крышке. В центре креста лента была свернута в дугу.

— Я слышал свое имя? — Майкл присоединился к нам. — Разве вы не ненавидите, что когда вы входите в комнату и каждый говорит о вас? — его глаза сфокусировались на подарке, и улыбка на его лице стала неестественной и застывшей.

— Кто-то не любит конкуренцию, — сказала Лиа.

— А кто-то более уязвим, чем показывает, — четко ответил Майкл. — А ты как думаешь?

Это на время заткнуло Лию. Я снова посмотрела на коробку и провела пальцем по краю ленты.

Шелк.

— Ты не отправлял это? — спросила я Майкла, мой голос застрял в горле.

— Нет, — ответил Майкл, округлив глаза. — Правда.

В моей семье не было человека, который отправил бы мне посылку, завернутую в шелк, и я не могла вспомнить никого, кто мог бы мне прислать это.

Майкл не отправлял это.

Дин не был из тех людей, которые отправляют подарки. Я повернулась к Лии.

— Ты прислала это.

— Не правда, — Лиа посмотрела на меня в течение секунды, затем потянулась за открыткой.

— Не... — начала я говорить. Мои слова она пропустила мимо ушей. Она взяла белую открытку с крышки и прочистила горло.

— «От меня, тебе», — Лиа нахмурилась и положила открытку на стол. — Как романтично.

Холодок прошелся по моей спине. Мое дыхание стало горячим в легких, но мои руки похолодели. Коробка, лента, все выглядело так...

Что-то неправильно.

— Кэсси? — Майкл должна быть увидел это в моем лице. Он наклонился ко мне. Я посмотрела на Лию, но впервые ей было нечего сказать. Медленно, я поднесла руку к ленте. Я потянула, и она сползла в аккуратную черную кучку на столе.

Раз уж я начала, то не могу остановиться. Я обхватила пальцами крышку. Я подняла ее и осторожно отложила в сторону. Белая ткань, тщательно сложенная лежала внутри.

— Что это?

Я проигнорировала вопрос Лии. Я заглянула в коробку. Я развернула ткань.

А затем я закричала.

В ткань была завернута прядь рыжих волос.

Глава 27

Агенту Бриггсу потребовался час, чтобы добраться в наш дом. Ему потребовалось пять секунд, чтобы пройти путь от двери до коробки.

— Все еще думаете, что я спешила с выводами, когда сказала, что это дело связано с моей мамой? — спросила я его, мой голос дрожал. Он проигнорировал меня и рявкал команды группе агентов, которых он привел с собой.

— Упакуйте коробку, ленту, открытку, все — если есть хоть пятнышко отпечатков на этом, я хочу знать. Старманс, отследи коробку — как ее отправили, откуда, кто заплатил за доставку. Брукс, Вэнс, нам нужно ДНК волос, прямо сейчас. Мне плевать, кому вы должны угрожать в лаборатории, чтобы достать это. Локк...

Агент Локк скрестила руки на груди и взглянула на Бриггса. К его чести, он понизил голос до более разумной громкости.